Стивен Кинг - Кристина

– Я не очень-то тебя понимаю. Ну да ладно, не мое это дело.

Арни посмотрел на меня, ухмыльнулся и подмигнул.

– Это как во Вьетнаме. Ну по крайней мере копы так задумывали. Был один козел по имени Генри Бак – он должен был сдать меня, а я – Дарнелла. А потом – бинго! – Дарнелл сдал бы тех ребят, что продавали ему наркоту, пиротехнику, табак и спиртное. Эти-то ребята и были нужны Джа… короче, копам. Особенно колумбийцы.

– Думаешь, они его и убили?

– Они или дикси-мафия. Кто же еще?

Я покачал головой.

– Ладно, давай еще по пиву – и отвезу тебя домой. Отлично мы с тобой посидели, просто здорово. – Говорил он как будто искренне, вот только Арни никогда бы не опустился до такой идиотской фразы: «отлично посидели». Ну, прежний Арни.

– Ага, мне тоже понравилось.

Пива я больше не хотел, но все равно взял еще одну банку, чтобы как-то оттянуть встречу с Кристиной. Днем мне почему-то показалось необходимым еще раз оценить атмосферу в ее салоне… если там вообще была какая-то атмосфера. Теперь идея казалась мне пугающей и безумной. Наша с Ли тайна постепенно превратилась в огромное хрупкое яйцо, которое сидело у меня в голове и грозило в любой миг расколоться.

Скажи, Кристина, а умеешь ли ты читать мысли?

Я ощутил, как в горле собирается отвратительный ком, и залил его пивом.

– Слушай, если хочешь, я позвоню папе и попрошу его за мной заехать. Он еще не спит.

– Да не парься, я могу хоть две мили пройти по прямой и ни разу не оступиться.

– Я просто подумал…

– Небось тебе уж не терпится самому сесть за руль?

– Да-а…

– Нет на свете ничего лучше, чем сидеть за рулем собственной тачки, – сказал Арни и вдруг подмигнул, как старый развратник. – Ну, после женской киски.

Время пришло. Арни вырубил телик, я проковылял через кухню к черному ходу и натянул свою горнолыжную куртку, моля Бога, чтобы Майкл и Регина вернулись домой пораньше и немного оттянули неизбежное. Может, Майкл даже учует алкоголь и захочет подвезти меня сам. Память о том дне, когда я сел за руль Кристины, пока Арни торговался с Лебэем у него дома, была еще слишком свежа.

Арни взял из холодильника пару банок пива – «в дорогу», сказал он. Я думал было напомнить ему, что освобожденного под залог мигом отправят в тюрьму за вождение в нетрезвом виде, но потом решил держать рот на замке. Мы вышли из дома. Первая ночь 1979 года была ясная и морозная – настолько, что влага в носу замерзала за считаные секунды. Сугробы по обеим сторонам расчищенной подъездной дорожки сверкали миллиардами кристаллов. И тут я увидел Кристину: ее черные окна были скованы морозом. Я уставился на нее. «Мафия, – вспомнились мне слова Арни. – Дикси-мафия или колумбийцы, больше некому». Фраза из дешевого боевика, но звучала она вполне правдоподобно. Однако мафиози убивали людей вполне заурядными способами: застреливали, душили, выбрасывали из окон многоэтажек. Я слышал легенду, согласно которой Аль Капоне забил одного бедолагу бейсбольной битой со свинцовым стержнем внутри. Но пробить на машине снежные завалы, а затем и стену дома?

Да, Арни говорил, что колумбийцы – сумасшедшие звери. Но не настолько же!

Она стояла, сверкая в свете звезд и лампочки на крыльце… А что, если это действительно она убила Дарнелла? Что, если она знает про нас с Ли? И про наши подозрения на ее счет?

– Помочь тебе спуститься, Деннис? – спросил Арни, напугав меня до полусмерти.

– Нет, со ступеньками я справлюсь, а вот на дорожке от помощи не откажусь.

– Без проблем, дружище.

Я стал спускаться боком: одной рукой цеплялся за перила, второй держал костыли. И вдруг поскользнулся. Левая нога сразу отозвалась тупой болью. Арни едва успел меня схватить.

– Ух, спасибо! – Я обрадовался, что могу теперь позволить себе дрожь в голосе.

– Да брось.

Мы подошли к машине, и Арни спросил, смогу ли я сам в нее забраться. Я кивнул, и тогда он пошел к своему месту. Рукой в перчатке я схватился за ручку и… меня охватили такие ужас и омерзение, каких я в жизни не испытывал. Наверное, именно в тот момент я всей душой поверил в то, о чем прежде мог лишь подозревать. Потому что ручка показалась мне живой. Она показалась мне лапой страшного, но спящего зверя – если дотронуться до нее, зверь проснется и заревет.

Зверь? И что же это за зверь?

Кто это? Тварь вроде ифрита? Обыкновенная машина, в которую вдруг вселился демон? Воплощение покойного Лебэя или дом с привидениями на колесах? Я не знал. Я просто был напуган до смерти и боялся, что не выдержу.

– Эй, ты как там? Точно сам справишься?

– Справлюсь, – хрипло ответил я и нажал пальцем на кнопку под ручкой. Дверь распахнулась, я повернулся спиной к сиденью и, выставив вперед больную ногу, плюхнулся на него задом. Потом затащил в салон ногу, бесполезную и неповоротливую, как предмет мебели. Мое сердце работало на износ. Я захлопнул за собой дверь.

Арни завел двигатель, и он тут же взревел, словно изначально был разогрет. В нос мне сразу ударил запах, идущий со всех сторон, но сильнее всего – от сидений. Отвратительная вонь смерти и разложения.

Не знаю, как рассказать вам о той поездке длиной в жалкие три мили, чтобы вы не приняли меня за психа, сбежавшего из сумасшедшего дома. Мы добрались до моего дома за десять или двенадцать минут, но за это время я едва не лишился рассудка. Объективно описать происходящее в салоне машины я не могу; от одной только попытки вспомнить меня начинает колотить. Невозможно понять, что происходило на самом деле, а что мерещилось; невозможно найти грань между правдой и ужасными галлюцинациями. Но пьян я не был, это точно. Легкий хмель, который я начал ощущать к концу вечера, мгновенно и полностью улетучился. В здравом уме и трезвом рассудке я совершил путешествие в страну мертвых.

Но домой я вернулся вовремя.

Какое-то время за рулем сидел вообще не Арни, а наполовину разложившийся труп Лебэя, от которого несло могилой. Остатки его плоти напоминали губку, пуговицы на военной форме покрылись зеленью. За воротником рубашки копошились черви. Я слышал тихое жужжание, которое сперва принял за короткое замыкание одного из огней на приборной панели, но потом я понял: в гнилой плоти гнездились мухи. Да, за окном стояла зима, но…

Временами в машине появлялись и другие люди. Однажды в зеркале заднего вида я увидел восковой манекен: женщина с короткой стрижкой под пажа, какие носили в 50-х, смотрела на меня блестящими кукольными глазами. Щеки у нее были ярко-алые. Я вспомнил, что задохнувшиеся угарным газом так и выглядят: у них румяные щеки и блестящие глаза. Потом я увидел на заднем сиденье девочку с почерневшим лицом и вытаращенными глазами, как у чучела. Я зажмурился… в зеркале ухмылялись Бадди Реппертон и Ричи Трилони. На губах, подбородке, шее и груди первого запеклась кровь. Ричи весь почернел и обуглился, но глаза у него были живые и яркие.