Стивен Кинг - Кристина

– Скверный дух, – внезапно проговорил автостопщик. Ли затаила дыхание от ужаса. Голос у него был какой-то безжизненный. Она видела Арни сквозь большие окна закусочной: он стоял в очереди и еще не скоро добрался бы до кассы. Перед глазами возникла картина: автостопщик стискивает ей горло руками в кожаных перчатках. Конечно, она всегда может нажать на клаксон… но сработает ли он? По какой-то неведомой причине Ли в этом сомневалась. Да, девяносто девять раз из ста клаксон загудит – но в сотый раз, когда ее будет душить маньяк-убийца, он непременно заартачится. Как пить дать. Потому что… потому что Кристина ее ненавидит. Вот так все просто. Бредово, но просто.

– П-простите? – Она украдкой посмотрела в зеркало заднего вида и с облегчением заметила, что автостопщик смотрит вовсе не на нее, а с тревогой оглядывает салон машины. Он потрогал сиденье, затем провел кончиками пальцев по потолочной обивке.

– Скверный дух в этой машине, – сказал он, качая головой. – Мне здесь не по себе.

– Да вы что? – как можно спокойнее проговорила Ли.

– Угу. Я в детстве однажды застрял в лифте и с тех пор иногда страдаю клаустрофобией. В машине со мной такого еще не случалось, но сейчас… Ужас какой-то. В горле пересохло. Чиркни об язык спичкой – она загорится. – Автостопщик сдавленно хохотнул. – Если б не опаздывал, вышел бы и потопал пешком, ей-богу. Без обид, – поспешно добавил он.

Ли снова глянула в зеркало заднего вида и заметила, что взгляд у него не безумный, а встревоженный. Насчет клаустрофобии он явно не шутил, да и на Чарльза Мэнсона вовсе не был похож. Ли мысленно спросила себя, как это она могла так сглупить. Впрочем, ответ ей был прекрасно известен. О да!

Все дело в машине. Днем она ничего особенного в салоне не почувствовала, но теперь тревога и неприязнь вернулись. Ли попросту перенесла свои чувства к Кристине на бедного автостопщика, потому что… ну, потому что бояться незнакомца естественно, а вот бояться машину, неодушевленную груду металла, стекла, пластика и хрома… Это даже не противоестественно. Это безумие!

– А вы никакого запаха не чуете? – спросил автостопщик.

– Запаха?

– Ну да… воняет чем-то.

– Нет, я ничего не чувствую. – Она стала теребить свитер, отщипывая от него катушки. Сердце неприятно колотилось в груди. – Это ваша клаустрофобия, наверное, разыгралась.

– Может быть.

Но на самом деле она все чувствовала. Сквозь приятные ароматы новой обивки и кожи пробивался отвратительный запашок, тухлых яиц или чего-то такого… Едва уловимый, но стойкий.

– Можно, я приоткрою окно? – попросил автостопщик.

– Пожалуйста, – ответила Ли, вдруг заметив, что ей стоит большого труда говорить спокойно. Перед глазами вдруг встала фотография Попрошайки Уэлча из вчерашнего номера газеты, вырезанная из школьного журнала. Под ней была подпись: «Питер Уэлч, минувшей ночью насмерть сбитый машиной. Полицейские считают, это могло быть убийство».

Автостопщик опустил стекло на три дюйма, и в салон ворвался свежий холодный воздух. Запах тут же исчез. Арни к тому времени подошел к кассе и диктовал свой заказ. Глядя на него, Ли вдруг ощутила такой приступ нежности и страха, что от этого ее затошнило – уже во второй или третий раз за последнее время она пожалела, что не стала встречаться с Деннисом. Таким надежным и благоразумным…

Она прогнала эти мысли.

– Скажете, если замерзнете, – виновато пробормотал автостопщик. – Знаю, я странный. Иногда мне кажется, что пора бы и полечиться…

Ли улыбнулась.

