Дин Кунц - Фантомы

– ВЫ ЧЕЛОВЕК?

– Я ОБЛАДАЮ СПОСОБНОСТЬЮ БЫТЬ И ИМ ТОЖЕ.

– Оно просто играет с нами, – сказала Дженни. – Развлекается.

Брайс провел рукой по лицу.

– Спросите его, что стало с Копперфилдом.

– ГДЕ ГЭЙЛЕН КОППЕРФИЛД?

– МЕРТВ.

– ГДЕ ЕГО ТЕЛО?

– ИСЧЕЗЛО.

– КУДА ИСЧЕЗЛО?

– ТЫ НАДОЕДЛИВАЯ СУКА.

– ГДЕ ВСЕ ОСТАЛЬНЫЕ, КТО БЫЛ ВМЕСТЕ С ГЭЙЛЕНОМ КОППЕРФИЛДОМ?

– МЕРТВЫ.

– ТЫ УБИЛ ИХ?

– ДА.

– ЗАЧЕМ?

– ВЫ…

Сара постучала по клавишам.

– ПОЯСНИ.

– ВЫ ВСЕ…

– ПОЯСНИ.

– ВЫ ВСЕ МЕРТВЫ.

Брайс увидел, как у Сары задрожали руки. Они, однако, продолжали бегать по клавиатуре так же четко и умело, как и прежде.

– ЗАЧЕМ ТЫ ХОЧЕШЬ НАС УБИТЬ?

– ВЫ ДЛЯ ЭТОГО И СУЩЕСТВУЕТЕ.

– ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО МЫ СУЩЕСТВУЕМ ТОЛЬКО ДЛЯ ТОГО, ЧТОБЫ НАС УБИВАТЬ?

– ДА. ВЫ СКОТ. СВИНЬИ. ВЫ ВСЕ ДРЯНЬ.

– КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?

– ПУСТОТА.

– ПОЯСНИ.

– ПУСТОЕ МЕСТО.

– КАК ТЕБЯ ЗОВУТ?

– ЛЕГИОН.

– ПОЯСНИ.

– ХРЕН ТЕБЕ ПОЯСНЮ, СУКА ТЫ ПРИСТАВУЧАЯ.

– Это просто черт знает что, – проговорила, вся вспыхивая, Сара.

– Такое впечатление, словно оно находится здесь, прямо среди нас, – сказала Лиза.

Дженни покрепче обняла сестру за плечи, стараясь приободрить ее, и спросила:

– Что ты имеешь в виду, голубушка?

Дрожащим, напряженным голосом девочка ответила:

– Его присутствие тут ощущается почти физически. – Лиза быстро обвела взглядом всю лабораторию. – Даже воздух, похоже, сделался каким-то более густым, чем обычно. Тебе не кажется? И более холодным. Такое впечатление, как будто что-то вот-вот… возникнет тут прямо перед нами. Материализуется.

Брайс очень хорошо понимал, что она имеет в виду.

Тал поймал взгляд Брайса и слегка кивнул. Он тоже испытывал такое же ощущение.

Брайс, однако, был уверен: то, что они сейчас все испытывали, было не более чем субъективными ощущениями. На самом же деле ничто не могло тут материализоваться. И воздух был не гуще, чем за минуту до этого: он лишь казался сгустившимся, потому что все они находились в напряжении, а когда человек пребывает в таком состоянии, ему обычно всегда становится труднее дышать. А что воздух стал холоднее… ну, так это потому, что близится ночь.

Изображение на всех экранах исчезло. Потом вдруг появился вопрос:

– КОГДА ОН ПРИЕЗЖАЕТ?

– ПОЯСНИ, – напечатала Сара.

– КОГДА ПРИЕЗЖАЕТ ЭКЗОРСИСТ?

– Господи, – произнес Тал, – это еще что такое?

– ПОЯСНИ, – снова напечатала Сара.

– ТИМОТИ ФЛАЙТ.

– Вот это да! – удивилась Дженни.

– Оно знает этого Флайта, – проговорил Тал. – Но откуда? И такое впечатление, что оно его боится. Или здесь что-то другое?

– ТЫ БОИШЬСЯ ФЛАЙТА?

– ГЛУПАЯ СУКА.

– ТЫ БОИШЬСЯ ФЛАЙТА? – продолжала настаивать Сара, решив не обращать внимания на оскорбления.

– Я НИЧЕГО НЕ БОЮСЬ.

– ПОЧЕМУ ФЛАЙТ ТЕБЯ ИНТЕРЕСУЕТ?

– Я УЗНАЛ, ЧТО ОН ЗНАЕТ.

– ЧТО ОН ЗНАЕТ?

– ОБО МНЕ.

– Ну что ж, – сказал Брайс, – по крайней мере, теперь мы можем быть уверены, что Флайт не просто еще один удачливый конъюнктурщик.

Сара снова застучала по клавишам.

– ФЛАЙТ ЗНАЕТ, КТО ТЫ?

– ДА. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН БЫЛ ТУТ.

– ЗАЧЕМ ОН ТЕБЕ ТУТ НУЖЕН?

– ОН МОЙ МАТФЕЙ.

– ПОЯСНИ.

– ОН МОЙ МАТФЕЙ, МАРК, ЛУКА И ИОАНН.

Сара нахмурилась и посмотрела на Брайса. Потом ее руки снова запорхали над клавиатурой.

– ТЫ ХОЧЕШЬ СКАЗАТЬ, ЧТО ФЛАЙТ – ТВОЙ АПОСТОЛ?

