Стивен Кинг - Кристина

Я закрыл глаза и попытался прогнать эти страшные картины, но они только стали ярче.

Все началось с того, что Ли сама захотела встречаться с Арни… а уж потом тот ответил ей взаимностью. Сейчас все гораздо хуже: Лебэй полностью завладел Арни… и Ли нужна ему .

Но он получит ее только через мой труп.

Вечером я позвонил Джорджу Лебэю.

– Да, мистер Гилдер, – сказал он. Голос у него был какой-то уставший и постаревший. – Я прекрасно вас помню. Вы терпеливо слушали мою околесицу, сидя на пластиковом стуле во дворе самого унылого мотеля во Вселенной. Чем могу помочь? – Он явно хотел услышать какую-нибудь пустячную просьбу.

Я помедлил. Сказать ему, что его старший брат вернулся с того света? Что даже могила не в силах вместить всю его злость на говнюков этого мира? Сказать, что его душа вселилась в моего друга, безошибочно выбрав его из сотен остальных? Поговорить о смерти, времени и смертоносной любви?

– Мистер Гилдер? Вы еще тут?

– У меня проблемы, мистер Лебэй. И я не знаю, как лучше о них рассказать. Они имеют отношение к вашему брату.

Тут Лебэй-младший заговорил каким-то новым тоном, стальным и холодным.

– Не знаю, какие у вас могут быть проблемы с моим братом. Ролли умер.

– В том-то и дело. – Мой голос предательски дрогнул, поднялся на одну октаву, потом вернулся на место: – Похоже, он жив.

– Что вы такое несете? – Голос у него был рассерженный, укоризненный и… напуганный. – Если вы вздумали шутить, это такая низость…

– Я не шучу. Просто позвольте рассказать вам, что происходило в Либертивилле после смерти вашего брата.

– Мистер Гилдер, у меня куча тетрадей на проверку, недописанный роман, и я не имею ни малейшего желания слушать…

– Прошу вас. Пожалуйста, мистер Лебэй, помогите мне! И помогите моему другу.

Повисла долгая-долгая тишина, а потом Лебэй вздохнул.

– Ладно, валяйте… – После короткой паузы он добавил: – Черт вас дери.

Я изложил ему всю историю, представляя, как мой голос течет по лежащим в земле телефонным кабелям, сквозь десятки коммутационных станций, под заснеженными пшеничными полями и наконец забирается ему в ухо.

Я рассказал Лебэю о проделках Реппертона и о том, как после исключения из школы он поклялся отомстить Арни. О смерти Попрошайки Уэлча, о несчастном случае в парке «Скуонтик-Хиллз», о загадочной смерти Уилла Дарнелла в сочельник. Я рассказал об уменьшившейся паутине трещин на лобовом стекле и об одометре, который крутился в обратную сторону. О радио, ловившем одну-единственную волну – WDIL, где крутили старый рок-н-ролл (в этом месте Джордж Лебэй удивленно хмыкнул). Я рассказал о разных подписях на моем гипсе и о том, что последняя подпись очень похожа на подпись Роланда на регистрационном талоне Кристины. Я рассказал про новое излюбленное словечко Арни – «говнюки». Про его новую прическу в духе Фабиана и прочих любителей бриолина из 50-х. Словом, я рассказал ему все, умолчав лишь о поездке домой в новогоднюю ночь. Вообще-то я собирался, но не смог. И никому потом не рассказывал – лишь четыре года спустя смог записать все на бумаге.

Когда я закончил, на другом конце провода повисла мертвая тишина.

– Мистер Лебэй? Вы тут?

– Тут, – наконец ответил он. – Мистер Гилдер… Деннис… не хочу обидеть, но ты должен отдавать себе отчет, что все рассказанное тобой не укладывается ни в какие рамки здравого смысла и граничит с…

– Безумием?

– Я бы выбрал другое слово. Все-таки ты пережил серьезную травму, два месяца пролежал в больнице, страдал от сильных болей… Вполне возможно, что твое воображение…

– Мистер Лебэй, у вашего брата была присказка про бродяжкин пердак?

– Что?

– Бродяжкин пердак. Когда куда-нибудь метко попадешь, мы обычно говорим: «Два очка!» А ваш брат наверняка говорил: «Глянь, как я загоню это в бродяжкин пердак». Верно?

– Откуда ты знаешь? – Потом, не дав мне ответить, он сказал: – А, да ты просто слышал, как он это говорил…

– Нет.

– Мистер Гилдер, вы лжец.

Я промолчал. Меня всего трясло, и колени подгибались. Ни один взрослый никогда еще так меня не называл.

– Деннис, прости. Мой брат умер! Он был неприятным человеком, может, даже злым, но теперь его нет на свете, и все эти жуткие фантазии не имеют…

– Кто был этот бродяжка? – дрожащим голосом спросил я.

Тишина.

– Чарли Чаплин?

Я думал, он не ответит. Но в конце концов он с трудом проговорил:

– Нет. Он имел в виду Гитлера. Гитлер и маленький бродяга Чаплина были немного похожи, и потом Чаплин снял фильм «Великий диктатор». Ты его вряд ли видел. В те годы многие так его называли. Но ты слишком молод и не можешь этого знать. Да и какая разница, все это ничего не значит!

Теперь замолчал я.

– Это ничего не значит! – завопил Джордж Лебэй. – Ничего! Пустые фантазии и догадки! Неужели сам не понимаешь?

– У нас тут семь человек убили, – сказал я. – Не похоже на пустые фантазии. На моем гипсе есть две подписи – их я тоже не выдумал. Я их даже сохранил, мистер Лебэй, если хотите, вышлю почтой. Посмотрите и убедитесь, что одну из них мог оставить только ваш брат.

– Подлог… Намеренный или нет.

– Тогда наймите эксперта по почеркам. Я заплачу.

– Вот сам и нанимай.

– Мистер Лебэй, мне никого не надо нанимать, я уже во всем убедился.

– А от меня тебе что надо? Я тоже должен поверить в твои фантазии? Не стану, даже не проси. Мой брат умер. Его машина – самая обыкновенная машина. – Он врал, я это чувствовал даже по телефону.

– Объясните мне, пожалуйста, кое-что. Вы это сказали в тот вечер, когда мы с вами разговаривали перед мотелем.

– Что же? – настороженно спросил Лебэй.

Я облизнул губы.

– Вы сказали, что ваш брат был одержим и зол, но он не был чудовищем. По крайней мере, вы его чудовищем не считали. А потом вы вдруг полностью сменили тему… Но чем больше я вспоминаю наш разговор, тем больше склоняюсь к мысли, что на самом деле вы не меняли тему. Сразу после этого вы сказали, что свою жену и дочь он пальцем не тронул.

– Деннис, перестань, я…

– Слушайте, если вы хотели тогда в чем-то признаться, сделайте это сейчас! – закричал я. Голос у меня сорвался. Я отер лоб – рука стала мокрая от пота. – Мне сейчас очень тяжело и страшно, Арни зациклился на одной девушке… Ли Кэбот… только теперь мне кажется, что это не он на ней зациклился, а ваш брат, ваш покойный брат, да поговорите же вы со мной !

Он вздохнул.

– Поговорить? Поговорить?! Вспоминать дела давно минувших дней… нет, даже не дела, пустые подозрения… не надо будить зверя, Деннис. Прошу тебя, оставь меня в покое. Я ничего не знаю.

Я мог бы сказать, что зверь уже давно проснулся, но он и так это понимал.

– Расскажите о ваших подозрениях.

– Я тебе перезвоню.