Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

Полюбив мужа, ведьма показала ему все свои чары, устроила этакую быструю череду откровений.

Присев перед бельевым шкафом, она распахнула дверцы, выпустив из пещеры в комнату сонм летучих мышей, черных коз и духов, а он рассмеялся и предложил ей дезинсектора вызвать. Истерев в порошок травы со склонов древних холмов, она прибавила к порошку семена, бережно вытряхнутые из крохотного конвертика, и глаз не сводила с любимого, пока перед ним, прямо из ничего, распускались цветы, да не простые: у каждого – собственное лицо. Казалось, он этого не заметил, а когда она подчеркнула сие обстоятельство, только и сказал:

– Спасибо.

Встревожилась ведьма: неужели ему этого мало? Однако они остались вместе. Порой, среди ночи, она разбирала по кирпичику все дома в городе, оставляя нетронутой только их спальню…

Надо заметить, забот у ведьмы хватает. Дел невпроворот, на капризы судьбы времени нет. Отпускать мужа в собственную сказку только потому, что так уж судьба распорядилась? Еще чего!

Судьба неизменно несправедлива. Оттого на свете и существует колдовство.

Взявшись за телефон, ведьма звонит магу, а тем временем глаз не сводит с кофейной гущи. Маг отвечает на вызов. Одетый в смокинг и расшитую блестками мантию, он только что распилил себя надвое и теперь внимательно разглядывает половинки. Ведьма заранее могла бы сказать: удовлетворения это не принесет ни на грош. Давным-давно, едва познакомившись с мужем и узнав о той, другой женщине в его будущем, она покинула собственное тело и хорошенько перетряхнула его, точно выстиранную простыню, в надежде вытрясти прочь жажду любви. Жажда любви затаилась, а после, стоило ведьме заменить кожу шелком цвета какао, вырвалась на свободу и с тех пор прячется неведомо где.

Мужу она о женщине, с которой ему суждено встретиться, не рассказывала. Мужчины нередко слепы: может статься, он ее попросту не заметит.

Однако любовь тоже слепа – об этом-то ведьма и позабыла. Будь ее муж слеп, глух и нем, все равно этой, другой, не пропустил бы даже в безмолвии и непроглядном мраке.

Ладно. Это еще не значит, что тут ничего не поделаешь.

– Нужно встретиться, – говорит она магу. – У нас общее дело.

Вдвоем, взявшись за руки, влюбленные идут через кладбище и от души хохочут над тем, что искушают судьбу, гуляя по кладбищу рука об руку.

Вдвоем шагают они по лужам сквозь проливной дождь и, не сводя глаз друг с друга, даже не смотрят под ноги.

Вдвоем они безоглядно доверяются уличному движению.

Вдвоем они самозабвенно трахаются – на лестничной клетке, на полу, у книжных полок, на диване, во сне, и просыпаясь, и видя сны, и читая вслух, и болтая, и поедая китайские блюда навынос – сперва палочками, после – руками, а после – из рук друг дружки, а после?..

Арифметика любящего: сосчитай и проверь, сколько пальцев войдет в ее рот, сколько пальцев войдет в ее лоно. Сосчитай и проверь, сколько раз она может кончить. Все это оба записывают воображаемым мелом на воображаемой классной доске. Она лежит без движения – распущенные волосы разметаны веером по подушке – и кончает, просто глядя ему в глаза.

Вдвоем они сравнивают прошлые жизни, делятся тайным, самым дорогим.

Вдвоем сводят весь разговор к воркованию, к щебету, упиваются счастьем, будто птицы в гнезде.

Вдвоем пробуют в нем усомниться.

Нет, все напрасно. Способов разбить сердце на свете немало. Один из них – разорвать его пополам, разлучиться, потому они и не расстаются.

– Судьба, – говорит он. И не ошибается.

– Волшебство, – говорит она. И тоже не ошибается.

– Созданы друг для друга, – говорят они хором. И снова не ошибаются.

Осторожнее… Не стоит поминать ни о злосчастных звездах, ни о Дездемоне с Отелло, ни о Ромео с Джульеттой. И обо всех тех, прочих, на самом-то деле никогда не существовавших. Всех их кто-то выдумал, и если кого из них любовь погубила, это дело не наше.

Вдвоем они снова сравнивают отпечатки пальцев – на сей раз с помощью чернил. Он прижимает ее большой палец к листу бумаги, смотрит на оттиск, запоминает узор, а она запоминает изгибы его папиллярных линий.

Вдвоем они говорят:

– Навек.

Разуйте же глаза! Всякий знает: «навек» – не простое слово, волшебное. «Навек» – далеко не всегда то самое, что ты выбрал бы, кабы располагал всей информацией.

Итак, маг с ведьмой горбятся над столом на нейтральной территории, в дешевом греческом ресторанчике, сатанея от грубости официантки и горького, как хина, кофе. За окном с неба льет, как из ведра. Внутри с потолка струится флуоресцентный свет. Ведьмины таксомоторы патрулируют улицы, тоскливо каркая, а крылья сложив за спиной. Летать в такую мерзкую погоду, определенно, не стоит.

Маг при полном параде, включая цилиндр. На ведьме – флисовый плед с рукавами и карманом для бумажных салфеток. Губы ее подкрашены, но кривовато, на ногах чулки в сеточку – возможно, не настоящие, а иллюзорные.

И ведьма, и маг чувствуют себя не лучшим образом. Носы у обоих текут, сердца обоих разбиты, у каждого за спиной целый мешок невзгод.

Ведьма отчаянно кашляет, извлекает из накрашенного рта крохотного, измазанного помадой белого кролика, глядит на зверька, взвешивает его в ладони.

Маг, подняв бровь, сверлит ее пристальным взглядом. Чуть помолчав, ведьма смеется, снова сует кролика в рот, жует, проглатывает.

Маг изумленно хлопает глазами, давится, хватается за ворот сорочки, но галстука-бабочки на прежнем месте нет. Бросив косой взгляд на ведьму, он, в свою очередь, выуживает изо рта черную летучую мышь. Мышь яростно сверкает глазами, исходит пеной, хлопает крыльями. На лбу ее сияет одинокая черная блестка.

– Может, хватит валять дурака? – спрашивает ведьма.

– Хватит, – соглашается посрамленный маг.

Летучая мышь в его руке прекращает рваться на волю и вновь превращается в «бабочку».

К столику, поджав губы, подходит официантка.

– С животными нельзя, – говорит она, указывая на соответствующую табличку и с плеском наполняя их чашки кипящим кофе.

– Что можешь предложить? – спрашивает ведьма.

– А ты мне? – откликается маг. – Я люблю жену.

– Это для нас с тобой в прошлом. Обратно ты ее не получишь, если только не хочешь жить дальше с половинкой жены… а я – с половинкой мужа. Гляди.

С этим она вынимает из сумки рентгеновский снимок – остовы двух человек во время любовной игры, вид сверху, она спиною к нему. На снимке с потрясающей четкостью видно слияние двух сердец: его сердце рвется из груди вперед, ее же – тянется навстречу сквозь спину.

Маг ахает от восторга пополам с отвращением.

– Как ты раздобыла такое?

Ведьма только поводит плечом и подает ему еще снимок – темное, расплывчатое изображение сердца. На левом желудочке мелким, неразборчивым почерком жены выведено ее имя.