Нил Гейман - Мифическое путешествие: Мифы и легенды на новый лад [сборник litres]

– В крайнем случае, – крикнул капитан «О, Боги, Смилуйтесь» со своей палубы, – погибнем на сытое брюхо!

– Слова твои мудры, как всегда, – откликнулся Стек с горькой усмешкой на губах.

Мало-помалу трапеза подошла к концу, и Безбожники принялись убирать недоеденное угощение. Стек, погруженный в раздумья, сидел под единственным прямым парусом своей лодки, привалившись спиною к мачте. Тем временем люди вернулись к обычным, повседневным делам, и вот, к концу дня, ветер разогнал тучи над западным горизонтом, расчистив полосу небесной синевы, плавно переходящей в зеленый с оранжевым, а лучи заходящего солнца окрасили волны россыпью золотистых бликов. Все краски, потускневшие под пеленой серых туч, словно бы разом набрали силы: изумрудная зелень венчавшей остров травы, побуревшие доски палубного настила, ветхий парус цвета спелой пшеницы, розовый пласт тюленьего жира, уносимый коком на камбуз, засияли россыпью самоцветов. Солнце клонилось ниже и ниже, а Стек все сидел у мачты, задумчиво глядя вдаль.

Когда солнце почти скрылось за горизонтом, Стек вдруг вскочил и подозвал к себе одного из детишек.

– Отправляйся на «О, Боги, Смилуйтесь», – велел он, – да поскорее. Передай капитану: пусть держится начеку: у меня мурашки по коже, а в воздухе веет какой-то жутью. Еще скажи: пусть он передаст мое предупреждение дальше.

– Да, я тоже чувствую, – подтвердил мальчуган.

Но не успел он и шагу ступить, как все прочие капитаны тоже вышли на палубы собственных кораблей: очевидно, в дурных предчувствиях Стек оказался не одинок. Все работы на лодках разом прекратились. Безбожников охватил страх.

– Не трусь, ребята, – сказал Стек. – Если сейчас и погибнем, всем нашим бедам конец. Если останемся живы – тем более не о чем горевать. Как бы ни обернулось, сделаем все, что сумеем. Мы с вами всегда встречали свою судьбу лицом к лицу, и сегодня спины ей не покажем!

Все замерли в ожидании. Вдруг за самой кормой взвился к небу мощный фонтан; за ним, извиваясь в воздухе, из моря поднялось мертвенно-бледное щупальце. Змеею скользнув вдоль палубы, щупальце глухо шлепнуло по основанию мачты и обхватило ее в том самом месте, где минуту назад сидел погруженный в раздумья Стек. Корма лодки резко качнулась книзу.

– Черпай! – крикнул Стек.

Безбожники в тот же миг бросились к черпакам. Кому черпаков не хватало, поспешили на нос, чтобы уравновесить судно, а также из страха перед блестящими, студенистыми щупальцами, поднявшимися над водой вслед за первым, обвившим, ухватившим лодку с другой стороны. Видя все это, команды других лодок дружно пригнулись к самым ширстрекам [44] Ширстрек – верхний пояс наружной обшивки корпуса судна, граничащий с главной палубой. , завопили от ужаса.

Тут за кормой раздалось странное бульканье, сложившееся в журчащий, клокочущий оклик:

– Стек!

– Не отвечай! – вскричал один из Безбожников.

Но Стек невозмутимо, как можно тверже ступая по накренившейся палубе, осторожно перешагивая присосавшиеся к настилу щупальца, двинулся к корме. Вся команда его, кроме черпальщиков, замерла без движения, не смея даже перевести дух. Наблюдавшие с других лодок умолкли.

Остановившись у края палубы, Стек склонился над леером и взглянул вниз. Из волн на него взирал огромный серебристо-черный глаз величиною не меньше его собственной головы. От окружавшей глаз белой плоти тянулись в стороны щупальца, удерживавшие лодку Стека, а посреди них торчал клюв наподобие птичьего.

– Стек! – вновь пробулькала тварь.

– Я здесь, – отвечал Стек. – Чего ты от меня хочешь?

– Вот-вот, о наших с тобою желаниях давай и поговорим, – пробурлило морское чудище. – Союз принесет выгоды нам обоим.

– Объяснись.

– А ты немногословен. Кое-кто счел бы это непочтением, но я отнесу твою резкость на счет дурного обхождения со стороны других богов. Или, может, на счет твоей несравненной храбрости – если так, я буду этому рад.

Правду сказать, Стек не смел шевельнуться – только б не задрожать и тем не выдать своего страха. Он знал: в эту минуту от самого незначительного его поступка зависит судьба и жизнь каждого во всем флоте, и изо всех сил старался не допустить дрожи даже в голосе.

– Ты весьма великодушен. Я жду твоих объяснений.

Тварь протяжно взбурлила, ни слова не говоря. Казалось, она задумалась.

– Что ж, объясню. Тысячу лет назад, на том самом острове, который сейчас перед тобой, я заключил сделку с человеком. С жителем Ау.

– Ау – это самый большой остров гряды?

– Да. Я пообещал, что человек этот и все его потомки будут править Ау, если только согласятся приносить мне надлежащие жертвы, а в обрядах да молитвах из всех богов славить одного лишь меня. Они условия сделки блюдут. Я – тоже.

– Мы под условия вашей сделки не подпадаем, – заметил Стек.

– В некотором смысле подпадаете. По уговору, мне в жертву положено приносить людей, объявленных вне закона. Вначале вне закона считался любой, не желавший ограничиться поклонением мне. Теперь на Ау таковых не осталось, и мне в жертву приносят только убийц, разбойников, да самых разных мелких преступников.

– Начинаю понимать, – сказал Стек. – Мы принесли жертву, которую можно счесть жертвой какому-либо другому богу, и стали подходящей добычей для твоего алтаря.

– Именно так, – пробулькало чудище. – Но впредь ты этого не допустишь?

– Знай я обо всем наперед, и первого случая бы не допустил, – не без горечи в голосе заметил Стек.

– Ладно, неважно, – объявила тварь, таращась на Стека немигающим взглядом. – Друг друга мы в тот день еще не знали, а что было – то быльем поросло. Кроме того, я предлагаю тебе такое, о чем ты, думаю, и мечтать не дерзал.

– А именно?

– Себя самого. Прежняя сделка мне разонравилась. Скажу прямо: я амбициозен. Я замышлял, получив безраздельную власть над Ау, расширить влияние далее. Но, покорив собственный остров, жители Илу оказались не склонны отправиться дальше и устроили все так, чтобы этого не потребовалось. А вот вы, не в пример им, странствуете по всему свету.

Казалось, в эту минуту ветер, и без того ледяной, сделался холоднее прежнего.

– Но ты накрепко связан договором с жителями Ау, – напомнил Стек.

– Свои пределы и у этого договора имеются.

– Как, несомненно, и у будущего договора с нами.

– А ты прозорливей, чем этот Этойе из Илу, – пробулькала тварь. – И людям твоим не в новинку сохранять за собой все возможные преимущества, имея дело с богами. Так что друг другу мы подойдем.

На это Стек не ответил ни словом.

– Жертвы, полученные за тысячу лет, придали мне сил, – проклокотал бог Ау. – Разве вы не бежите от всех на свете богов? Разве все остальные народы не гонят вас прочь? Возьмите меня себе в боги, и будете отомщены. Возьмите меня себе в боги, и ваши дети будут здоровы, а не голодны и больны, как сейчас – вижу, среди них таких много. Всем вашим страхам, всем вашим скитаниям настанет конец, и будете вы править всеми народами мира.