Хелен Тодд - Призрачные нити [≈ За пеленой северного тумана] [litres]

За широкой, увитой плющом аркой показался длинный коридор, освещенный лунным светом. Именно там Брэйден нашел уединение. Ненадолго. Совсем скоро его нарушил стук каблуков.

– Не исчезай, не оставляй меня одну в этой толпе, – Эмма заметила, как он уходил, и поспешила покинуть зал, а теперь нервно закусывала губу, не до конца понимая, стоило ли приходить.

Ее пугал холодный, колючий взгляд Анри. Он медленно шагнул вперед. Сейчас он вновь превращался в сгусток неконтролируемых эмоций, напоминая море, которое вот-вот затопит прибрежные скалы штормовыми волнами.

– Не боишься? – Брэйден сделал глоток шампанского и медленно подошел к Чейз, обнажая только вспыхнувший знак обмена, символ их проклятия. – Ты слишком хрупкая, слишком кукольная. Не стоит брать на себя больше, чем сможешь пережить, – он протянул руку, бережно касаясь ее щеки. – Береги в себе эту слабость.

Эмма потупила взгляд, не зная, как воспринимать его слова. Зачем он это говорил? И хотя в мягком, вкрадчивом голосе не читалось издевки, Чейз насторожилась. Анри был притворно спокоен. В груди поселилось неприятное ощущение вязкости, горечи и болезненного влечения, словно она не имела права уйти.

Брэйден одним глотком осушил бокал и поставил его на широкое каменное ограждение. Возле колонны что-то зашелестело. Эмма невольно вздрогнула.

– Посмотри на меня, пожалуйста.

Анри осторожно коснулся подбородка девушки, улыбнулся и внезапно прикоснулся к ней легким поцелуем, заправил спутанные волосы ей за ухо и отстранился, изучая ее реакцию. Чейз не дышала. Она замерла, взволнованно ожидая его решений.

После нескольких секунд размышления Брэйден вновь приблизился к ее губам. На этот раз Эмма ответила: робко, опасаясь своих действий, обеспокоенно и, возможно, раздумывая о последствиях. Он трепетно сжал ее плечи, желая быть ближе, и закрыл глаза, наслаждаясь мгновением и теплыми, с легким привкусом горькой мяты, губами.

Впервые за все время Чейз отчетливо ощутила их связь – чужую, тяжелую и тягучую, – которая перетягивала и без того тугие нити, дурманила разум, лишала права выбора. Ведьме казалось, что все происходило не с ней, не по ее воле.

– Ты же понимаешь, этого не остановить, – склеры Анри стали черными.

И вновь это влечение, пьянящее разум. Вибрация его голоса: тихая, звучащая слишком близко, слишком… У Эммы создавалось ощущение, что она идет по воде, сопротивляясь засасывающему на глубину песку. Что-то внутри подсказывало: не поддавайся, все это не взаправду, не по-настоящему.

– Мы связаны, навсегда, – Брэйден криво улыбнулся и положил руку ей на пояс, медленно касаясь губами ее шеи.

Чейз попыталась отстраниться, но они стояли слишком близко друг к другу, а за ее спиной возвышалась колонна. Отступать некуда. Ведьмак снова поцеловал ведьму, чувствуя, как она напряглась и попыталась сделать шаг в сторону, чтобы уклониться от уверенного напора, но Анри лишь сильнее прижал ее к колонне, перекрывая воздух. Он крепко сжимал запястья Эммы, прижимая ее к бетону.

– Остановись… – Чейз едва не задыхалась от нахлынувших эмоций.

Это была смесь страха, отчаяния и вкрадчивого желания ничего не прекращать. Ведьму завораживала сила, которую Брэйден едва сдерживал. Напряжение и электричество, наполняющее воздух вокруг них. Это было неправильно, но Эмма прикрыла глаза, прерывисто дыша.

– Не могу, не могу… – хриплый шепот вызвал новую волну дрожи.

Анри бережно прижал ее к себе, словно маленькую птичку: хрупкую, взволнованную, которая вот-вот упорхнет из ладоней или погибнет, если сжать их сильнее. Сейчас он не замечал ни боли, что распространялась от шрама по телу, ни холода, окутывающего его душу. В этот момент время для него замерло. Чейз осторожно, будто нерешительно, провела рукой по его волосам. Ее тонкие пальцы запутались в них, а через мгновение Брэйден отстранился.

– Ты боишься? Не бойся, не важно, ничего не важно, ты даже не знаешь, что будет завтра. Ничто не имеет значения, ничто, – он бережно, с какой-то исключительно мужской нежностью взял ее лицо в свои ладони, вызывая очередную вспышку эмоций, которым Эмма упорно сопротивлялась.

Взгляд Анри был странным, дымным: чернота исчезла, но в его глазах она видела кого-то другого. До боли знакомого и такого же чужого. Словно с ней говорил не Брэйден, а призрак.

Ведьмак, не обращая внимания на желание Чейз отстраниться, аккуратно обхватил ее руки и приложил их к своей груди. Сердце громко стучало, передавая сладостный импульс.

– Это знак, просто знак… – ведьма жадно глотала воздух, надеясь успокоиться. – Это не наши чувства. Это не мы.

Она высвободила ладони и подняла их, создавая барьер. Анри вспыхнул, но тут же осекся – Эмма смотрела уверенно, твердо решив, что это должно прекратиться. Этот взгляд полоснул по его душе острым лезвием. Брэйден тряхнул головой, пытаясь собраться, но ничего не выходило. Горькая улыбка выдавала его эмоции. Именно сейчас он был полностью уверен – это не знак. Боль была слишком реальной. Никогда он не чувствовал ничего столь же сильного.

– Прости, – хриплый голос глухим эхом отразился от стен. – Пойдем в зал, возможно, здесь слишком мало расстояния, чтобы мы соблюдали границы.

Анри впервые не ощущал ничего, кроме опустошения. Незнакомого холода, затаившегося в груди. Его мир всегда был с трещиной, с кровоточащей раной и вспышками злости. И сейчас он таял, захлестывая израненную душу тревожными волнами безразличия. Эмма забрала его эмоции. Это запрещенный прием, удар под дых. Ведьмак сделал шаг назад, сжимая дрожащие пальцы в кулаки. Ему нужна была твердая земля под ногами, но вместо нее была липкая грязь, засасывающая его в свое болото. В голове звучал знакомый голос предка:

«Ты ослушался моего совета. Теперь узнай, какие чувства есть настоящее, а какие – мое прошлое и рок каждого из рода Брэйденов. Твой путь – бурлящая река, в которой ты захлебнешься собственной кровью».

– Ты в порядке?

Анри встревоженно посмотрел на Чейз. Теперь она не выглядела так безупречно: под глазами легли тени, к мокрой от волнения шее прилипли волосы. Он завороженно вдохнул сладкий аромат пудры, но тут же одернул себя, не позволяя сократить дистанцию.

– Все нормально.

Эмма натянуто улыбнулась, с трудом сдерживая накатывающую бурю эмоций. Шрам неприятно обжигал кожу: ведьма опустошала Брэйдена, отбирая его магию, его чувства. Чейз сковывал страх, смешиваясь со злостью, вспыльчивостью и манящей привязанностью к ведьмаку. Это был ком непонятных, неконтролируемых ощущений, которые собирали свои силы, словно океан, который вот-вот захлестнет прибрежные скалы штормовыми волнами: чем дольше в воздухе висит тишина, тем сильнее гроза.