Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

Мари сидела за кассой с очередным номером «Современной женщины», заполняя тест-опросник «Раскрой тайны собственной личности», причем ежеминутно заглядывала на последнюю страницу, проверяла выводы, соответствующие вариантам А), Б) и В), и только потом решала, как ей отвечать на вопрос.

Миссис Уайтекер вяло, неторопливо двинулась по магазину.

Хм, чучело кобры не продали до сих пор… Эта кобра, злобно тараща стеклянные глазки на стойки с одеждой и витрину, битком набитую щербатым фарфором вперемежку с жеваными игрушками, пылилась здесь уже добрых полгода.

Проходя мимо, миссис Уайтекер погладила змею по головке.

На книжных полках она выбрала себе пару романов от «Миллс энд Бун» – «Порывы ее души» и «Непокой ее сердца», по шиллингу за штуку, вдумчиво пригляделась к бутылке из-под «Матеуш Розэ» с декоративным абажуром, однако решила, что поставить ее на самом-то деле и некуда, и отодвинула в сторону довольно потрепанное пальто на меху, жутко вонявшее нафталином.

Под пальто обнаружилась трость и покоробившаяся от влаги книга, «Романы и легенды о рыцарях» за авторством А. Р. Хоуп-Монкриффа, оцененная в пять пенсов. Рядом с той книгой и лежал на боку он, Святой Грааль. Основание кубка украшала небольшая, круглая бумажная наклейка с выведенной фломастером ценой: «30 п.».

Взяв запыленный серебряный кубок в руки, миссис Уайтекер поднесла находку поближе к толстым линзам очков.

– Милая вещица, – сообщила она Мари.

Та пожала плечами.

– На каминной полке чудесно будет смотреться.

Мари снова пожала плечами.

Миссис Уайтекер вручила Мари пятьдесят пенсов, получила с нее десять пенсов сдачи и пакет из бурой оберточной бумаги, чтоб положить в него Святой Грааль и книги. Затем она зашла в соседнюю мясную лавку, разжилась там великолепным кусочком печенки, ну а затем отправилась восвояси.

Изнутри кубок был покрыт толстым слоем красновато-бурой пыли. Аккуратнейшим образом отмыв ее, миссис Уайтекер на час оставила приобретение отмокать в теплой воде с добавлением чуточки уксуса.

После она до блеска отчистила кубок полиролью и водрузила на каминную полку в гостиной, между ушастым фарфоровым бассетом с печальным, проникновенным взглядом и фотопортретом покойного мужа, Генри, на фринтонском пляже, в 1953-м.

Да, вкус ее не подвел. Действительно, на каминной полке кубок смотрелся чудесно.

Ужинала она в тот вечер печенкой, жареной с луком в панировочных сухарях. Ужин тоже удался на славу.

Наутро настала пятница, а по пятницам миссис Уайтекер с миссис Гринберг поочередно ходили друг к дружке в гости. В ту пятницу миссис Уайтекер принимала миссис Гринберг у себя. Усевшись к столу, в гостиной, подруги принялись за чай с миндальным печеньем. Миссис Уайтекер положила в чашку кусочек сахара, а миссис Гринберг – толику подсластителя, который всегда носила при себе, в сумочке, в особом пластиковом контейнере.

– Милая вещица, – заметила миссис Гринберг, указывая на Грааль. – Что это?

– Это Священный Грааль, – пояснила миссис Уайтекер. – Чаша, из которой Иисус пил на Тайной вечере. А после, во время Распятия, в нее собрали Его драгоценную кровь – кровь из раны в боку, нанесенной копьем центуриона.

Миссис Гринберг – низенького роста иудейка, отнюдь не одобрявшая этакой антисанитарии – наморщила нос.

– Вот об этом я предпочла бы не знать, – сказала она, – но смотрится и впрямь очень мило. Наш Майрон, выиграв соревнования по плаванию, получил точно такую же чашу, только с его именем на боку.

– Как он? По-прежнему встречается с той девушкой, парикмахершей?

– С Бернис? О да. Они уж и о помолвке подумывают.

– Как мило, – сказала миссис Уайтекер, взяв с блюдца еще печеньице.

Печенье – небольшие коричневые кругляши, украшенные сверху миндалинками – миссис Гринберг пекла сама и каждую вторую пятницу приносила с собой.

За чаем поговорили о Майроне с Бернис, и о племяннике миссис Уайтекер Рональде (своих детей у нее не имелось), и об их общей подруге миссис Перкинс – та, бедная, угодила в больницу с переломом бедра.

Около полудня миссис Гринберг отправилась домой. Проводив гостью, миссис Уайтекер приготовила тосты с сыром, села за ленч, а после ленча, как всегда, приняла пилюли – белую, красную и пару маленьких, ярко-оранжевых.

Тут из прихожей донесся звонок.

Отворив двери, миссис Уайтекер увидела на крыльце молодого человека: длинные, по самые плечи, волосы светлы едва не до белизны, белый сюрко [39] Просторный плащ длиной чуть ниже колена, по покрою похожий на пончо, нередко украшенный гербом владельца. поверх сверкающих серебром лат…

– Хелло, – сказал юноша.

– Хелло, – откликнулась миссис Уайтекер.

– Меня привел сюда рыцарский долг, – сообщил незнакомец.

– Очень мило, – уклончиво ответила миссис Уайтекер.

– Могу ли я войти? – спросил визитер.

Миссис Уайтекер покачала головой.

– Сожалею, но нет, – твердо сказала она.

– Мой долг – отыскать Святой Грааль, – пояснил юноша. – Он здесь?

– А есть ли при вас какое-нибудь удостоверение личности? – спросила миссис Уайтекер.

Уж ей-то было известно, сколь неразумно пожилой, одиноко живущей женщине впускать в дом неизвестно кого. Хорошо, если дело кончится только опустошенной сумочкой!

Юноша отошел назад, к калитке, ведущей в сад. Там, привязанный к ограде сада миссис Уайтекер, ждал его боевой конь – исполинский серый жеребец, огромный, точно шайрский тяжеловоз, голова гордо поднята, взгляд необычайно разумен… Пошарив в седельной сумке, рыцарь вернулся к крыльцу со свитком в руках.

Свиток за подписью Артура, короля всех бриттов, извещал всех и каждого, невзирая на титулы и положение, о том, что податель сего, рыцарь Круглого стола, именуемый Галахадом, отправляется в странствия с целью, вне всяких сомнений, высочайшей, праведнейшей и благороднейшей. Ниже имелся рисованный портрет юноши, весьма схожий с оригиналом.

Миссис Уайтекер удовлетворенно кивнула. Правда, она ожидала увидеть небольшую карточку с фото, но свиток выглядел куда как внушительнее.

– Пожалуй, вам лучше войти, – сказала она.

Оба прошли в кухню. Здесь миссис Уайтекер налила Галахаду чаю и пригласила его в гостиную.

Увидев на каминной полке Грааль, Галахад пал на колено и осторожно поставил чашку на красновато-коричневый домотканый ковер. Солнечный луч, проникавший внутрь сквозь сеточку занавесей, озарил золотым сиянием его исполненный благоговения лик, превратил волосы в серебристый ореол.

– Воистину, это чаша Грааля, – негромко проговорил он, трижды с невероятной быстротой моргнув светло-голубыми глазами, как будто сдерживал слезы, и склонив голову, точно в молитве.