Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

Глядя на черные локоны ведьмы, на смазанную помаду в уголке губ, он вспоминает о кролике в ее пищеварительном тракте. Ноги ведьмы по-прежнему обтянуты чулками в сеточку, что показались ему иллюзорными.

– Нелегко придавать этой сетке нужный вид, – говорит ведьма, повернувшись лицом к нему. Ресницы ее мокры. – Сложная геометрия.

Древнеримская монета, извлеченная магом из-за ее уха, неловко звякает о колечки сережек. Ведьма слегка улыбается и достает из капюшона его худи крохотного белого кролика. Маг поражен.

– Зачем напрасно добру пропадать? – поясняет ведьма.

Дрожащей рукой маг гладит ее колено. Она направляет его руку под плед. Маг снимает очки. Ведьма расстегивает лифчик.

Психушки и лабиринты никак не опустеют. Чудовища не переводятся. Любовь – все та же, прежняя глупость и бред.

Чудовище посреди лабиринта раскрывает рот и заводит песнь, чтобы кто-нибудь принес того, чего ему хочется. Когти его дрожат, хвост плетью хлещет из стороны в сторону, огромные глаза подведены краской и оттого кажутся еще огромнее, рога множатся, ветвятся, растут, пока не вонзаются в потолок, и лицо чудовища заливает кровью.

Чудовище голосит, требуя меда, требуя сахара, требуя любви, и вокруг него возникает собственный мир. Извивы и повороты, тупики и спирали, баррикады и фальшивые стены, и все они в конечном итоге ведут к крохотной комнатке, к сердцу лабиринта, где, кроме чудовища, нет больше ни души.

Еще одно, о чем вечно забывают, еще одно обстоятельство, о котором никто не помнит: чудовища, как и все остальные не лишены сердец.

Здесь, посреди лабиринта, чудовище поет, просит сладенького, а между тем держит в руках свое сердце и рвет его надвое – снова, и снова, и снова…

И снова.

Тем знойным летним днем они отправились в Бернд-Ок (штат Калифорния) только потому, что Логан исполнилось тринадцать. Только по ее просьбе Брайди и повезла Логан в город, угоститься в день именин гамбургером с молочным коктейлем. Поездке Логан внутренне радовалась, очень радовалась, так как они с Брайди – то есть с ее матерью – провели большую часть лета на ферме, среди одной только домашней скотины (нечастых визитов ветеринара можно не считать). В город Брайди ездила неохотно, старательно изыскивала предлоги от этого воздержаться, и даже продукты, смирившись с нешуточными расходами, заказывала на дом.

Припарковав старенькую «тойоту»-пикап на обочине хайвэя напротив кафе «Толстая Мэри», Брайди заглушила мотор и устало выбралась из кабины. Одета она была в желтый сарафан, под желтой широкополой шляпой поблескивали желтые солнцезащитные очки.

Логан тоже поспешила наружу. Ради поездки в город она надела бейсболку с эмблемой «Сан-Диего Падрес» [119] Профессиональный бейсбольный клуб, выступающий в Главной лиге. – Примеч. ред. , шорты, тапки-вьетнамки и белую блузку. Стоило ей ступить на раскаленный асфальт, лоб покрылся каплями пота. Щурясь от яркого солнца, Логан пошлепала следом за матерью.

На крытом крылечке хозяйственного магазина по соседству с «Мэри» сидела симпатичная светловолосая девчонка примерно одних с Логан лет. Девчонка хмурилась, глядя в экран смартфона. Довольно резкий, крикливый макияж на ее лице неплохо соответствовал короткому красно-синему платью в цветочек. Подняв голову, девчонка окинула Логан оценивающим взглядом. При виде ее усмешки Логан подумалось, что для поездки в город стоило бы надеть кроссовки и блузку получше, а может быть, даже платье (правда, платье, подходящее по размеру, у нее осталось только одно, и после школы Логан надевала его только раз).

Хайвэй Брайди с Логан перешли под самым носом огромного грузовика с двумя прицепами, везущего бор с рудника. Фура прогрохотала мимо небыстро, но так грузно, что дощатый тротуар, ведущий к кафе, задрожал под ногами. В Бернд-Ок специально поддерживали этакий дух старомодности: фальшивые фасады, дощатые тротуары… Маленький городок, едва дотянувшийся краем до Юго-восточного Калифорнийского хайвэя, понимал: подобную сельскую простоту туристы вполне могут счесть оригинальной.

Слева от входа в кафе висел, истекая струйкой ржавой воды, шумный кондиционер. Справа к доске был прикручен огромный градусник с рекламой апельсиновой шипучки «Саншайн».

Следом за матерью Логан вошла в кафе. После поездки в пикапе со сломанным кондиционером внутри ей показалось едва ли не холодно. Народу (день был воскресным) собралось немало: шахтеры, хозяева магазинов с женами – все дружно уставились на Брайди с Логан, будто бы узнавая в них местных, только не в силах припомнить, кто они такие. Мать Логан, эффектная, привлекательная брюнетка с короткой стрижкой и большими темными глазами, притягивала любопытные взгляды, точно магнит.

Сели они у стойки, так как Брайди не сомневалась, что Логан нравится наблюдать за приготовлением коктейлей (стереотип, устаревший лет этак десять назад).

Повар-мексиканец, выглянув из окошка, окинул их взглядом и указал на бейсболку Логан.

– Эгей, «Падрес»! Ходил, ходил в Сан-Диего на их матчи! Замечательный там стадион.

– «Падрес»! – с улыбкой откликнулась Логан, отсалютовав повару поднятыми кверху большими пальцами.

Шесть раз… шесть раз они с папой ходили в Петко-Парк на матчи этой команды. Нет, болельщиком «Падрес» папа не был, просто любил бейсбол. Может, и до сих пор любит, если жив… После того, как они переехали сюда, поближе к армейской базе Сьерра-Батте, им стало не до матчей высшей лиги. На ферме – правда, не настоящей, не производящей ничего особенного, хотя имелись здесь и дойные коровы, и бык, и несколько племенных кобылиц на развод – кроме них с папой, не было ни души. Там Логан и провела большую часть учебного года, пока папа трудился на базе над каким-то секретным проектом. Безропотно сама готовила себе ужин, безропотно сносила долгие автобусные поездки в куорривильскую среднюю школу, многие мили среди ребят, упорно не желавших с ней разговаривать. Скоротать время помогала разве что Бринда – девчонка с большущим родимым пятном на щеке, и тот веснушчатый парнишка, Эрвин, увлеченно, с придыханием, всю дорогу рассказывавший, как разводит для БФА [120] Молодежная организация «Будущие фермеры Америки» ( англ . «Future Farmers of America»). каких-то японских коров. Ничего парень, только нудный немного.

А потом папа…

«Не надо сегодня о папе, – велела она себе. – День рождения все же. В городе, с мамой. Вот этим голову и займи».

Официанткой в «Толстой Мэри» работала пожилая белая дама: ярко-алая губная помада, ярко-оранжевые волосы, убранные под старомодную кружевную наколку, крутые дуги нарисованных бровей…