Дмитрий Костюкевич - Жуть-2

Неожиданное удушье сковало шею, его ноги подкосились, и тело рухнуло на пол. Чернота расползлась перед глазами, и время остановилось.

— И проследи, чтобы кокос не выливали в пакетики, — уточнила Маша, — мне так не нравится. Мякоть тоже вкусная.

Лёнчик поднял перед собой руку, разглядывая пальцы. Подошел к зеркалу, сделал глубокий вдох и выдох. В кармане у него были деньги, он пересчитал. Он еще не ходил на рынок. Вдалеке звякнула клетка, это ушел Роза.

— Ну, — произнесла Маша, — он ушел. Чего теперь ждёшь?

Лёнчик вышел из комнаты проверить. Затем вернулся, молча расстегнул ремень, стянул с себя шорты, затем трусы и бросился к ней в постель. Сначала он был сверху, затем сбоку, сзади, а потом она оседлала его, положив на спину, в этот момент дверь открылась и в комнату вошел человек с пакетами в руках — Лёнчик.

— А-а-а, — завизжала Маша, скатываясь на бок и заворачиваясь в одеяло.

— Хочешь, — улыбнулся один Лёнчик другому, — я сделаю тебя богатым?

Рейс UN 551

Где-то над Бенгальским заливом

Несколько дней спустя

В самолёте, потягивая Скотч, Лёнчик рассеянно думал над тем, как можно отличить увиденное во сне от настоящего прошлого. В том случае, что ни то, ни другое не оставляет никаких вещественных доказательств, а только эмоции. «Впрочем, — решил он, — здесь я не совсем честен сам с собой, доказательства всё-таки есть. Конечно, я жив, здоров, и никаких сросшихся переломов или заштопанных шрамов у меня нет, но как же быть с этим?»

Он осмотрелся, рядом с ним спала Маша, стюардесса то и дело заботливо поправляла на ней плед, а его шепотом спрашивала не принести ли еще чего выпить. Да, доказательства очевидны — он первый раз в жизни летит первым классом. Только один вопроса не дает покоя — насколько всё это реально?

Он допил Скотч. Маша проснулась. Её глаза отливали чужим кровавым блеском.

Сергей кончил и почти сразу же уснул. Таня, всё ещё ощущая внутри себя неудовлетворённое до конца пульсирование, села на кровати и спустила ноги на пол. Холодный линолеум неприятно обжёг босые пятки. Небольшой облезлой батареи не хватало, чтобы согреть просторную залу сталинки, и на чувствительной коже Тани выступили мурашки. Храп Сергея окончательно отрезвил Таню от слишком быстро закончившейся близости, а далеко не комнатная температура выветрила алкоголь. Зябко ёжась, она огляделась по сторонам. Единственным источником света был фонарь за окном, и его расплывшийся желток превращал комнату в больничную палату без единого признака уюта. Вся мебель — кровать да принесённый из кухни стул, причём кровать стоит не у стены, а в самом центре комнаты. В детстве Таня ни за что бы не уснула на такой кровати. Она всегда подбиралась к настенному ковру, что бы во сне рука не свесилась с постели, туда, где до неё могут добраться существа, обитающие под кроватью. И сейчас, в двадцать три года, она вряд ли сможет заснуть здесь без ста граммов. Но водку они выпили, Сергей захрапел, и теперь ей придётся свыкаться с этой квартиркой.

Таня нащупала в темноте мужскую футболку и натянула на себя. Поискала ногами тапочки. Ступня врезалась в стул, и он едва не перевернулся со всем, что на нём стояло: пустой бутылкой из-под «Хортицы», тарелкой с поржавевшими яблоками, банкой с недоеденной килькой. Девушка успела подхватить накренившуюся бутылку и по собственной реакции убедилась, что трезва.

И что же ей делать трезвой, одинокой и замёрзшей в этом доме?

