Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

Недолгое время спустя он несет ее к кровати в гостиничном номере. Поутру она, хотя сейчас этого и не замечает, обнаружит крючки лифчика разогнутыми, а черное кружево трусиков разорванным в клочья.

Вот так и выглядит начало великой любви. Это вороны, черные перья и куклы вуду, колдовской приворот, темная магия вожделения, неразрывные узы, всеобщее ликование, шампанское и «О, благословенна будь эта ночь».

Это «с тех пор жили они долго и…»

Минутку. Скоро и до «счастливо» дело дойдет.

Скажем, ее муж – маг и волшебник. Скажем, когда он входит в лес, деревья встряхиваются, выскакивают из листвы, глумясь над погибшими в кострах и печках собратьями. Скажем, в его присутствии люди встречают гробовым молчанием смешнейшие из анекдотов, в какие им только удавалось въехать, со смеху не умерев, за исключением разве что…

Ну да, вот так как-то.

Скажем, он знал обо всем наперед. Это – одна из множества худших задач, изученных и разбитых волшебниками на категории в самом начале времен. Задача из категории «Что Делать, Когда Твоя Женщина Влюбляется В Человека, Который Является Тем, Кто Совсем Не Похож На Того, Кем Являешься Ты».

Не на шутку расстроенный, маг тасует колоду карт. Эти карты здорово изменили его отпечатки пальцев. Шрамы от кромок карт, шрамы, оставленные кромками бумажных птиц и бумажных цветов, шрамы от разогретых над свечою монет, и, конечно, следы зубов девиц, из чьих ртов он вытаскивал предметы, относящиеся к категории «Вещи, Для Публики Неожиданные».

Как демонстрирует опыт, неожиданно обнаружить во рту кролика ни одной женщине в мире не хочется.

Сие обстоятельство маг полагает одним из множества недостатков жены. Наряду с крючковатым носом, леворукостью и зачатками «вороньих лапок» в уголках глаз. Ворон он, кстати, терпеть не может. Однако жена есть жена, и посему он старается прощать ее недостатки.

Порой его жена просыпается в ужасе, изумленно моргает: рот ее полон шерсти. Кролика никто никогда не находит. С подозрением взглянув на мага, жена идет чистить зубы.

Иногда это вовсе не кролики. Годы и годы назад, в день знакомства, в освещенном пламенем свеч ресторане, едва приступив к дегустационному меню, она обнаружила во рту целую дюжину роз. И, разумеется, поперхнулась устрицей, а после обрызгала скатерть возбуждающим гибридным чаем под названием «Зарок любви». К концу вечера перед ней возвышалась груда извергнутых изо рта цветов, маг, облаченный в смокинг, раскланивался, а весь зал ему аплодировал.

Извинившись, она отправилась в уборную (золотые смесители в форме лебедей), избавиться от шипов в языке. А после, спустя недолгое время, сделала… что?

Вышла за него замуж.

Маг продолжает тасовать карты. Бьет свое сердце, червонную масть, дубинкой трефы, и, вооружившись совком масти пиковой, хоронит его под грудой бубен, бриллиантов жены. Часть тех бриллиантов – просто стекляшки, но об этом ей знать было неоткуда.

А влюбленные в гостиничном номере просыпаются. Чувствуя его взгляд, она открывает глаза.

– Что? – спрашивает она.

Он, прикрыв рукой губы, бормочет себе под нос три слова и с силой вонзает зубы в ладонь. Она льнет к нему. Утро. Пора прощаться.

Однако они не прощаются.

Расставания поутру – для любовных интрижек на одну ночь, с любовью ничего общего не имеющих.

Здесь речь об ином.

Они проводят в постели еще день и ночь. Волею случая у каждого оказалась с собой половина ингредиентов заклятия, предметов редких, каких еще поискать, зелий и снадобий, и слов, не существующих, пока не сказаны вслух.

Не расправившись с поданным в номер завтраком и наполовину, оба оказываются на полу. Чайник опрокинут, со стола каплет чай, ее щеки – в брызгах компота, в волосах на его груди запутались масляные крошки.

Неразумные, как все любящие пары, оба уверены, будто все так прекрасно, что ничего дурного с ними случиться попросту не посмеет.

«Ну, что с нами может стрястись?» – думают оба.

Верно, верно.

Но, скажем, его жена – ведьма. За дверцами бельевого шкафа в их городской квартире скрыта пещера, полная лунного света, и черных коз, и летучих мышей. Ей повинуются крылатые таксомоторы с треснувшими, моргающими фарами. Есть у нее аквариум, наполненный чем-то ярким, как солнечный свет, с шипеньем струящимся вверх и наружу, в холл, и несколько куриц, при случае спаривающихся с крокодилами, что живут в ванне.

Ну да, вот так как-то.

Скажем, она тоже знала обо всем наперед, с той самой минуты, как встретила этого человека, предсказала беду, увидев в чайном стакане отражение лица в форме сердечка, лица женщины с едва заметными «вороньими лапками» в уголках глаз, на саму ведьму ничем не похожей.

В тот вечер, когда влюбленные встретились, его жена была дома. Кофейная гуща на донышке чашки дрогнула, подернулась рябью. Рыжий кот за окном, на пожарной лестнице, подняв морду к небу, протяжно, пронзительно затянул песнь любовной тоски.

Пальцы ведьмы застревают в спутанных волосах. В раздражении вырвав несколько прядей, она швыряет их за окно. Волосы падают прямо в квартиру соседа этажом ниже, а тот, дикоглазый, укуренный в доску старик, швыряет их в пламя газовой плиты. Там ведьмины волосы вспыхивают фейерверком, приводя в действие противопожарную сигнализацию.

Ведьма ищет союзников. Ага, есть. Он маг. Обычно ведьма работает в одиночку, но сейчас опасается, как бы ярость и горе не притупили ее мастерства.

Мага она видит в кофейной гуще. Негромко плача, маг тасует колоду карт, вытаскивает из-под века монету. Белый кролик, выглянув из его рта, дико, с отвращением озирается и лезет наружу, волоча за собою радугу шелковых лент и букет увядших роз. Стоит магу коснуться стола, стол поднимается, увлекаемый вверх шумными ду2хами прежних жен чародея.

Ведьме на все это любоваться терпения не хватает. Поразмыслив, она разливает молоко: как известно, пролитое молоко лишает плач всякого смысла. Ну вот. Готово. Сделано. Правда, напрасный перевод продукта тут же приводит ее в раздражение. Тогда ведьма велит разлитому молоку собраться в кофейную чашку, приправляет его капелькой собственной крови и пьет.

Погубить его ей сил вполне хватит, однако она не желает ему смерти.

К несчастью, всех ее сил недостанет, чтобы заставить его разлюбить. Заставить кого-либо разлюбить, особенно если речь о настоящей любви – задачка куда сложней душегубства. На свете существуют тысячи заклятий, нацеленных именно на это, и все они крайне ненадежны. Как правило, эти заклятья выходят заклинателям боком – к примеру, превращают брови в пару крохотных ревущих медведей, или навек выворачивают наизнанку сердца.

Однажды, испробовав нечто подобное, ведьма вдруг обнаружила, что ее сердце тикает, точно бомба с часовым механизмом. Починка обошлась недешево, и то, если честно, не удалась. Теперь ее сердце, по большей части, сделано из плоти морской звезды. Ну что ж, по крайней мере регенерировать может, если вдруг что не так.