Джонатан Мэйберри - Плоть и кости

— Конечно, но это ты и я, Чонг и Лайла. Возможно, еще несколько человек. А все остальные ведут себя так, словно присутствуют на похоронах человечества.

— Но это всего лишь тоска и депрессия, — возразила Никс, — а не чертов культ смерти.

— Возможно, все это взаимосвязано. Да ладно тебе, ты же слышала все эти истории о людях, покончивших жизнь самоубийством после Первой ночи. Мэр Кирш рассказывал, что почти половина жителей Маунтинсайда покончили с собой в течение полутора лет.

— Он преувеличил информацию, — не сдавалась Никс, но ее слова прозвучали неубедительно.

— Все так и было. Я слышал разговор капитана Странка с Томом. А потом пастор Келлог прочитал проповедь.

Никс убрала пистолет в кобуру.

— В тот день я, вероятно, пропустила службу.

— Ладно, а как насчет странствующих монахов? Некоторые из них позволяют себя убить, потому что считают, что на то есть воля божья. Они считают, что зомби — это кроткие создания, которые должны унаследовать…

— Я знаю, — с горечью произнесла она.

Бенни умолк, глядя на нее.

— Неужели ты хочешь и дальше внушать мне, что никогда об этом не думала?

Никс резко тряхнула головой, и ее волосы хлестнули Бенни по лицу.

— Я никогда бы не посмела покончить с собой.

— Тпру! Притормози-ка! Разве я говорил о?..

— Ты только что сказал. Спросил, думала ли я когда-нибудь о том, чтобы покончить с собой.

— Нет, — настаивал он. — Я спросил, задумывалась ли ты о том, что люди в городах лишают себя жизни.

— Ты говорил совсем о другом.

— Именно это я имел в виду, и ты это знаешь.

Никс прищурилась, ее взгляд был сердитым и одновременно испытывающим.

— Как скажешь, — сказала она и снова отвернулась. Вытащив свой боккэн, девушка сделала вид, что оглядывает окрестности.

Уставившись ей в затылок, Бенни не осмеливался вымолвить больше ни слова. Никс была абсолютно права. Он спрашивал ее именно о том, задумывалась ли она когда-нибудь о самоубийстве.

И дело было в том, что… он и сам не понимал, зачем спросил ее об этом.

Бенни подумал, поможет ли ему сейчас, если он разобьет голову о дерево. Сейчас это казалось ему единственным правильным выбором.

Никс торопливо зашагала в лес, поднимаясь по склону, уходя подальше от места кровавого побоища.

— Пойдем, — бросила она через плечо.

— Куда?

Она указала на стену из белых камней за деревьями:

— Туда. Мы можем забраться на стену из этих камней и поискать Лайлу и Чонга.

И, не оглядываясь, она направилась вперед.

После нескольких секунд колебаний Бенни наконец вскочил и бросился следом за ней.

Они осторожно пробирались сквозь густой кустарник, но чем ближе они подходили к нагромождению белоснежных камней, тем Бенни все больше казалось, что это вовсе не камни.

«Возможно, это какое-то здание, — решил он. — Возможно, сторожка лесника или что-то в этом роде».

Никс первой добралась до опушки леса и внезапно замерла как вкопанная.

— Нет… — едва слышно произнесла она.

Боккэн выскользнул из ее пальцев и гулко ударился о камни. Бенни поспешил к ней, и в этот момент Никс пронзительно вскрикнула:

— НЕТ!

Ее крик был таким громким, что стая испуганных птиц с шумом вспорхнула с деревьев. Гулкое эхо заметалось среди скал. Крик был таким громким, что его наверняка было слышно за километр отсюда.

Настолько громким, чтобы все его услышали.

Чонг. Лайла.

Бунтарка.

Жнецы.

Живые мертвецы.

Но ее крик перекрыл бешеный стук сердца Бенни, когда он понял, что вызвало этот отчаянный вопль.

Это оказалось не нагромождение белых камней. Никакой сторожки лесника или заброшенного фермерского домика.

Перед ними распростерлась огромная машина, вдребезги разбившаяся о безжалостные скалы.

И она казалась до боли знакомой.

Самолет.

— Нет! — вскричала Никс и, оттолкнув Бенни, рванулась вперед, но он успел схватить ее за руку.

— Постой, — резким шепотом предостерег он.

— А ну пусти, — зло ответила она и отдернула руку, смерив его взглядом, полным безумной ярости. — Разве не видишь, что это?

— Это самолет…

— Это тот самолет. — Слезы градом покатились по веснушчатым щекам Никс. — Ты только взгляни. Все погибло. О боже, Бенни… все погибло.

Бенни раздвинул длинные ветки и вышел из леса, осматривая место катастрофы. Его сердце замерло, а пальцы похолодели от ужаса.

За деревьями простиралось плоскогорье. Одна его сторона круто уходила вниз, в расщелину, густо поросшую высокими соснами, другая его часть выглядела относительно ровным лесистым участком. На этой плоской поверхности виднелась длинная траншея, простиравшаяся примерно на полкилометра, а нос самолета уперся в насыпь из грязи и песка. Бенни частенько приходилось играть в бейсбол во время дождя, и потому он хорошо понимал природу такого явления. Самолет не просто разбился — пилот пытался посадить машину, спустившись к земле, а затем пронесся по неровной лесной почве, стараясь затормозить.

Эти леса были частью массива пустыни Мохаве, и почва здесь была рыхлой и песчаной, что, вероятно, и стало причиной того, что самолет не развалился на части от удара. Фюзеляж почти не пострадал, хотя по бокам виднелись огромные рваные царапины. Оба крыла были полностью оторваны от корпуса. Одно, словно влажная салфетка, обмоталось вокруг высокого обломка скалы, торчавшего в двухстах метрах от траншеи. Второе крыло оторвалось ближе к тому месту, где самолет прекратил свое смертельное скольжение, застыв, словно поднятый вверх парус старинного судна. Главный фюзеляж длиной почти в тридцать метров раскололся на две половины, но самолет не разлетелся на куски. И все же кучи обломков усеивали все вокруг, некоторые почернели от огня, другие по-прежнему сияли белизной сквозь бурую толщу песка и зеленые ветви сосен и можжевельника. Зеленые стебли лиан плотно обвивали корпус самолета и обломки крыльев и, словно гигантская паутина, оплели лопасти четырех огромных, навсегда умолкших пропеллеров.

Стекло в кабине пилотов разбилось, и вездесущие лианы пробрались и туда. В нескольких метрах от смятого носа самолета виднелся распахнутый железный люк, зияя, словно черный рот, на светлой поверхности корпуса. Из люка свисали клочья пластикового полотна, а в траве под шероховатыми концами пластика виднелись старые кости. Бенни приходилось видеть фотографии надувных трапов, которые использовали во время аварийной посадки, и эти обрывки пластика напоминали остатки такого трапа.

Он указал на него Никс, подняв ее боккэн:

— Взгляни. Кто-то выжил в катастрофе.