Георгий Старков - Никта

— Думаете, пришёл бы я к вам, если бы это было не так? — нервно отозвался он. — Так вы можете мне помочь? Где её найти? Спасатели целую неделю искали, и никакого толку, может, хоть вы…

— Ты её тело не найдёшь, — заявила «ведьма». — И никто не найдёт. Я поняла это сразу с твоего рассказа — для этого не нужно смотреть на ладони. Но теперь я знаю, что ты её любишь по-настоящему, и она тебя тоже любила. А это меняет дело…

Недалеко от берега что-то заплескалось, и человек вздрогнул, выплывая из воспоминаний. С минуту он всматривался в течение ленивых волн Вельны, но звук не повторился. Должно быть, рыба. Или лягушка — их тут много, вон как квакали, когда он подходил к берегу.

Мужчина вдруг нахмурился. Поднявшись, он стал прислушиваться, наклонив голову. Луна за тюлем тучи обрела уродливый сероватый оттенок, заливая лес пепельным светом.

Лягушки умолкли. Больше не было их нестройного хора. Насекомые рассеялись, шум ветра тоже отступил. Где-то далеко застучал было клювом дятел, но тут же прервался.

Человек вновь посмотрел на экран телефона. Полночь. Четыре нуля уставились на него, как две пары пустых глазниц.

Время пришло.

Сердце забилось чаще; кровь прилила к голове, вызывая лёгкое головокружение. Сам не веря в то, что делает, он вытащил из кармана клочок бумаги. Подсвечивая себе экраном телефона, он начал читать — сначала почти шёпотом, но потом всё громче. Прерывистый голос разносился над рекой:

— Расступитесь, чёрные волны… Расплетитесь, цепкие водоросли… Смилуйтесь, извечные обитатели придонных селений… Явите мне ту, за кем я пришёл, ту, которая спустилась к вам, чтобы не видеть больше солнечного света… Я здесь, чтобы встретиться с ней, и эта полная луна свидетельница моим словам…

Он вспомнил слова женщины: «Мало кто правильно понимает суть заклинаний. Дело-то не в подборе слов, а в том, как они произнесены. Считать, что достаточно сухо произнести пару нужных слов, чтобы добиться цели, может только дурак. Слова — лишь движение воздуха. Ты должен был твёрд в своём намерении — иначе самые красочные воззвания пропадут втуне».

Хватает ли чувств в нём — или он зачитывает текст, как школьник шпаргалку? Верит ли он, что из этого что-то выйдет, или всё это — ночь, берег, луна, заклинание — лишь последний натужный рывок фальшивой надежды? Человек не знал. Когда он на долю секунды закрыл глаза перед тем, как перевести взгляд на последнюю строку, ему пригрезился тот жаркий июньский день — всего-то два месяца прошло, а будто это было вечность назад, — и этот же берег, его краски — зелёный, жёлтый, синий. Ещё там были другие цвета — розовое белье, белая блузка и серая юбка, аккуратно сложенные на песке. Он смотрел на эту маленькую стопку, стоя неподвижно среди суетящихся вокруг людей, и не мог уразуметь, как так произошло, что от её любимой остался только этот цветастый кокон, а всё остальное ушло безвозвратно, растворилось в вечно мёрзлых глубинах Вельны.

В груди нарастало стеснение, горло забил горький комок. Последние слова, написанные на бумаге, человек выкрикнул в отчаянной мольбе:

— Приди же ко мне, любовь моя, я жду тебя!

Руслану не нашли, хотя прочесывали дно Вельны вниз по течению на многие километры. Спасатели говорили, что это странно — река была медленной, узкой, дно обильно покрыто илом, и унести далеко тело не могло. Никто не мог объяснить, что случилось в роковой день — как могла девушка, нырявшая в Чёрном море с десяти лет, утонуть в этой ленивой реке? Впрочем, ведьма из ухоженной двухкомнатной квартиры, похоже, знала ответы на все вопросы в мире.

