Стивен Кинг - Кристина

И на один короткий миг, сразу после ее откровенного признания в любви к Арни, Деннис всерьез подумал, что это возможно. Ли сейчас так уязвима; даже если она учится быть сильной, разве кто-нибудь берет такие уроки по своей воле? Достаточно нескольких правильных слов – «Иди ко мне», например, – и она придет, сядет к нему на кровать, они еще поболтают, может, о чем-нибудь более приятном и радостном, а потом, глядишь, и поцелуются… У нее такие красивые губы, пухлые и чувственные, прямо созданные для поцелуев… Первый поцелуй – для утешения. Второй – дружеский. А третий самый главный, самый желанный. Да, Деннис чувствовал, что все это вполне возможно, ведь до сих пор он показывал себя надежным и честным человеком…

Однако никаких «правильных» слов он не сказал, и Ли тоже ничего не сказала. Между ними стоял Арни – и всегда будет стоять. Арни и его железная леди. Не будь это так ужасно, он бы расхохотался.

– Когда тебя выпустят?

– В ничего не подозревающий мир? – хохотнул он.

В следующий миг Ли тоже захихикала, а потом добавила:

– Ага, типа того. – У нее снова вырвался смешок. – Ой, извини.

– Не извиняйся. Люди всю жизнь надо мной смеются, я привык. Говорят, я здесь застрял до января, но у меня в планах вернуться домой к Рождеству. Видела бы ты, как я надрываюсь в камере пыток.

– В камере пыток?!

– Да, кабинет ЛФК. Спина уже почти в норме, остальные кости тоже срастаются быстро – чешется все до жути! Жру шиповник центнерами. Доктор Эрроуэй говорит, это обычное народное средство и никакого эффекта от него быть не может, но тренер Паффер клянется, что оно помогает. Когда приходит, каждый раз проверяет, сколько я отпил из бутылки.

– А часто приходит?

– Да. Я даже наполовину уверовал, что шиповник помогает залечивать переломы. – Деннис помолчал. – Разумеется, теперь ни о каком футболе не может быть и речи. Какое-то время похожу с костылями, а потом, если повезет, перейду на трость. Добрый доктор Эрроуэй считает, что хромать я буду еще пару лет – или всю жизнь.

– Кошмар, – тихо проговорила Ли. – Почему такие ужасы всегда происходят с хорошими людьми, Деннис? Не думай, что я только о тебе беспокоюсь. Мне иногда кажется, что, если бы ты был рядом, с Арни бы ничего не случилось…

– Ну-ну, давай свалим всю вину на меня. – Деннис театрально закатил глаза.

Ли даже не улыбнулась.

– Знаешь, я начинаю переживать за его душевное здоровье. Ни его, ни своим родителям я об этом не сказала. Но его мать, мне кажется, она могла… не знаю, что они наговорили друг другу той ночью, когда он вернулся домой, но… боюсь, они тогда чуть горло друг другу не перегрызли.

Деннис кивнул.

– Это… это же безумие! Родители предложили купить ему хороший подержанный автомобиль вместо Кристины – он отказался. Мистер Каннингем даже новую машину ему предлагал – у него в запасе есть акции, которые он готов продать. Арни и тут сказал «нет». Конечно, разве он мог принять такой подарок?! Тогда мистер Каннингем сказал, что понимает его, и пусть это будет не подарок – пусть Арни постепенно выплачивает ему долг, даже с процентами, если хочет… Деннис, ты понимаешь, о чем я говорю?

– Да. Ему не нужна другая машина. Только эта. Только Кристина.

– Разве это не одержимость? Весь свет сошелся клином на одной машине! Иногда мне бывает страшно, а иногда я чувствую такую ненависть… но не к Арни, а к этой сво… нет, к этой сучке Кристине!

На щеках у Ли горел румянец, глаза были прищурены, уголки губ опущены. Ее лицо вдруг перестало быть красивым, даже симпатичным; в резком свете больничных ламп оно превратилось в безобразную и одновременно притягательную маску. Деннис впервые понял, почему ревность называют чудищем, зеленоглазым чудищем.

– У меня теперь есть мечта, – продолжала Ли. – Я мечтаю, чтобы однажды кто-то по ошибке вывез Кристину на свалку за гаражом, куда привозят всякий хлам с гоночных трасс. – Ее глаза яростно горели. – А наутро приехал бы подъемный кран с огромным круглым магнитом, поднял бы ее и бросил под пресс. Чтобы она превратилась в маленький кубик спрессованного железа. Тогда все это закончится, верно?

Деннис не ответил, а спустя секунду увидел, как чудище обвилось собственным чешуйчатым хвостом и медленно уползло с лица Ли. Она поникла.

– Это очень плохо, да ведь? Получается, я жалею, что те негодяи не довели начатое до конца.

– Я понимаю твои чувства.

– Правда? – с вызовом спросила она.

Деннис вспомнил взгляд своего лучшего друга, когда тот колотил кулаками по приборной панели. Всякий раз, когда Арни оказывался рядом с Кристиной, в его глазах появлялся какой-то маниакальный блеск. Вспомнил Деннис и видение, посетившее его в гараже Лебэя.

А в самом конце он вспомнил свой ночной кошмар: женский визг резины по асфальту и пронзающий насквозь свет фар.

– Да. Правда.

Они переглянулись.

В больнице праздничный обед подавали с одиннадцати утра до часу дня. Деннис получил свое угощение в четверть первого: три аккуратных ломтика индейки, один половник подливы, порция картофельного пюре быстрого приготовления (размером и формой – точь-в-точь бейсбольный мяч, только красных швов не хватает, саркастически подумал он), маленькая ложка замороженного тыквенного пюре ядовито-оранжевого цвета и маленький контейнер с клюквенным джемом. На десерт было мороженое. На краю подноса лежала синяя карточка.

Уже хорошо изучив больничные порядки – после того как заживут первые пролежни на заднице, начинаешь разбираться в больничных порядках куда лучше, чем хотелось бы, – Деннис спросил санитарку-волонтерку, что получили на праздничный обед пациенты с желтыми и красными карточками на подносе. Выяснилось, что первым досталось по два ломтика индейки и картошка, а на десерт – желе. Счастливых обладателей красных карточек накормили смесью картофельного и мясного пюре. С ложечки.

Конечно, все это не могло радовать. Деннис представлял, как мама вносит в столовую большого зажаристого каплуна, отец точит специальный нож, а сестра, румяная от волнения и чувства собственной важности, с красной лентой в волосах, разливает красное вино. Нетрудно было представить и витавшие в доме ароматы, смех рассаживающихся гостей…

Напрасно он растравил себе душу.

Это был самый грустный День благодарения в его жизни. Деннис сразу после обеда уснул (ЛФК по случаю праздника отменили) и видел неприятный сон, в котором санитарки шли по коридору и плюхали пюре из индейки прямо на аппаратуру жизнеобеспечения и капельницы.