Сергей, конечно, соврал, что переехал сюда после смерти бабушки. Он вообще не жил здесь, иначе как объяснить отсутствие гардероба с его одеждой, компьютера с телевизором и вообще половины вещей, необходимых нормальному человеку? Таня догадалась, что с того дня, как бабушку вынесли отсюда ногами вперёд, квартира пустует, а Сергей использует её лишь для свиданий с девушками. Кровать для недолгого секса, и стул, чтобы поставить на нём водку — что ещё надо живущему у родителей двадцативосьмилетнему парню?

С Сергеем она познакомилась на дискотеке полтора месяца назад. Всё, как обычно: танцы, коктейли, провожание домой. Она не планировала продолжать с ним отношения, но случилось непредвиденное: прямо у её подъезда Сереже позвонили из дома, сообщили, что бабушка умерла. Он не выглядел особо опечаленным, но Таня решила перезвонить через несколько дней и узнать, как он. С тех пор они встречались три раза в неделю. По большему счёту молча гуляли по улице: Сергей не отличался разговорчивостью. Когда похолодало, он пригласил её к себе. То есть, в квартиру покойной бабки. Несколько раз она пила с ним водку на этой кровати, а потом они трахались, захмелевшие, но всякий раз она уходила домой на ночь. Сегодня решила остаться, о чём немедленно пожалела: сталинка, зловещая и при дневном свете, в тусклом сиянии уличного фонаря, внушала ей натуральный страх.

Решив, что уснуть ей всё равно не удастся, Таня встала с кровати и извлекла из-под стула тапочки. Пальцы, ткнувшись в облезлый мех домашней обуви, послали в мозг мысль, что в этих тапочках, наверное, шаркала по линолеуму бабка Сергея. Взгляд упал на бумажный квадратик, пришпиленный к голой стене: кто-то, вероятно всё та же отмучившаяся старушка, вырезал из газеты изображение Николая Чудотворца. Таня верила и в Бога, и в мистику, хотя жила совершенно приземлённой жизнью, в которой дискотеки, слабоалкоголка вперемешку с водкой, и вот такие козлы, как Серёжа, занимали больше места, чем мысли о религии. Но на швейной фабрике вместе с ней работало много свидетелей Иеговы [4] Организация, запрещённая в РФ. , и они рассказывали о благе Господнем, и о том, что будет, если Господь отвернётся от человека. Судя по их словам, дьявол и ночью и днём ходит за грешниками, и считает их грехи. Щёлкает огромными костяными счётами и приговаривает: «Ага, Танечка выпила водочки! Ага, отдалась до брака Серёженьке! Одела тапочки покойницы!»

И вот когда грехов наберётся достаточно, тогда дьявол доберётся до человека, и!..

Таня не знала, что будет, когда это произойдёт, но точно знала, что Серёжина сталинка действует на неё удручающе и рождает в голове всякие бредовые идеи.

В полумраке, под взором чёрно-белого Николая Чудотворца, Таня показалась самой себе грязной, перепачканной в тёмно-жёлтый фонарный лак. Захотелось принять душ, и смыть с себя не только дурные мысли, но и слипшуюся на складках живота сперму Сергея.

Она вышла в коридор. Ванная находилась прямо по курсу, но до неё была ещё густая тьма, не разбавленная даже фонарём.

Она бросила опасливый взгляд на Сергея, и он подбадривающее хрюкнул во сне. Сделав глубокий вдох, девушка пошла вперёд, рассекая собой неожиданно густой мрак. Шаг, второй, третий. Сейчас будет дверь в спальню, и выключатель за косяком. Она протянула руку, чтобы нажать на кнопку раньше, чем ноги донесут её до спальни. Но пальцы скользили по рыхлым обоям, до спальни было ещё далеко. Таня ускорила шаг, ей хотелось обернутся, посмотреть на мирно спящего Серёжу, убедится, что никто не преследует её, но она не обернулась, боясь убедится в