Дин Кунц - Фантомы

Дженни стояла на тротуаре и смотрела на заднюю дверь первого «дома на колесах». Ожидая, когда оттуда кто-нибудь выйдет.

Три перетруженных, перегретых двигателя один за другим смолкли, и на городок снова опустилась давящая тишина.

Впервые за все время после вчерашнего вечера, когда они приехали в Сноуфилд, настроение у Дженни было по-настоящему приподнятое. Наконец-то приехали специалисты! Как большинство американцев, она истово верила в специалистов в какой-нибудь области и относилась к ним с огромным доверием. Пожалуй, она верила в них даже сильнее, чем обычный человек: ведь она же и сама была представительницей племени специалистов, женщиной из науки. Теперь уж они скоро разберутся, что же именно убило Хильду Бек, Либерманов и всех остальных. Специалисты приехали. Кавалерия прибыла и вступает в бой.

Первой открылась задняя дверца грузовика, и оттуда начали выпрыгивать люди. Все они были одеты в специальные костюмы, предназначенные для действий в биологически зараженной местности. Это были белые герметичные виниловые костюмы, внешне напоминающие скафандры астронавтов, с большими шлемами, закрытыми спереди крупными и прозрачными пластинами из плексигласа. На спине у каждого были баллончик со сжатым воздухом и похожая на ранец система очистки и регенерации отходов жизнедеятельности.

Как ни странно, но сперва Дженни даже не подумала о том, что эти люди похожи на астронавтов. Скорее они напомнили ей приверженцев какой-то странной религии, облачившихся в торжественные ритуальные одеяния.

Из грузовика выпрыгнули уже человек пять или шесть и продолжали появляться все новые, и только тут Дженни вдруг поняла, что все они вооружены. Выскочившие из грузовика люди быстро оцепили колонну со всех сторон, встав спиной к грузовикам между своими машинами и теми, кто был на тротуаре. Люди эти явно не были специалистами. Это были солдаты охраны. На шлемах, прямо над лицевыми панелями, были трафаретом нанесены их имена и звания: «СЕРЖАНТ ХАРКЕР», «РЯДОВОЙ ФОДОР», «РЯДОВОЙ ПАСКАЛЛИ», «ЛЕЙТЕНАНТ АНДЕРХИЛЛ». Они выставили перед собой автоматы и образовали вокруг колонны защищенное пространство, всем своим видом давая решительно понять, что не допустят никого внутрь этого пространства.

Дженни, к своему ужасу и удивлению, вдруг обнаружила, что прямо ей в лицо смотрит ствол автомата.

– Что, черт побери, все это значит? – спросил Брайс, делая шаг по направлению к солдатам.

Сержант Харкер, стоявший ближе всех к Брайсу, направил свой автомат вверх и дал короткую предупредительную очередь.

Брайс мгновенно застыл на месте.

Тал и Фрэнк автоматически потянулись за оружием.

– Отставить! – закричал Брайс. – Не стрелять, черт возьми! Мы же все делаем одно дело!

Один из солдат заговорил. Это был лейтенант Андерхилл. Голос его исходил из небольшой, размером не больше шести квадратных дюймов, коробочки радиоусилителя, укрепленной на груди, и звучал как из консервной банки: «Пожалуйста, не подходите к машинам. Наша главная обязанность – обеспечивать неприкосновенность лабораторий, и мы сделаем это любой ценой».

– Черт возьми, – сказал Брайс, – мы ведь на вас не нападаем. Я же первый вас сюда и вызвал!

– Не подходите, – повторил Андерхилл.

