Стивен Кинг - Кристина

– Нет.

– Выглядишь скверно. – Отец закрыл за нами дверь.

Я выдавил какой-то истерический смешок… и все вокруг опять посерело, но на сей раз ненадолго. Когда я вынырнул, папа с тревогой смотрел на меня.

– Что у вас стряслось?

– Пап…

– Деннис, ответь!

– Не могу.

– Что с ним, Деннис? Что с ним творится?

Я только потряс головой, и не потому, что боялся за себя или думал, что отец примет меня за сумасшедшего. Теперь я боялся за всех – за папу, маму, Элли, родителей Ли. Боялся в трезвом уме и на полном серьезе.

«Ты, главное, будь на моей стороне, Деннис. Знаешь ведь, что случается с моими врагами».

Неужели он так и сказал?

Или мне просто примерещилось?

Отец все еще смотрел на меня.

– Не могу!

– Ладно. Пока я от тебя отстану. Но кое-что я должен знать, Деннис. Ответь мне, пожалуйста: Арни каким-то образом причастен к смерти Дарнелла и тех хулиганов?

Я вспомнил гниющее, ухмыляющееся лицо Лебэя, плоские штаны на сиденье машины…

– Нет, – ответил я. И это была почти что правда. – Арни – не причастен.

– Хорошо. Помочь тебе подняться в комнату?

– Я сам. Давай тоже ложись, пап.

– Да-да, я как раз собирался. С Новым годом, Деннис… Если захочешь все рассказать, я готов тебя выслушать.

– Да нечего рассказывать.

– Что-то я в этом сомневаюсь, – сказал папа.

Я поднялся к себе, лег в постель, не выключая свет… и так и не смог заснуть. Это была самая длинная ночь в моей жизни. Два или три раза я хотел встать и пойти к маме с папой, как в детстве. Один раз я даже поймал себя на попытке выбраться из кровати. Снова лег. Да, я очень боялся за родителей, но это было еще не самое страшное.

Больше всего я боялся спятить. Вот это – очень страшно.

Солнце показалось из-за горизонта, когда я наконец смог задремать. Три или четыре часа я спал, а когда проснулся, мозг уже начал исцеляться: вчерашние события казались дурным сном и галлюцинацией. Вот только я больше не мог позволить себе слушать эту убаюкивающую мелодию. Голову мне прочистило основательно.

Пятого января, в пятницу, я получил открытку от Ричарда Маккэндлса, секретаря местного отделения Американского легиона. Сзади толстым мягким карандашом был написан адрес Джорджа Лебэя в Парадайз-Фоллз, Огайо. Большую часть дня я проносил эту открытку в кармане джинсов, время от времени доставая ее и разглядывая адрес. Мне вовсе не хотелось звонить Джорджу, не хотелось вновь разговаривать о его безумном брате Роланде; я хотел просто все забыть.

Вечером мама с папой и Элли отправились в торговый центр: сестра хотела потратить часть подаренных на Рождество денег на горные лыжи. Через полчаса после их ухода я сел к телефону и положил перед собой открытку от мистера Маккэндлса. Позвонил в справочную Огайо и узнал телефонный код Парадайз-Фоллз: 513. Стало быть, это запад штата. Подумав немного, я снова позвонил в справочную и попросил номер Лебэя. Записал его, снова подумал – на сей раз думал долго – и поднял трубку в третий раз. Набрал половину цифр из номера Лебэя и нажал «отбой». «В жопу все! – подумал я в небывалом бешенстве. – Хватит с меня, не буду я никуда звонить! И лезть в это дело не буду! Я умываю руки! К черту все это дерьмо! Пусть Арни катится к чертям вместе со своей развалюхой!»

– В жопу, – прошептал я и быстро ушел от телефона, пока меня не успели одолеть угрызения совести. Я поднялся к себе, принял ванну и лег в постель. К тому времени, когда Элли и предки вернулись домой, я уже крепко спал. И проспал всю ночь. Что было очень кстати – потому что с тех пор нормального сна у меня не было еще долго. Очень долго.

Пока я спал, кто-то… что-то убило Рудольфа Джанкинса из полиции штата Пенсильвания. Утром эта новость уже появилась в газете. «ПОД БЛЭРСВИЛЛЕМ УБИТ ДЕТЕКТИВ, РАССЛЕДОВАВШИЙ ДЕЛО ДАРНЕЛЛА», – гласил заголовок.

Отец был наверху, принимал душ, а Элли с подружками играли в «Монополию» на крыльце; мама писала очередной рассказ в своем «кабинете». Я сидел за столом один. Меня как обухом по голове ударили. Завтра Ли с родителями должны были вернуться из Калифорнии, а послезавтра начиналась учеба… если Арни (или Лебэй) не передумал, то ее начнут активно преследовать.

Я медленно отодвинул от себя тарелку с яичницей. Есть больше не хотелось. Прошлой ночью я каким-то чудом умудрился вытряхнуть из головы зловещую и необъяснимую историю с Кристиной – столь же легко, как теперь вытряхнул в мусорное ведро свой завтрак. Как же я мог быть таким дураком?

Джанкинс… именно эту фамилию упомянул Арни, когда мы с ним пили пиво в Новый год. Да-да, именно эту, не стоит себя обманывать, я не ослышался. В газете написали, что он отвечал за следствие по делу Уилла Дарнелла, а также предположили, что в убийстве может быть замешана некая преступная группировка. Дикси-мафия, говорил Арни. Или безумные колумбийцы.

Я же думал иначе.

Машину Джанкинса вывезли на одинокую проселочную дорогу вдали от города и превратили в груду металлолома…

Лично я бы на его месте немного поостыл, не то и до него очередь дойдет… Ты, главное, будь на моей стороне, Деннис. Знаешь ведь, что случается с моими врагами.

…причем сам Джанкинс был внутри.

Когда убивали Реппертона и его приятелей, Арни играл в шахматы в Филадельфии. Когда убивали Дарнелла, он вместе с предками гостил у родственников, отмечал Рождество. Железное алиби, ничего не попишешь. Думаю, на прошлую ночь у него тоже нашлось безобидное занятие. Семь – семь! – смертей на сегодняшний день, и все так или иначе связаны с Арни и Кристиной. Полиция, конечно, не могла этого не видеть; даже слепой заметил бы логику в происходящем и явные мотивы. Однако в статье ничего не говорилось о «лицах, оказывающих помощь следствию», как деликатно говорят англичане о подозреваемых.

Конечно, полицейские не стали бы разбалтывать журналистам все, что знали о деле, но инстинкты подсказывали мне: Арни Каннингема нет и не будет в списках подозреваемых.

Ему ничего не грозит.

Интересно, что увидел Джанкинс в зеркале заднего вида, когда оказался на той безлюдной проселочной дороге? Красно-белую «фьюри», подумал я. А за рулем – либо никого, либо живой труп.

Мои руки покрылись мерзкой гусиной кожей.

Семь человек умерли.

Это должно закончиться. Хотя бы по той причине, что убивать людей может скоро стать дурной привычкой. Если Майкл и Регина не одобрят планов Арни на поездку в Калифорнию, следующими жертвами запросто могут стать они. А если в четверг Арни подойдет к Ли на переменке и сделает ей предложение? И Ли, понятное дело, откажет? Кто будет ждать ее у тротуара, когда после школы она вернется домой?