Стивен Кинг - Если она кровоточит

“Именно это ты говорил о Деревне на Холме, - сказал Эл, - и ты чуть не потерял колеса от своего маленького красного фургона, когда тот поехал на юг.”

“Ты говоришь совсем как Люси, - сказал Дрю. “Я этого не ожидал.”

Эл наклонился вперед. - Послушай меня, Дрю. Ты прекрасный учитель, и ты написали несколько прекрасных рассказов—”

- Полдюжины, - ответил Дрю. - Позвони в Книгу рекордов Гиннесса.”

Эл отмахнулся от этих слов. ‘Пропавший Джек " был в Лучшем Американском—”

- Да, - сказал Дрю. “Тот самый, который редактировал Доктороу. Который был мертв все эти долгие годы.”

- Многие прекрасные писатели почти ничего не писали, кроме коротких рассказов, - настаивал Эл. - По. Чехов. Карвер. И хотя я знаю, что ты предпочитаешь держаться подальше от популярной фантастики, с этой стороны есть Саки и О. Генри, но я не знаю, кто они такие. Харлан Эллисон в современную эпоху.”

- Эти парни сделали гораздо больше, чем полдюжины рассказов. И вообще, Эл, это отличная идея. Это действительно так.”

“Не мог бы ты немного рассказать мне об этом? Взгляд беспилотника, так сказать?- Он посмотрел на Дрю. - Нет, я вижу, что это не так.”

Дрю, который жаждал именно этого-потому что это было прекрасно! чертовски близко к совершенству!—качал головой. “По-моему, лучше держать его при себе. Я ненадолго поднимусь в старую хижину моего отца.Довольно долго, чтобы запустить эту штуку в ход.”

“Ах. ТР-90, верно? Другими словами, это была другая сторона запредельного. Что говорит Люси об этой идее?”

“Я не в восторге от этого, но у нее будет сестра, которая будет помогать с детьми.”

- Она беспокоится не о детях, Дрю. Я думаю, ты это знаешь.”

Дрю ничего не ответил. Он подумал о салуне. Он подумал о шерифе. Он уже знал имя шерифа. Это был Джеймс Эверилл.

Эл отхлебнул чаю и поставил стакан рядом с потрепанным экземпляром "Мага" Фаулза. Дрю догадался, что на каждой странице были подчеркивания: зеленый-для персонажа, синий-для темы, красный-для фраз, которые Эл находил замечательными. Его голубые глаза все еще блестели, но теперь они были немного водянистыми и красными по краям. Дрю не хотелось думать, что он видит приближающуюся смерть в этих глазах, но он подумал, что, возможно, так оно и есть.

Эл наклонился вперед, сцепив руки между бедер. - Скажи мне кое-что, Дрю. Скажи мне, почему это так важно для тебя.”

В тот вечер, после занятий любовью, Люси спросила его, действительно ли он должен идти.

Дрю задумался об этом. Действительно. Она это заслужила. О, и еще много чего. Она лежала рядом с ним, и когда он переживал тяжелое время, он оперся на нее. Он сказал, все очень просто. - Люси, это может быть мой последний шанс.”

С ее стороны кровати воцарилось долгое молчание. Он ждал, зная, что если она скажет ему, что не хочет его отпускать, то он уступит ее желанию. Наконец она сказала: "Хорошо. Я хочу чтобы ты это сделал, но мне немного страшно. Я не могу лгать. И что же это будет? Или ты не хочешь говорить?”

“Я знаю. Я умираю от желания расплескать его, но лучше позволить давлению нарастать. Я сказал Элу то же самое, когда он спросил.”

“Только если речь не идет о том, как ученые трахают друг друга с супругами, слишком много пьют и переживают кризис среднего возраста.”

- Другими словами, не так, как в "Деревне на Холме.”

- Она толкнула его локтем. “Это вы сказали, Мистер, а не я.”

“Это совсем не так.”

- Ты можешь подождать, дорогая? Неделю? Просто чтобы убедиться, что это правда?- И понизив голос: - для меня?”

Он не хотел этого делать; он хотел поехать на север завтра и начать послезавтра. Но ... просто чтобы убедиться, что это реально. Возможно, это была не такая уж плохая идея.

“Я могу это сделать.”

“В порядке. Хорошо. А если ты думаешь, что если ты туда поднимешься, то все будет в порядке? - Ты клянешься?”

“Со мной все будет в порядке.”

Он увидел, как на мгновение блеснули ее зубы, когда она улыбнулась. - Так всегда говорят мужчины, не так ли?”

“Если это не сработает, я вернусь. Если это начнет походить на ... ну, ты понимаешь.”

На это она ничего не ответила, То ли потому, что верила ему, то ли потому, что не верила. Они не собирались спорить по этому поводу, и это было очень важно.

Он подумал, что она уже заснула или собирается засыпать, когда она задала вопрос Эла Стэмпера. Она никогда не спрашивала его раньше, ни во время его первых двух попыток написать роман, даже во время продолжающегося группового траха, который был Деревней на Холме.

“Почему написание романа так важно для тебя? Это все из-за денег? Потому что у нас все в порядке с твоей зарплатой и бухгалтерской работой, которую я беру. Или все дело в опубликовании?”

“Ни то, ни другое, поскольку нет никакой гарантии, что она вообще будет опубликована. И если бы он оказался в ящике стола, как плохие романы по всему нашему круглому миру, я бы не возражал.- Когда эти слова слетели с его губ, он понял, что они действительно были правдой.

“А что потом?”

С Элом он говорил о завершении работы. И про волнение от исследования неизведанной территории. (Он не знал, действительно ли верит в это, но знал, что это понравится Элу, который был скрытым романтиком.) Такое дерьмо не годится для Люси.

- У меня есть инструменты, - сказал он наконец. “И у меня есть талант. Так что это может быть и хорошо. Она может быть даже коммерческой, если я правильно понимаю значение этого слова, когда речь заходит о художественной литературе. Для меня все хорошо, но это не главное. Не самое главное. Он повернулся к ней, взял ее руки в свои и прижался лбом к ее лбу. “Мне нужно закончить. Это все. В этом-то все и дело. После этого я могу либо сделать это снова, и с гораздо меньшим усилием und drang, либо отпустить. И то, и другое меня вполне устраивало.”

- Другими словами, закрыть дела.”

“Нет.- Он употребил это слово в разговоре с Элом, но только потому, что это было слово, которое Эл мог понять и принять. “Это совсем другое дело. Что-то почти физическое. Ты помнишь, как у Брэндона в горле застрял помидор черри?”

“Я никогда этого не забуду.”

Брану тогда было четыре года. Они ужинали в ресторане "Кантри Китчен" в Гейтс-Фоллз. Брэндон издал сдавленный рвотный звук и схватился за горло. Дрю схватил его, развернул и дал ему "Геймлих". Помидор выскочил целым и с громким шипящим звуком, как пробка из бутылки. Ничего страшного, но Дрю никогда не забудет умоляющий взгляд их сына, когда тот понял, что не может дышать, и догадывался, что Люси тоже никогда не забудет.

“Вот так, - сказал он. - Только застрял у меня в мозгу, а не в горле. Я не задыхаюсь, конечно, но и воздуха мне не хватает. Мне нужно закончить.”

“Хорошо, - сказала она и погладила его по щеке.

“Ты меня понимаешь?”