Михаил Широкий - Куколка

Всё более горячая, эмоциональная речь понемногу распалявшейся – и от собственных слов, и в предвкушении того, что должно было произойти, – девицы была прервана автомобильным сигналом, донёсшимся извне.

Трубный глас, раздавшийся с неба, не смог бы, наверное, произвести на присутствующих более потрясающего впечатления, чем этот негромкий, короткий сигнал. Только Денис остался, как и прежде, безразличен и безгласен; он, похоже, не уловил долетевшего снаружи звука. Лиза же и её подельники замерли, будто поражённые громом, и на несколько секунд застыли, точно окаменев. Лишь немного спустя Лиза, опомнившаяся первой, выговорила дрожащим, запинающимся голосом:

– Эт-то ещё что?

Ей никто не ответил. Братья пребывали в не меньшем недоумении, чем она. Особенно ошеломлён и растерян был Валера, всем своим видом – лицо его вытянулось, глаза были выпучены, а рот чуть приоткрыт – выказывавший крайнее изумление и оторопь. Толян, как обычно, сохранял внешнее спокойствие, однако и его маленькие невыразительные глазки, почти всегда прищуренные и будто сонные, беспокойно бегали и угрюмо посверкивали, а желваки на квадратных челюстях ходили ходуном под тёмной, словно дублёной, кожей.

Никто не двигался с места и не произносил ни слова. Все трое как будто надеялись, что им послышалось, что никакого сигнала на самом деле не было и через минуту-другую, окончательно удостоверившись в этом, они вздохнут с облегчением, посмеются своему беспричинному испугу и продолжат заниматься своим увлекательным делом, от которого так неожиданно были отвлечены.

Но сигнал повторился. Более протяжный и настойчивый. И теперь уж в его реальности трудно было сомневаться. Тем более что на этот раз сразу вслед за ним раздался злобный хриплый лай пса, очевидно разбуженного в своей будке нежданными ночными гостями.

Лиза сделала резкое нервное движение, обменялась с Толяном многозначительным тревожным взглядом и отрывисто велела Валере:

– Иди погляди, кто там.

Тот молча кивнул и, по-прежнему неся на лице удивлённо-оторопелое выражение, двинулся к выходу.

– Смотри, поосторожнее там, – бросила ему вслед сестра.

Валера опять безмолвно качнул головой и исчез за дверью.

В сарае после его ухода воцарилась напряжённая тишина, нарушавшаяся лишь беспрерывным захлёбывающимся лаем собаки и чуть слышными стонами полубесчувственного Дениса. Но Лиза и Толян не обращали на него никакого внимания, точно забыли о нём. Нежданная, негаданная забота, как снег на голову, обрушилась на них, грозя превратиться в серьёзную проблему, а возможно, в самую настоящую беду. Именно так воспринимала случившееся Лиза, не скрывавшая овладевшего ею беспокойства, бледневшая всё больше и не сводившая блестящих встревоженных глаз с брата, как и прежде, пытавшегося казаться уравновешенным и хладнокровным, но против воли чувствовавшего, как и в его твёрдое, бестрепетное, мало чего на свете боявшееся сердце ядовитой змеёй вползает страх.

– Кто же это может быть? – вопрошала Лиза и напарника, и саму себя, морща лоб и хмуря брови. – Кто?.. К нам же так давно никто не ходит и не ездит. Уже много лет… Все, кажется, уже забыли о нас. И знать не знают, что мы живём здесь…

Толян молчал. Набычившись, плотно сцепив зубы, не шевелясь. Будто погрузившись в глубокую задумчивость.

– Я знала… я чуяла это, – упавшим, по-прежнему подрагивавшим голосом прошептала девушка мгновение погодя, горестно покачивая головой и заламывая руки. – Мои сны никогда не обманывают меня… Я ждала беды. Вот она и пришла… Что же делать, братан? Что делать?..

Братан, очевидно, не знал, что делать. Он лишь чуть пожимал плечами и переминался с ноги на ногу.

– А может, всё ещё обойдётся, а? – с внезапным приливом надежды в голосе и во взоре спрашивала Лиза ещё через секунду. – Может, это случайность? Ошибся кто-то, заехал не туда. Всякое ж бывает… Бывает же, братуша, а?

Толян не отвечал ей. Продолжая стискивать зубы, вращая глазами и сжимая громадные кулаки, словно рассчитывал только на них, на свою неодолимую звериную силу и бешеную ярость в возможной схватке не на жизнь, а на смерть.

Мучительное ожидание прервал Валера. Он ворвался в сарай как вихрь. С перекошенной от ужаса физиономией, вылупленными глазами, трясущимися мокрыми губами. Которыми он, заикаясь, пролепетал только одно слово:

– М-менты.

Сообщение о прибытии инопланетян, наверное, не ошарашило бы Лизу больше, чем принесённое братом известие. Она отшатнулась назад в невообразимом смятении, её лицо залила смертельная бледность, в широко распахнувшихся глазах отразился ужас. Будто не веря услышанному, она прошептала внезапно онемевшими, еле двигавшимися губами:

– Что-что?

Валера, взволнованный и испуганный едва ли не более, чем сестра, на этот раз не смог вымолвить ни слова. Лишь боднул головой и беспомощно развёл руками, подтверждая уже сказанное.

Лиза перевела смятенный, оцепенелый взгляд на другого брата, демонстрировавшего некоторые, хотя бы внешние, признаки твёрдости и самообладания.

– Что ж это такое, братуша? – пролепетала она окостенелым, заплетавшимся языком. – К-как же это так?.. Это же невозможно… Неужели они выследили нас?

Толян, по-прежнему стискивая зубы и поигрывая мощной рельефной мускулатурой, бугрившейся под футболкой, покосился на неё с пасмурным видом. В его тёмных, непроницаемых глазах она прочла одновременно и угрюмую, почти животную покорность судьбе, и отчаянную решимость драться до последнего, не щадя ни врагов, ни себя.

И это настроение как будто передалось и Лизе. Хотя её лицо оставалось белым как мел, а пепельно-серые губы нервно подрагивали, она, стараясь говорить твёрдо и отчётливо, – что, правда, не совсем удавалось ей, – произнесла:

– Что ж, видно, от судьбы не уйдёшь. Я уже говорила: сколько верёвочке не виться… Когда-то ж это должно было случиться. Вот и случилось. Мой сон оказался в руку…

– Да не паникуй ты раньше времени, – подал голос Толян, двинув своими могучими плечами. – Сейчас неподходящий момент для нытья. Решать надо быстро. Они там, – он мотнул головой на полуоткрытую дверь, – не будут ждать, пока мы придём в себя и приготовимся к встрече.

Как бы в подтверждение его слов, со двора в третий раз донёсся сигнал. Более продолжительный, громкий, пронзительный, в котором слышалось явное нетерпение.

Лиза вздрогнула, услыхав его. Её лицо исказила гримаса, которой она безуспешно попыталась придать вид насмешливо-небрежной улыбки. Она слабо взмахнула рукой и изменившимся, немного ненатуральным голосом проговорила:

– Ну, семи смертям не бывать, а одной всё равно не миновать… И, возможно, это как раз наша явилась за нами…