Наконец-то открылась задняя дверь первого «дома на колесах». Из нее вышли четверо, одетые в такие же костюмы, но это были уже не солдаты. Двигались они неторопливо и были не вооружены. Одна из них оказалась женщиной: Дженни увидела под шлемом на редкость красивое восточное лицо. Имена, написанные на шлемах, были без званий: БЕТТЕНБИ, ВАЛЬДЕС, НИВЕН, ЯМАГУТИ. Это были гражданские врачи и ученые, которые в случае объявления химической или бактериологической тревоги бросали свою мирную жизнь и работу где-нибудь в Лос-Анджелесе, Сан-Франциско, Сиэтле или других городах Западного побережья и поступали в распоряжение генерала Копперфилда. По словам Брайса, таких бригад было три: одна предназначалась для действий на Восточном побережье страны, вторая – на Западном и третья – на Юге и в штатах, прилегающих к Мексиканскому заливу.

Из второго «дома на колесах» вышли шестеро. ГОЛДСТЕЙН, РОБЕРТС, КОППЕРФИЛД, ХОУК. Еще у двоих имена на скафандрах указаны не были. Оставаясь внутри оцепления, эти шестеро прошли вперед и присоединились к Беттенби, Вальдесу, Нивену и Ямагути.

Десятка о чем-то посовещалась при помощи внутреннего переговорного устройства. Дженни видела, что губы говоривших шевелятся за плексигласовыми лицевыми панелями, но из укрепленных на груди коробочек не раздавалось ни слова. Отсюда можно было заключить, что они могут общаться как с внешним миром, так и только между собой, и в данный момент они избрали второй вариант.

«Но зачем? – удивилась про себя Дженни. – Им ведь нечего от нас скрывать. Или есть что?»

Генерал Копперфилд, самый высокий из новоприбывших двадцати человек, отделился от стоявшей позади первого грузовика группы, вышел на тротуар и подошел к Брайсу.

Брайс начал наступление первым, не дожидаясь, пока генерал перехватит инициативу:

– Генерал, я требую объяснений! Почему нас держат тут под прицелом?

– Извините, – проговорил генерал. Он повернулся к стоявшим с каменными лицами часовым и скомандовал: – Все в порядке, ребята. Можно не напрягаться. Вольно!

Поскольку за спиной у них были баллоны с воздухом и ранцы систем жизнеобеспечения, солдаты не смогли занять правильную стойку «вольно». Но, как хорошо отлаженная машина, они все одновременно опустили автоматы стволами вниз, расставили ноги ровно на двенадцать дюймов, опустили руки по швам и застыли так, глядя перед собой.

Брайс был прав, говоря Талу, что генерал Копперфилд – жесткий парень. Для Дженни тоже было совершенно очевидно, что проблем с дисциплиной в его подразделении нет.

– Так лучше? – спросил Копперфилд, снова поворачиваясь к Брайсу и улыбаясь ему через щиток шлема.

– Лучше, – ответил Брайс. – Но я все равно требую объяснений.

– Обычные СПД, – сказал Копперфилд. – Стандартные правила действий. Это часть их обычной подготовки. Мы не имеем ничего против вас или ваших людей, шериф. Ведь вы же шериф Хэммонд? Я вас запомнил еще с прошлогодней конференции в Чикаго.

– Да, сэр, я – Хэммонд. Но вы пока еще не дали мне убедительного объяснения. СПД я принять всерьез не могу.

– Не надо повышать голос, шериф. – Облаченной в перчатку рукой Копперфилд похлопал себя по закрепленной на груди коробочке. – Это не только громкоговоритель. Там еще стоит и очень чувствительный микрофон. Видите ли, когда мы отправляемся в местность, которая подверглась химическому или бактериологическому заражению, то исходим из того, что на нас могут накинуться толпы больных и умирающих людей. Но у нас просто нет необходимого оборудования и возможностей, чтобы лечить их или хотя бы только раздавать успокоительные средства. Мы – исследовательская бригада. Мы должны не лечить, а только изучать все патологические формы. Наша задача – максимально полно выявить природу и характер заражения, тогда вслед за нами смогут прийти бригады медиков со всем необходимым, и они займутся теми, кто уцелеет к тому времени. Но умирающим, измученным людям, возможно, трудно будет растолковать, что мы не можем их лечить. Они могут напасть на наши передвижные лаборатории просто от гнева и отчаяния.