Стивен Кинг - Кристина

В это время он подметал, чистил, драил, смазывал инструменты и всячески готовился к Новому году. В январе и феврале мастерская начинала потихоньку зарастать новыми игрушками и всяким хламом, которому предстояло стать частью игрушек: паровозики, деревянные балерины с красными щечками, коробки с набивкой от чьего-нибудь старого дивана (всех своих плюшевых медведей отец называл Оуэн или Оливия, в зависимости от пола; я в детстве успел заиграть до дыр шестерых таких оуэнов, а Элли – примерно столько же оливий), обрезки проволоки, пуговицы, глаза – все это ровным слоем покрывало рабочие поверхности, точно декорации к дешевому фильму ужасов. Самыми последними появлялись коробки из винной лавки, куда в конце укладывались готовые игрушки.

За последние три года отец получил три медали от Армии спасения, которые хранил в ящике стола, словно бы стеснялся их. Я не понимал этого тогда и не понимаю сейчас – он не делал ничего постыдного.

После ужина я спустился к нему в мастерскую: одной рукой цеплялся за перила как оголтелый, а второй орудовал костылем.

– Деннис… – Папа явно был рад, но не понимал, чего ради я полез в подвал. – Помочь?

– Не, сам справлюсь.

Он отставил в сторону швабру и внимательно наблюдал, как я «справляюсь».

– Тогда, может, подтолкнуть?

– Ха-ха, очень смешно.

Наконец я одолел лестничный марш и доковылял до большого кресла, которое отец поставил рядом с нашим стареньким черно-белым телевизором «Моторола». Сел. Плюх.

– Как дела? – спросил папа.

– Нормально.

Он сгреб в совок опилки, вытряхнул их в ведро, чихнул и стал подметать дальше.

– Ничего не болит?

– Нет. Ну… так, немного.

– Осторожнее с лестницами. Если бы твоя мама видела, что ты сейчас тут…

Я ухмыльнулся:

– Ой, крику было бы!

– А где, кстати, твоя мама?

– Они с Элли пошли в гости к Реннеки. Дине Реннеки на Рождество подарили полную дискографию Шона Кессиди. Элли обзавидовалась.

– Я думал, Кессиди уже не в моде.

– Элли подозревает, что мода просто хочет сбить ее с толку.

Папа рассмеялся. Мы немного помолчали: я сидел, он подметал. Рано или поздно он бы поднял нужную тему.

– А Ли разве… – наконец сказал он, – не с Арни дружила?

– С ним.

Он покосился на меня, потом вернулся к работе. Я думал, сейчас он скажет, что считает мое поведение неразумным или что от таких фокусов дружба крепче не становится. Но ничего подобного он не сказал.

– Арни давно к нам не заходил. Думаешь, ему стыдно за свои поступки?

Я чувствовал, что отец на самом деле так не думает, просто прощупывает почву.

– Не знаю.

– Ему теперь волноваться не о чем. Дарнелл умер… – Отец опрокинул совок, и опилки плюхнулись в ведро. – Вряд ли дело дойдет до суда.

– Почему?

– Ну, Арни-то точно судить не станут. Может, оштрафуют, судья сделает ему выговор, но никто не захочет оставлять невыводимое пятно на репутации хорошего мальчика из пригорода, который вот-вот поступит в университет и начнет работать на благо общества.

Отец бросил на меня проницательный взгляд, и я неловко поерзал на месте.

– Ну да… наверное.

– Только он теперь совсем другой, верно, Деннис?

– Да. Он изменился.

– Когда вы последний раз виделись?

– В День благодарения.

– Все было нормально?

Я медленно покачал головой и ощутил нестерпимое желание разреветься и все рассказать отцу. Однажды мне уже хотелось это сделать, но тогда я сдержался… и на сей раз тоже. Я вспомнил слова Ли о том, как она боится за родителей. Чем меньше людей будет знать об этом, тем лучше… для них.

– Что с ним стряслось?

– Не знаю!

– А Ли знает?

– Нет. Но у нас есть… подозрения.

– Хочешь об этом поговорить?

– Да, очень хочу. Но пока не стоит.

– Хорошо. Не будем.

Он снова стал мести пол. Звук швабры, скребущей по бетону, казался мне почти гипнотическим.

– Наверное, вам с Арни надо в ближайшее время побеседовать.

– Да. Я тоже так думаю. – Правда, у меня были на это свои резоны.

Снова воцарилась тишина. Отец закончил работу и осмотрелся:

– Неплохо, а?

– Красота!

Он печально улыбнулся и закурил сигарету. После сердечного приступа он практически не курил, но все же держал дома пачку и время от времени позволял себе эту маленькую слабость – особенно когда нервничал.

– Врешь. Тут стало пусто и голо.

– Ну… да.

– Помочь тебе подняться по лестнице?

Я взялся за костыли.

– Не откажусь от помощи.

Отец взглянул на меня и хохотнул.

– Долговязый Джон Сильвер! Только попугая не хватает.

– Будешь издеваться или все-таки поможешь?

– Ладно, давай помогу.

Я обхватил его за плечо и почему-то почувствовал себя ребенком – вспомнил, как он воскресными ночами относил меня в спальню, когда я засыпал на середине «Шоу Эда Салливана». Его лосьон после бритья пах точь-в-точь так же.

Наверху он сказал:

– Денни, я знаю, что лезу не в свое дело, но все-таки спрошу: Ли больше не встречается с Арни?

– Нет, пап.

– А с тобой?

– Я… не знаю. Пожалуй, нет.

– Пока нет?

– Ну… да. Наверное.

Мне стало неловко, и отец это заметил, но все равно гнул свое.

– Можно ли сказать, что она рассталась с Арни потому, что он изменился?

– Да. Можно так сказать.

– Он знает про вас с Ли?

– Пап, да нечего тут знать… пока.

Он откашлялся, подумал и промолчал. Я отпустил его и начал вставать на костыли – может, чуть быстрее, чем следовало.

– Дам тебе маленький бесплатный совет, – наконец произнес папа. – Не рассказывай ему про вас с Ли – и не пытайся убедить себя, что между вами ничего нет. Вы ведь пытаетесь ему помочь, так?

– Не знаю, сможем ли мы хоть чем-то помочь Арни, пап.

– Я его видел пару раз…

– Чего? – удивился я. – Когда?

Отец пожал плечами.

– На улице. В городе. Либертивилль – не самый большой город, ты же знаешь. Он…

– Что?

– Он меня как будто и не узнал, только сделал вид. Выглядит гораздо старше. Лицо у него очистилось и страшно постарело. Я сперва подумал, что он стал похож на отца, но теперь… – Папа вдруг сам себя перебил: – Деннис, а тебе не приходило в голову, что у Арни какое-то нервное расстройство?

– Приходило. – О, как мне хотелось рассказать ему о других возможных причинах его странного поведения! Куда более страшных. Но тогда папа решил бы, что нервное расстройство у меня.

– Будь осторожен, – сказал он, так и не решившись напомнить мне о судьбе Уилла Дарнелла. Но я чувствовал, что думает он именно о нем. – Будь осторожен, Деннис.

На следующий день Ли позвонила мне по телефону и сказала, что ее отца вызвали по работе в Лос-Анджелес, и он вдруг предложил поехать туда всей семьей, сбежать от снега и стужи.

– Мама страшно обрадовалась, а я просто не смогла придумать достойного повода, чтобы отказаться. Мы едем всего на десять дней, восьмого января ведь учеба начинается.