Арни вышел из закусочной с бумажным пакетом. Слегка поскальзываясь на снегу, он подбежал к машине и сел за руль.

– Бр-р, да у вас тут прямо холодильник, – проворчал он.

– Прости, дружище, – сказал автостопщик и закрыл окно. Ли подождала: появится ли запах? Но нет, сейчас она чувствовала только запах кожи, обивки и легкий аромат бальзама после бритья.

– Держи, Ли. – Арни протянул ей бургер, картошку и маленькую колу. Себе он взял бигмак.

– Еще раз спасибо, что подобрал, – сказал автостопщик. – Если удобно, выбрось меня на пересечении Кеннеди и Центральной.

– Ладно, – коротко ответил Арни и выехал с парковки.

Снег валил уже сильнее, поднялся ветер. Впервые Ли почувствовала, что колеса Кристины немного скользят по мерзлому асфальту широкой пустынной улицы. До дома оставалось меньше пятнадцати минут езды.

Неприятный запах исчез, и к Ли вернулся аппетит. Она жадно откусила кусок от своего бургера, запила его колой и прикрыла рот тыльной стороной ладони, чтобы заглушить отрыжку. Слева показался военный мемориал, стоявший как раз на пересечении Центральной и Кеннеди. Арни начал сворачивать на обочину, медленно давя на тормоз, чтобы Кристину не занесло.

– Хороших вам выходных, – сказал Арни уже почти своим голосом.

Может, он просто был голоден?

– И вам тоже. Счастливого Рождества!

– И вам, – ответила Ли. Она откусила еще кусочек от бургера, прожевала, проглотила… нет, не проглотила. Он застрял у нее в горле. Она не могла ни вдохнуть, ни выдохнуть.

Автостопщик выбирался из машины. Почему-то звук открывающейся двери был очень громкий, как звук защелкивающихся замков банковского хранилища. А завывание ветра напоминало вой сирены на фабрике…

(Арни, знаешь, это так глупо, но я не могу дышать)

«Я задыхаюсь!» – хотела произнести Ли, но с губ сорвался лишь едва слышный хрип, сразу потонувший в вое ветра. Она схватилась за горло и почувствовала, как оно пульсирует под пальцами. Закричать бы… но для этого нужен воздух…

(Арни, я не могу)

Ничего не выходит, а в горле засел этот кусок, теплый мокрый комок булки и мяса. Надо попытаться его выкашлять… нет, не получается… И эти огни, огни на приборной панели, ярко-зеленые, круглые

(Кошачьи глаза Господи это кошачьи глаза я не могу ДЫШАТЬ) смотрят на нее.

(Господи я не могу ДЫШАТЬ я не могу ДЫШАТЬ)

В груди защемило. Ли снова попыталась откашлять полу-прожеванное мясо с булкой, но безрезультатно. В ушах оглушительно выл ветер, этот звук перекрывал все остальные звуки, весь мир… Арни наконец-то отвернулся от автостопщика и посмотрел на нее. Он поворачивался словно бы в замедленной съемке, карикатурно распахивая глаза. И голос у него тоже был неестественно громкий, словно голос Зевса, вещающий из-за черных грозовых туч:

– ЛИ… ЧТО ТАКОЕ… О ЧЕРТ… ОНА ПОДАВИЛАСЬ! ГОСПОДИ, ОНА…

В той же замедленной съемке он потянулся к ней, а потом вдруг отпрянул, парализованный паническим ужасом…

(О Господи помоги помоги мне Господи прошу я умираю сделай что-нибудь Господи меня убьет бургер из «Макдоналдса» Арни почему ты ничего не делаешь??!)

Конечно, она знала почему, это Кристина не дает ему ничего сделать, она хочет избавиться от Ли, избавиться от соперницы. Огни на приборной панели превратились в самые настоящие глаза, большие глаза, равнодушно наблюдающие за ее предсмертными муками. Ли видела их сквозь сияющую россыпь черных точек, точек, которые взрывались и заливали…