Стивен Кинг - Кристина

– Брось, оставь. Я сам за ними вернусь. А то заново все себе переломаешь. – Арни улыбнулся и на мгновение стал самим собой… у меня аж сердце защемило от боли.

Конечно, по телику шло какое-то идиотское новогоднее шоу. Пели Донни и Мари Осмонд, оба безудержно и немного плотоядно улыбались, демонстрируя крупные белоснежные зубы. Мы включили телевизор и снова стали разговаривать. Я рассказал Арни про ЛФК и силовые упражнения, а после двух банок пива признался в своем страхе: порой мне казалось, что я уже никогда не смогу ходить без костылей. То, что о футбольной карьере теперь можно забыть, не очень-то меня волновало. А вот ноги… Арни молча слушал и понимающе кивал.

Тут стоит сказать, что никогда в жизни я не проводил время так странно. Страшно – это да, с тех пор я успел натерпеться страху, но вот таких странных ощущений я больше никогда не испытывал. Как будто смотришь кино, а картинка на экране слегка расфокусирована. То я видел перед собой Арни, то – чужого человека. Он набрался каких-то новых слов и привычек – без конца теребил ключи от машины и кожаный брелок на них, щелкал суставами пальцев, иногда покусывал большой палец. Да еще эта шуточка про «бродяжкин пердак», когда он бросал пустую банку в мусорник. Я успел выпить только две банки, а он – целых пять, одну за другой, но пиво его нисколько не пьянило.

А другие привычки – старые, хорошо мне знакомые – как будто вовсе исчезли. Раньше Арни то и дело подергивал мочку уха, любил потянуться всем телом и в конце ненадолго скрестить ноги в лодыжках, прыскал со смеху, вместо того чтобы расхохотаться. Пару раз за весь вечер я наблюдал это прысканье, но чаще он заливался пронзительным хохотком, который напоминал мне о Лебэе.

Шоу закончилось в одиннадцать, и Арни переключал каналы, пока не нашел прямую трансляцию с Таймс-сквер, где уже собралась огромная толпа. Не Гай Ломбардо, но близко.

– Ты что, в самом деле не пойдешь учиться? – спросил я.

– Не в этом году. Мы с Кристиной сразу после выпускного уедем в Калифорнию. Погреться на солнышке.

– Предки знают?

– Сдурел? Нет, конечно! И не вздумай им рассказывать! Этого еще не хватало.

– Что ты будешь там делать?

– Чинить машины. Это я умею. – А потом он потряс меня до глубины души, непринужденно заявив: – Надеюсь, Ли согласится поехать со мной.

Я подавился пивом и закашлялся, облив штаны. Арни дважды хлопнул меня по спине – сильно.

– Ты как?

– Да нормально, просто пиво не в то горло пошло. Арни… ты спятил, если думаешь, что она поедет с тобой. Ли сейчас вовсю рассылает документы по универам. У нее для этого дела даже специальная папка. Короче говоря, настроена она серьезно.

Арни тут же прищурился, и я с ужасом осознал, что пиво чересчур развязало мне язык.

– Откуда ты столько знаешь про мою девчонку?

Я почувствовал, что оказался на минном поле.

– Да она только об этом и твердит, Арни. Стоит поднять эту тему – все, пиши пропало.

– Какая прелесть. Может, вы уже вместе живете, Деннис? – Он пристально и подозрительно смотрел на меня. – Ты ведь не поступил бы так с лучшим другом, а?

– Нет, – соврал я. – За кого ты меня принимаешь!

– Тогда откуда сведения?

– Да видел ее пару раз. Разговаривали о тебе.

– Она говорила обо мне?

– Ну да. Немного. Мол, вы поссорились из-за Кристины.

Это я хорошо придумал. Арни тут же расслабился.

– А, ерунда! Немного повздорили, подумаешь. Ничего, скоро она одумается. И потом, в Калифорнии полно хороших университетов. Хочет учиться – пусть учится, я не против. Мы поженимся, Деннис. Родим детей, все такое.

Я с трудом сохранял невозмутимое выражение лица.

– А она об этом знает?

Арни расхохотался.

– Ты чего, нет, конечно! Но скоро узнает. Я ее люблю, а любви не страшны никакие преграды. – Он мигом посерьезнел. – И что она наплела про Кристину?

Очередная мина.

– Ну, сказала, что не любит твою тачку. Мне кажется… она просто ревнует.

И снова правильный ход! Арни опять успокоился.

– Ага, понятное дело, ревнует. Но мы помиримся, Деннис, вот увидишь. Настоящая любовь – дело тонкое, но рано или поздно Ли все поймет. Если еще раз ее увидишь, передай, что я скоро позвоню. Или в школе встретимся.

Сказать, что Ли уехала в Калифорнию, или нет? Лучше не надо, такая новость может пробудить новые подозрения.

Интересно, что бы сделал этот новый Арни, узнав, что я целовался с его девушкой, обнимал ее и… кажется, уже любил?

– Смотри, смотри! – Арни ткнул пальцем в телевизор.

Снова показывали Таймс-сквер. Толпа превратилась в огромный – и все еще растущий – организм. До полуночи оставалось меньше получаса. Еще немного – и старый год уйдет.

– Только глянь на этих говнюков! – Арни пронзительно захихикал, допил пиво и ушел в подвал за новой упаковкой. Я сидел в кресле и думал про Уэлча, Реппертона, Трилони, Стэнтона, Вандерберга и Дарнелла. Я думал о том, как Арни заблуждался насчет их размолвки с Ли, а заодно и насчет их безоблачного семейного будущего аккурат из слюнявых песенок о любви, какие крутили по радио в 50-е.

Господи, ну и мурашки меня продрали!

Мы встретили Новый год.

Арни вытащил откуда-то пару петард и хлопушек: они громко взорвались и осыпали нас серпантином. Мы выпили за 1979-й и еще немного поболтали на безобидные темы вроде поражения «Филлис» в плей-офф и шансах «Стилерсов» на попадание в Супер Боул.

В миске с попкорном остались одни подгоревшие и твердые зерна, когда я наконец взял себя в руки и задал давно мучивший меня вопрос:

– Арни… как думаешь, что случилось с Дарнеллом?

Он бросил на меня резкий взгляд, затем снова уставился в телевизор, где танцевали парочки с новогодними конфетти в волосах. Глотнул еще пива.

– Люди, с которыми он делал бизнес, заткнули ему рот. Вот и все.

– Люди, на которых он работал?

– Уилл говорил, что дикси-мафии палец в рот не клади, но колумбийцы – те еще хуже.

– Это кто?

– Колумбийцы? – Арни цинично засмеялся. – Торговцы коксом, вот кто. Уилл рассказывал, что колумбиец готов убить за один неосторожный взгляд на его женщину. А иногда – и за осторожный. Может, эти ребята его и грохнули. Нечего было с ними связываться.

– Ты возил для Дарнелла кокаин?

Он пожал плечами.

– Я много чего возил. Кокс – только раз или два. Слава богу, когда меня взяли, в багажнике оказались сигареты. Поймали меня с поличным. Короче, вляпался я по самое «не хочу». Но я не жалею. Уилл, конечно, был скользкий тип и вообще сукин сын, но все же неплохой человек. – Его глаза подернулись каким-то странным туманом. – Да, неплохой. Только слишком много знал. Поэтому его и кокнули. Слишком много знал и в один прекрасный момент обязательно бы проболтался. Ну да, наверняка колумбийцы постарались. Сумасшедшие говнюки.