– НЕТ. ОН МОЙ БИОГРАФ. ОН ВЕДЕТ ЛЕТОПИСЬ МОИХ ДЕЛ. Я ХОЧУ, ЧТОБЫ ОН БЫЛ ТУТ.

– ТЫ ХОЧЕШЬ УБИТЬ И ЕГО ТОЖЕ?

– НЕТ. Я ДАМ ЕМУ БЕЗОПАСНЫЙ ПРОХОД.

– ПОЯСНИ.

– ВЫ ВСЕ УМРЕТЕ. НО ФЛАЙТУ БУДЕТ ПОЗВОЛЕНО ЖИТЬ. СКАЖИТЕ ЕМУ ЭТО. ОН НЕ ПРИЕДЕТ, ЕСЛИ НЕ БУДЕТ УВЕРЕН, ЧТО ЕМУ ГАРАНТИРОВАН БЕЗОПАСНЫЙ ПРОХОД.

Теперь руки у Сары тряслись, как никогда прежде. Она ошиблась, ударила не по той клавише, пришлось стирать набранное и начинать все сначала. Но в конце концов она напечатала вопрос:

– ЕСЛИ МЫ ПРИВЕЗЕМ ФЛАЙТА В СНОУФИЛД, ТЫ ОСТАВИШЬ НАС В ЖИВЫХ?

– ВЫ МОИ.

– ТЫ ОСТАВИШЬ НАС В ЖИВЫХ?

– НЕТ.

До сих пор Лиза держалась мужественнее, чем позволял ожидать ее возраст. Но когда она прочла написанную так ясно и четко на экране компьютера ожидающую ее судьбу, крепиться дальше оказалось выше ее сил. Она негромко расплакалась.

Дженни как могла старалась утешить и успокоить девочку.

– Что бы это ни было, – сказал Тал, – но самонадеянности ему не занимать.

– Ничего, мы пока еще не умерли, – приободрил всех присутствующих Брайс. – У нас есть надежда. И пока мы живы, надежда будет всегда.

Сара снова застучала по клавишам.

– ОТКУДА ТЫ?

– ИЗ НЕЗАПАМЯТНЫХ ВРЕМЕН.

– ПОЯСНИ.

– СУКА НАДОЕДЛИВАЯ.

– ТЫ С ДРУГОЙ ПЛАНЕТЫ?

– НЕТ.

– Вот и ответ для Айсли и Аркхэма, – сказал Брайс, не сразу сообразив, что и Айсли, и Аркхэм уже погибли, а тела их исчезли.

– Если оно не врет, – сказала Дженни.

Сара вернулась к вопросу, который она собиралась задать раньше:

– ЧТО ТЫ ТАКОЕ?

– ТЫ МНЕ НАДОЕЛА.

– ЧТО ТЫ ТАКОЕ?

– ГЛУПАЯ БАБА.

– ЧТО ТЫ ТАКОЕ?

– ОТВАЛИ.

– ЧТО ТЫ ТАКОЕ?

На этот раз Сара с такой силой ударяла по клавишам, что Брайс заволновался, как бы они не сломались. Гнев явно вытеснил у Сары всякий страх.

– Я – ГЛАСИАЛАБОЛЛА.

– ПОЯСНИ.

– ЭТО МОЕ ИМЯ. Я КРЫЛАТЫЙ ЧЕЛОВЕК С СОБАЧЬИМИ ЗУБАМИ. ИЗО РТА У МЕНЯ ИДЕТ ПЕНА. Я НАВЕЧНО ОСУЖДЕН НА ТО, ЧТОБЫ ИЗО РТА У МЕНЯ ШЛА ПЕНА.

Брайс смотрел на экран, ничего не понимая. Это оно что, серьезно? Крылатый человек с собачьими зубами? Да нет, не может быть. Оно просто опять морочит им голову, снова развлекается. Но какое же это развлечение, что в нем приятного или интересного оно для себя находит?

С экранов стерлось изображение.

Пауза.

Потом стали появляться новые слова, хотя Сара не задавала никаких вопросов.

– Я – ГАБОРИЙ. У МЕНЯ ТРИ ГОЛОВЫ – ОДНА ЧЕЛОВЕЧЕСКАЯ, ОДНА КОШАЧЬЯ И ОДНА ЗМЕИНАЯ.

– Это еще что за чушь собачья? – проговорил отчаявшийся что-либо понять Тал.

Воздух в лаборатории стал определенно холоднее.

Это всего лишь ветер, успокоил себя Брайс. Ветер задувает в дверь и несет с собой прохладу наступающей ночи.

– Я – РАНТАН.

Мигание экранов.

– Я – ПАЛЛАНТР.

Опять мигание.

– Я – АМЛЮТИЙ, ОЛФИН, ЭПИНИЙ, ФУАРД, ВЕЛИАР, ОМГОРМА, НЕБИРОС, ВААЛ, ЭЛИГОР. [12] Олфин (церк.) – некто или нечто, идущее или длящееся «до самого конца», то есть до Судного дня; Велиар – в Старом Завете обозначение всех сил Зла, в Новом Завете – Сатана, в «Потерянном рае» (1667) английского поэта и мыслителя Джона Мильтона (1608–1674) – один из восставших против Бога и потому падших (то есть погибших) ангелов; Ваал – у древнесемитских народов бог солнца, плодородия и т. п., сейчас – лжебог, идол. И МНОГОЕ ДРУГОЕ.