Джонатан Мэйберри - Плоть и кости

Жнецы не сводили с него глаз.

Джо улыбнулся.

Выдернул чеку и изо всех сил стиснул металлический спусковой рычаг, удерживая его на месте.

И тут жнецы бросились врассыпную. Их словно ветром сдуло с тропинки, и они со всех ног ринулись в лес.

Джо не двинулся с места. Гримм рядом с ним зевнул.

Вскоре треск веток, ломаемых обезумевшими от ужаса жнецами, стих вдали. Джо вздохнул, вставил чеку обратно в гранату и убрал ее в карман. А затем направился к Лайле.

— Можешь считать меня циничным, — сказал он, — но я пришел к выводу, что большинство людей, примкнувших к этой секте, не верят в ее идеалы. Им просто надо кому-то подражать. Это придает им значимости в собственных глазах. Делает сильнее. Думая об этом, начинаешь понимать, что не так уж сильна вера всех этих фанатичных психов.

Лайла изумленно вытаращилась на него:

— А ты действительно кинул бы гранату?

Джо улыбнулся:

— А ты как думаешь?

Лайла кивнула, а затем спросила:

— Если мы встретим других жнецов, они поведут себя так же?

Джо покачал головой:

— Печально… но нет. Среди них попадаются настоящие верующие, и с ними так просто не справиться. — Он помолчал. — А есть такие, которые не просто верят. Есть те, кому наплевать, подстрелил ты их или покалечил. Они готовы, истекая кровью, выползти из ада и утащить тебя с собой. К таким людям как раз относится святой Джон. И брат Питер. Их невозможно убедить, невозможно заморочить им голову. Если тебя угораздит столкнуться с ними, лучше сразу стреляй не задумываясь. А иначе тебе конец.

Лайла нахмурилась:

— Ты боишься святого Джона?

Джо положил руки ей на плечи:

— Лайла, думаю, каждому человеку стоит опасаться святого Джона.

Он снова запрыгнул в седло квадроцикла, и они с ревом понеслись в сторону плоскогорья.

Матушка Роза стояла в тени могучего тополя. Брат Алексий расположился чуть поодаль, прислонив свой могучий молот к стволу дерева. Остальные жнецы — доверенные лица ее ближнего круга, ее избранные — окружили их неплотным кольцом. В центре круга застыл на коленях оборванный пленник, коренастый гаваец с кудрявыми черными волосами. Матушка Роза возвышалась над ним, подавляя его своей властной силой, и несчастный чувствовал, что его жизнь в ее руках.

Гаваец склонил голову.

— …а эта девчонка, которая вела вас, — продолжила матушка Роза, — ее прозвище Бунтарка?

— Да, мэм, — пробубнил пленник.

— Она вела через леса всех людей Картера?

Немного помолчав, мужчина ответил:

— Картер не был нашим предводителем. Мы все жили в Тритопсе. Но никто не избирал его королем. Просто мы все вместе боролись за жизнь.

Матушка Роза метнула взгляд на Алексия, который одними губами произнес: «Бинго».

— Как тебя зовут? — спросила она.

— Мако [11] Мако — род глубоководных акул, насчитывающий два вида. , — ответил гаваец. — Как акулу.

— Брат Мако, я убеждена, — сказала матушка Роза, — что Картер прикинулся вашим предводителем только потому, что у них с Бунтаркой завязались отношения.

— Наверное. Картер всегда был высокомерным… — Мако умолк. — Эти двое были не разлей вода с тех пор, как мы ее встретили.

— Они оба грешники, — заявила матушка Роза.

Мако помедлил, но затем кивнул:

— Наверное.

— Я это точно знаю. Они грешники и еретики, думающие только о себе. Расскажи, что произошло.

Мако взглянул на жнецов, а затем отважился посмотреть на матушку Розу, которая ободряюще улыбнулась ему.

— Я не хочу умирать! — воскликнул Мако. Страх и неповиновение, сменяя друг друга, отражались на его лице. — Я ничего не должен Картеру. Я… не хочу умирать.

— Смерть ожидает всех грешников! — воскликнула матушка Роза. — Но у тех, кто исполняет волю бога… у таких людей всегда есть шанс начать новую жизнь.

Мако изумленно уставился на нее:

— Но… я думал… жнецы…

Матушка Роза наклонилась и погладила мужчину по щеке, посиневшей от кровоподтеков.

— Мир полон загадок, и пути Владыки Танатоса неисповедимы.

— Постойте… я…

Она наклонилась и зашептала на ухо Мако:

— Грядет рождение нового мира. Если тебе что-то известно — слово, имя, все, что ты готов мне рассказать, у тебя есть возможность вступить в новый рай. И знай, мой друг, я говорю не о тьме. И это не обман. Этот новый мир будет здесь. В этом мире. В нашем мире.

— Клянешься?

— Своей жизнью, — заверила она его. — А теперь… расскажи мне.

Мако отодвинулся, внимательно разглядывая ее лицо, пытаясь угадать обман. Но не разглядел лжи.

— Я знаю, куда Бунтарка вела Картера и… остальных. Это место называется Убежище.

— Я уже знаю, что она вела их в Убежище, — со вздохом ответила матушка Роза. — Это все, что тебе известно?

Большой гаваец затряс головой:

— Нас было четверо. Картер, его жена, Бунтарка и я. Пару дней назад Бунтарка нарисовала на земле карту, чтобы показать, как добраться до Убежища на случай, если мы вдруг попадем в неприятности. Если потеряемся.

Матушка Роза ждала, затаив дыхание.

— Я знаю, как найти Убежище, — сказал Мако. — И могу отвести вас туда.

Когда мы уходили из города, никто не пришел попрощаться с нами.

Никто.

Как такое вообще возможно?

Они собрали как можно больше записей и карт и рассовали их по большим карманам своих холщовых жилетов. Возможно, Чонгу удастся хоть немного разобраться в этой научной путанице, а потом, если повезет, они найдут кого-нибудь, кому пригодится эта информация.

Возможно, кого-то из Американского Государства.

Дверь в грузовой отсек выглядела более громоздкой, но здесь была та же нетронутая восковая печать над металлической ручкой в виде рычага.

А написанное над ней слово «СМЕРТЬ» словно обжигало Бенни.

— Как ободряюще, — сказал он.

Он осторожно коснулся ручки и, взглянув на Никс, вопросительно вскинул бровь.

— Мы должны, — сказала она.

— Думаю, да.

Он схватился за ручку, набрал полную грудь воздуха и повернул ее. Воск треснул и отвалился. Замок щелкнул, и дверь подалась. Никс положила ладонь на пистолет, а Бенни вытащил меч. Длинный клинок был не слишком удобным оружием в столь тесном пространстве, но лучше так, чем входить безоружным в дверь с надписью «СМЕРТЬ».

«Я, конечно, ненормальный, — сказал он себе, — но не настолько».

Бенни толкнул дверь ногой, распахивая ее пошире.

— Я пойду первым, — сказал он.

Но, если честно, он предпочел бы поскорее выскочить из люка на сухую землю плоскогорья. А затем поскорее вернуться в Маунтинсайд. Надеясь, что никто еще не занял его старый дом. Возможно, и его кровать все еще на месте.

— Ладно, — согласилась Никс. На этот раз она не стала спорить, кто из них должен быть главным.