Грэм Мастертон - Маниту

— Защити меня, Гиче Маниту, — молился он. — Гиче Маниту, услышь меня и защити.

Когда он произносил эти слова, я почувствовал, как холодная дрожь пробежала у меня по затылку. Карен в постели открыла один глаз и смотрела на Поющую Скалу с холодной враждебностью.

— Поющая Скала, — сказал я тихо, указывая пальцем.

Индеец обернулся и увидел полный ненависти взгляд. Он нервно облизал губы, а затем обратился к Карен спокойным, хотя и полным напряжения голосом.

— Кто ты? — спросил он. — Откуда идешь?

Карен помолчала, а потом хриплым шепотом заговорила:

— Я… намного… могущественнее… чем… ты… твои… чары… не… имеют… для… меня… значения… вскоре… я… убью… тебя… маленький брат…

— Но как же тебя зовут?

— Мое… имя… звучит… Мисквамакус… вскоре… я… убью… тебя… маленький… брат… с… равнин…

Поющая Скала нервно отступил, всматриваясь в открытый глаз. И даже тогда, когда глаз прикрыло веко, индеец все еще беспокойно вытирал руки о хирургический халат.

— В чем дело? — удивился я.

— Это Мисквамакус, — прошептал он, как будто боясь, что кто-то его подслушает. — Один из известнейших и сильнейших шаманов во всей истории индейцев.

— Вы слышали о нем?

— Каждый, кто знает что-то об индейской магии, должен был слышать о нем. Даже сиу знали о нем еще давно, до того, как пришли белые люди. Его считали величайшим из шаманов. Он поддерживал контакты с маниту и демонами, которых ни один другой шаман даже не осмелился бы вызвать.

— Что это значит? — спросил Джек Хьюз. — Разве вы не можете с ним биться?

Лицо Поющей Скалы под хирургической маской было мокрым от пота.

— Могу с ним биться, естественно. Но я не дал бы, много за свою победу. Говорят, Мисквамакус мог навязывать свою волю древнейшим и грознейшим из индейских духов. Существовали маниту такие старые и враждебные, что, когда белые люди прибыли в Америку, большинство родов знали их только из легенд. Только Мисквамакус вызывал их регулярно, чтобы они ему служили. Если он сделает это сейчас, здесь, то я не представляю себе, что может случиться.

— Но что могут сделать духи? — удивился я. — Разве они могут обидеть людей, которые в них не верят?

— Конечно, — подтвердил Поющая Скала. — Если кто-то не верит, что тигр его может сожрать, это же не удержит тигра, не так ли? Вызванные в физический мир, маниту обладают физической силой и физически существуют.

— Господи Иисусе, — выдавил из себя Джек Хьюз.

Поющая Скала громко шмыгнул носом.

— Это бесполезно. Эти демоны не имеют ничего общего с христианством. Христианские дьяволы могут бояться креста и освященной воды, эти же будут смеяться над ними и плевать в освященную воду.

— Этот круг, — я указал на круг из порошка и костей. — Сдержит ли он его?

Поющая Скала отрицательно покачал головой.

— Не думаю. Во всяком случае, не больше нескольких минут. Может, это даст мне немного времени, чтобы наложить на него несколько заклятий. Однако Мисквамакус был одним из лучших специалистов по магическим кругам. Он мог создавать такие, которые сдержали бы страшнейших из духов. Этот круг — сильнейший, который я только мог создать. Он же наверняка разорвет его без малейших хлопот.

— Я беспокоюсь о Карен, — вмешался Джек. — Если здесь, в этой комнате, должна произойти великая битва чернокнижников, переживет ли она ее?

— Доктор Хьюз, — ответил Поющая Скала. — В этом положении мы можем выиграть все или ничего. Если выиграю битву я, она будет жить. Если нет, то нет никаких гарантий, что выживет хоть кто-то. Такой могучий шаман, как Мисквамакус, может без труда убить нас всех. Кажется, вы не понимаете, что такое демоны. Когда я говорю, что они могут, то это не значит, что они способны в честном бою победить человека. Выпущенные из бездны, без всякого контроля, они способны сровнять с землей этот госпиталь, этот квартал и даже весь город.

— Вы преувеличиваете, — не сдавался Джек.

Поющая Скала вместо ответа еще раз проверил свой магический круг и вывел нас из палаты. В коридоре мы сняли маски и развязали халаты.

— Могу сказать только одно: подождем и увидим, — подытожил Поющая Скала. — А сейчас я охотно увидел бы что-нибудь съедобное и пиво. Есть в этом госпитале какой-нибудь буфет?

— Идемте со мной, — предложил Джек. — Нам предстоит долгая ночь. Нужно подзаправиться, да поосновательней.

Я посмотрел на часы. 17:15. Завтра в это время мы уже будем знать, кто победил. Если же победим не мы, то я не мог себе даже представить, что будет твориться в 17:15 во вторник вечером.

Когда мы вернулись из буфета, в кабинете нас уже ждал лейтенант Марино из полиции Нью-Йорка. Он терпеливо сидел, сложив руки на коленях, а его подстриженные «ежиком» волосы торчали во все стороны, как у Микки Спиллейна перед еженедельным визитом к парикмахеру.

— Приветствую вас, мистер Эрскин, — сказал он, поднимаясь, чтобы подать мне руку.

— Что-нибудь стряслось, лейтенант? — недоверчиво спросил я.

— Да так, кое-что. А вы, наверное, доктор Хьюз? — обратился он к Джеку. — Лейтенант Марино, — он взмахнул своим удостоверением.

— Это Поющая Скала, — представил я индейца.

— Рад с вами познакомиться, — ответил лейтенант Марино. Все стали пожимать друг другу руки.

— Какие-то хлопоты, лейтенант? — спросил я.

— Да, и еще какие. Знаете ли вы Амелию Крузо и Стюарта Макартура?

— Конечно. Это мои старые друзья. Что-то случилось?

— Они мертвы, — заявил лейтенант Марино. — Утром у них, в Вилледже, вспыхнул пожар. Оба они сгорели.

Я оцепенел. Весь дрожа, я нашел кресло и сел. Джек Хьюз вытащил свою бутылку бурбона и налил мне порцию. Я сделал большой глоток. Лейтенант Марино сунул мне в руку зажженную сигарету. Я чувствовал сухость во рту и с трудом владел своим голосом.

— Боже, это страшно, — с большим трудом выдавил я. — Как это случилось?

— Не знаем, — Марино пожат плечами. — Я думал, вы можете об этом что-то сказать.

— Как это? Что я должен знать? Я ведь только от вас и узнал.

Детектив склонился и спросил конфиденциальным тоном:

— Мистер Эрскин, в субботу утром пожилая дама по фамилии Герц упала со ступеней и умерла. Сегодня у нас понедельник. Еще два человека погибают от довольно необычного случая у себя дома. Все эти лица имеют между собой нечто общее: все они ваши друзья. Не считаете ли вы, что я поступаю неверно, проводя обычный сбор информации?

Я выпрямился в кресле. Мои ладони дрожали, как у паралитика.

— Вы правы. Но у меня есть свидетель, который может подтвердить, где я был сегодня утром. Я был в Ла Гардиа, встречал присутствующего здесь Поющую Скалу, прилетевшего из Южной Дакоты.

— Это так? — обратился лейтенант к индейцу.

Поющая Скала кивнул. Казалось, он о чем-то думал, и мне хотелось бы узнать, о чем именно.