— Твоя жена попала под чары, — сказала она. — Они утащили её с собой. Её никогда не найдут, потому что она стала одной из них.

— Стала кем? — спросил он, и ведьма ответила ему.

Река черна, река мертва; луна пытается скрыться за тучами, чтобы не увидеть ненароком то, что творится под её волнами. Человек скомкал и выронил листок. Он сделал всё, что от него требовалось.

«Главный признак их присутствия — песня. В какой бы глубине они ни пели, ты услышишь их. С этого момента важно сохранять рассудок, не поддаваться колдовству, иначе живым тебе не выбраться».

Над Вельной по-прежнему было тихо.

«Они будут звать тебя по имени. Будут сулить неземные удовольствия, пылкую страсть, несметные богатства. Если ты хоть на миг позволишь себе поверить им, то окажешься с ними на дне в мгновенье ока».

Ни отзвука, ни далёкого эха девичьих голосов. Человек осторожно сделал шаг вперёд, чтобы убедиться, что он не стоит от воды слишком далеко. Не может быть, что всё напрасно. Они должны прийти, они должны быть здесь, и с ними вернётся его любимая. Он их услышит, только нужно стоять немного ближе к воде. Ещё один шаг, чтобы не упустить их зов… ещё…

«Но когда имеешь дело с нечистью, предсказать ничего невозможно. Тебе нужно быть готовым ко всему. Они коварны, они знают все тёмные глубины человеческой души, и у них сотни других способов помрачить рассудок».

Тишина. Ничего не слыхать. Вода дошла до щиколоток, до поясницы. Человек упорно шёл вперёд в надежде, что вот-вот что-то случится. Вельна покрыла человека по горло, дошла до подбородка, проникла в рот…

Холодная рука схватила его за голень, и одновременно послышался глухой довольный смешок из-под воды. Человек закричал. Крик вышел пузырьками, лопнувшими на чёрных волнах. Пальцы, защёлкнувшие на ноге, тянули его дальше от берега, где было глубоко и темно. У человека почти не осталось опоры; он барахтался, размахивая руками. На помощь одной паре рук пришла вторая, потом третья. Хихиканье множилось, между смешками звучали нежные серебристые голоса. Они называли его имя, призывали его прекратить борьбу, успокоиться, дать им себя приласкать. Но человек не хотел к ним. В последнем рывке, почти теряя сознание, он оттолкнулся от песчаного дна и поплыл к берегу. Голени освободились от хватки одной пары рук, зато оставшиеся стали тянуть его назад с удвоенной силой. Сопротивляться сил не осталось. Берег неотвратимо отдалялся. Редкие ивы, склонившиеся над пляжем, были похожи на зевак, с любопытством наблюдающих за происходящим. Перед тем как окончательно уйти на дно, человек запрокинул голову, чтобы его рот оказался над водой, и выкрикнул:

— Лана, спаси! Я пришёл к те…

Рот залило водой. Он чувствовал, как идёт на дно, и шаловливые ледяные пальцы поднимаются выше — вот они схватили его за бёдра, за шиворот, коснулись живота, вызвав щекотку. «Красавчик, — сладко шепнули в ухо. — Какой у нас красавчик, давно у нас такого не было… Ты не пожалеешь, что пришёл к нам… красавчик…». Вода проникла в лёгкие, заменила кровь в венах, превратила его в саму себя, и всё кончилось.

Но что это? За сомкнутыми веками забрезжил свет луны. Он открыл глаза, вдохнул сырой воздух, который словно разрезал бритвой лёгкие, и закашлялся. Вода струилась мутной жижей изо рта, носа, ушей. Человек перевернулся на живот, встал на четвереньки, надсадно кашляя. Когда дышать стало легче, он поднял гудящую голову и огляделся. Он был на песке возле места, с которого пару минут назад шагнул в Вельну. Рядом никого не было, но раз он тут, кто-то вытащил его из реки, потому что сам он не смог бы…