Вера Гришина - Эмма из Прованса [litres]

На комоде стояли чашки и суп. Неужели так долго спала? Проголодалась. Удивилась, что постель чистая и одежда тоже целая. Наверно действительно так долго спала, что не услышала слуг.

Принялась за трапезу. Съела бульон. Выпила настойку из целебных трав. Вспомнила про вчерашний день, и аккуратно дотронулась до шеи, шрамы, нанесённые чудовищем, ещё болели. Я понимала, что надо выбираться отсюда. Больше есть, чтобы окрепнуть.

Побыстрее увидеть бы Франческо и рассказать о том, что здесь происходит. Так по нему соскучилась! Что за зверь был вчера? Может, это дикари захватили город, а я здесь сижу в укрытии и ничего просто не знаю об этом? Они захватили наше поместье и теперь мучают меня. А вдруг я осталась одна в живых? Совсем одна с этими дикарями. Мне нужно оружие, нужно чем-то себя защитить. А чем? Принялась осматриваться и вспомнила про картины, пожалев о том, что их отдала. Вспомнила про заколку в комоде и стала искать её, открывая полки.

– Ура! – восторженно воскликнула: моя единственная радость после завтрака сегодня! Надела заколку, она была в виде ленты с острыми гребешками. Потом легла в постель и укрылась одеялом, почувствовав озноб.

«Когда же я выздоровею?» – спрашивала у себя.

Взяла дневник, перо с чернилами в постель и начала писать.

«Мой дорогой дневник! Я так соскучилась по тебе и по Франческо. Мне столько нужно рассказать…»

Писала, так долго писала, будто ребёнок, делясь своими секретами. Сегодня думала о море, хотелось услышать шум волн, морской бриз, прикоснуться рукой к морю и загадать желание. Быть с Франческо, бежать по берегу, по чистому белому песку, который жёг бы ступни, но смачивая морем эту боль, я бы её терпела и бежала бы дальше, к Франческо. Весёлая, с улыбкой, в промокшем платье, и это были бы самые счастливые моменты моей жизни.

Я ревела, но ревела от счастья, надеясь, что всё сбудется или этого не будет никогда. К чёрту… Трепет любви, шорох надежды в сердце, и представляла себя в объятьях Франческо. Хочется прижаться щекой к его губам, обнять, почувствовать его ладонь на волосах, почувствовать прикосновение к своему носу кончиком пальца, увидеть его улыбку и повторить всё сначала.

«Надеюсь, что он не имеет никакого отношения к этому чудовищу. Конечно, не имеет. Это просто невозможно», – думала про себя.

Снова потянуло в сон. Но как только собралась уснуть, послышался скрип. Открыла глаза, не шевелясь от испуга. Вспомнила про свою расчёску и приготовилась защищаться. Но тут услышала скрип уже не в дверях, а сзади, кто-то приближался. Резко обернулась и закричала.

Сегодня ясно увидела лицо чудовища, его белое уродливое лицо, большие чёрные глаза, чёрные волосы свисали до плеч, и он был в длинном чёрном плаще.

Как же я его не заметила? Замечталась?

Не успела опомниться от страха, как он схватил руки, подняв их, положил на кровать, а сам прыгнул сверху. Я вырывалась изо всех сил. Но не смогла… Я кричала, я ревела.

Он, касаясь шеи, приподнялся к уху, и услышала его хриплый бас.

– Замолчи, а то сделаю больно, – сказал угрожающе. Я закрыла рот и только скулила, когда он пил кровь из шеи.

Выпив свою порцию, он просто ушёл. Я встала с постели и со всех ног побежала за ним, вырывая из своих волос ленту с острыми гребешками, хотела нанести ему удар, замахиваясь. Но он услышал, как бегу вслед, повернулся и первым ударил по лицу. Так больно и сильно, что я упала на пол и потеряла сознание.

Мама, мама, мамочка! – всхлипывая и глотая слёзы, произнесла вслух.

Я пришла в сознание, не знаю, сколько пролежала на холодном полу. Но вся промёрзла, руки и ноги были холодны, тело побледнело.

– Мамочка, помоги мне! – повторяла.

Может, я уже брежу. Пусть и так, но очень хотела увидеть свою мамочку. Сердце сжималось от невыносимых чувств одиночества, несправедливости заточения. Я пала духом, становилось легче, когда выплескивала взрыв слёз. Руки дрожали уже не просто от холода, а нервно.

Состояние не улучшилось, но я могла ходить. Сегодня целый день сидела в углу комнаты и отросшими ногтями пыталась начертить на деревянном полу треугольник. Даже не знаю, зачем я это хотела сделать, просто от нечего делать. Я не знала счёт времени, но могла определить по свечам, которые днями сгорали в комнате.

Сегодня опять видела чудовище, он держался за талию холодными руками и медленно высасывал кровь из шеи. Словно раненый щенок, скулила, мне было так же больно. Для него я была едой, только живой. Его широкие скулы давили на мои щёки, после кормления у меня оставались синяки на теле и на шее. И душа так же постепенно опустошалась.

Всё чаще стала вспоминать радостные мгновения жизни, когда я могла смеяться. Что со мной стало сейчас. Эмоции приглушены, словно не живая. Целый день проводила в постели, а может, просто так сильно заболела. Нет ни сил, ни желания себя спасти. Как будто на дне океана и позволила впустить в лёгкие морскую воду, которая полностью их наполнила. Неужели я заслужила такое обращение с собой, издевательства?

Помню, что первые дни громко плакала, просто хотела умереть. Иногда желала, чтобы чудовище не останавливалось и выпило всю мою кровь. Не хотела жить, я отчаялась. Вначале он играл со мной, просто кидал по углам из стороны в сторону, я больно падала. Вначале боролась, а сейчас у меня нет сил. И я, как кукла, с которой играют, сейчас не в силах что-либо изменить.

Сегодня он бросил на кровать, схватил руки и нюхал меня от головы до пят. Я дрожала от страха, как всегда. Потому что не знала, что он сделает. А если захочет сделать что-то ужасное? Если будет больнее, чем обычно? смогу ли вытерпеть эту боль?

Он начал рычать, от моих слёз уже намокла подушка, застонала от беспомощности. Возможно, это будут мои последние минуты, но к смерти сейчас не готова. Думала только о том, чтобы он ушёл, чтобы всё быстрее закончилось. Через пару минут он спрыгнул с кровати и убежал, захлопнув дверь. Я свернулась калачиком и дрожала, и плакала.

Оказывается, всё так ничтожно, просто враньё. Вся жизнь – это сплошная боль и враньё. Проведя время наедине, взаперти, теперь воистину знаю, чего хочу, мои желания оголились. Это как озарение, я всегда знала, но не видела так ясно, мыслила туманно, пытаясь забыть об этом; отодвигалась дальше, как могла, пряталась от мыслей, не признавая самого важного. Я хочу быть с мамой. Хоть она и больна, хочу чаще её навещать, постоянно хочу навещать. Я пряталась от неё, потому что больно было её видеть в таком беспомощном состоянии. А теперь сама в похожей ситуации, и не хочу прятаться, потому что могу её в любой момент потерять. Или, в первую очередь, она может потерять меня навсегда, если не выберусь. И больше мне никто не нужен и ничто не нужно: забирайте усадьбу, золото, даже моих любимых нянечек. Пусть даже любовница заберёт отца, всё равно он меня не полюбит так крепко, как мама. Это моё последнее желание и единственное на данный момент: оставьте с мамой, и буду ухаживать, и заботиться о ней. Я её так люблю!