Стивен Кинг - Кристина

Уилл сидел за столом в кабинете и ел здоровенный сэндвич с мясом и овощами. Он приветственно махнул Арни, капая на стол соусом, но навстречу не вышел. Арни коротко посигналил и стал парковаться.

Разумеется, это был сон, какое-то умопомрачение, только и всего. После трех звонков самым близким людям, которые фактически послали его на хрен, в голове у него немного помутилось. Он вышел из себя. Любой бы вышел на его месте – начиная с августа на Арни без конца валилось дерьмо. В сущности, это вопрос разрушения стереотипов, верно? Всю жизнь он был для близких одним человеком, а тут вышел из скорлупы и стал другим, нормальным человеком с нормальными потребностями. Неудивительно, что людям это не нравится, ведь резкие перемены всегда…

(в горе и радости, богатстве и бедности…)

…всегда действуют на нервы. Потому что рушат устоявшуюся картину мира.

Ли решила, что он сошел с ума, но это же бред сивой кобылы! Да, в его жизни сейчас много стрессов, однако стрессы – часть любой жизни любого человека. Если «Мисс Совершенство» Ли Кэбот думает иначе, то судьба, этот чемпион по физическому и умственному насилию, скоро устроит ей адское порево. Да такое, что день у нее будет начинаться с больших красных пилюль, а заканчиваться нембуталоном или сопором.

И все же Арни хотел быть с ней – даже сейчас, когда он о ней думал, его прохватывал ледяной озноб огромного, безотчетного, безымянного, животного влечения. Оно было слишком огромное, слишком первобытное, не поддающееся описанию. Отдельная стихия.

Ничего, все уже прошло. Он чувствовал, что… сжег последний мост или что-то в этом роде.

Арни пришел в себя посреди узкой дорожки за самой дальней парковкой торгового центра Монровилля – то есть чуть ли не на полпути в Калифорнию. Выбравшись из машины и осмотревшись, он увидел большую дыру в снежной насыпи и ошметки тающего снега на капоте Кристины. Стало быть, он не справился с управлением и, как по катку, пронесся по пустой (слава богу!) парковке и протаранил снежную насыпь. Хорошо хоть жив остался. Повезло. Чертовски повезло.

Арни немного посидел в машине, слушая радио и глядя на белый полумесяц в черном небе. Бобби Хелмс запел «Рок на бубенцах» – хит сезона, как сказали диджеи, – и Арни улыбнулся. Ему полегчало. Он не помнил, что ему привиделось в машине, и не хотел вспоминать. Как бы то ни было, это случилось в первый и в последний раз. Почему-то Арни был в этом уверен. Все вокруг держат его за сумасшедшего… Узнай они, что произошло, обоссались бы от радости. Но он не доставит им такого удовольствия.

Скоро все станет как прежде. Предков ничего не стоит подмаслить – сегодня, например, можно посмотреть с ними телик. И Ли тоже вернется. Раз ей не нравится машина – пусть по самым нелепым причинам, – так и быть. Может, скоро ему удастся купить вторую тачку, а Кристину держать в гараже и иногда на ней кататься. Ли не обязательно об этом знать. Меньше знаешь – лучше спишь. И да, Уилл. Больше он не станет на него работать. Слишком далеко зашло это дерьмо. Пусть Уилл считает его трусом и сопляком – пусть! Обвинение в незаконной перевозке спиртного и табака будет не очень хорошо смотреться в его заявке на поступление в университет. Федеральное преступление. Нет уж, спасибо, нам такого не надо.

Арни засмеялся. Ему в самом деле полегчало. Он чувствовал себя… обновленным, свободным. По дороге к гаражу он даже доел пиццу – страшно хотелось есть. Правда, он с некоторым недоумением отметил, что одного куска в коробке недостает, но сразу отмел все мысли. Подумаешь! Может, он его съел, когда был не в себе. Или попросту выбросил в окно. У-у-у, страшно! Все, хватит с него всякого сверхъестественного дерьма. Арни опять засмеялся – на сей раз уже более уверенно, почти без дрожи в голосе.

Он выбрался из машины, захлопнул дверь и пошел к Уиллу – узнать, какую работу ему надо выполнить сегодня вечером. Вдруг он вспомнил, что завтра – последний день учебы перед рождественскими каникулами, и от этой мысли окончательно повеселел.

В этот самый миг небольшая калитка рядом с гаражными воротами открылась, и внутрь вошел человек. Джанкинс. Опять!

Он увидел Арни и помахал ему рукой:

– Привет!

Арни вопросительно взглянул на Уилла сквозь стекло: тот лишь пожал плечами и откусил сэндвич.

– Здравствуйте. Чем могу помочь?

– Не знаю, – ответил Джанкинс, улыбнулся и тут же перевел взгляд с Арни на Кристину: внимательный взгляд, выискивающий малейшие царапины и вмятины. – А ты хочешь помочь?

– Ага, размечтался! – рявкнул Арни и вновь почувствовал в голове настойчивый пульс ярости.

Руди Джанкинс ничуть не обиделся, даже просиял.

– Да я просто мимо ехал, решил заскочить. Как поживаешь?

Он протянул Арни руку. Тот лишь посмотрел на нее. Джанкинс опустил руку, подошел к Кристине и снова начал осмотр. Арни наблюдал за ним с плотно поджатыми, побелевшими от злости губами. Всякий раз, когда Джанкинс проводил ладонью по Кристине, у него в груди вскипала ярость.

– Слушайте, может, вам абонемент купить? Как на футбол. Будете ходить, любоваться.

Джанкинс обернулся и недоуменно посмотрел на него.

– А, забейте, – буркнул Арни.

Джанкинс продолжил осмотр.

– Знаешь, – наконец проговорил он, – странная штука приключилась с этим Реппертоном и его приятелями, правда?

«К черту, – подумал Арни. – Не собираюсь я слушать бред этого говнюка!»

– Я был в Филадельфии. На шахматном турнире.

– Знаю.

– Господи! Да вы прямо следите за мной!

Джанкинс подошел к Арни. На его лице не осталось ни намека на улыбку.

– Ага, – сказал он. – Слежу. Уже трое парней из той банды, что разбила твою тачку, умерли. Четвертый к делу отношения не имел, видно, случайно затесался. Какое-то странное совпадение, не находишь? Для меня – прямо-таки чудесное. Поэтому я за тобой наблюдаю, еще как наблюдаю.

Несмотря на бушующий в груди гнев, Арни удивился и растерялся.

– Я думал, это несчастный случай… Они напились, превысили скорость и…

– Там была вторая машина, – сказал Джанкинс.

– Откуда вы знаете?

– Во-первых, на снегу остались следы шин. Ветер и снег их попортили, так что рисунок разобрать не удалось. Но кто-то протаранил одну из снежных насыпей рядом с парком Скуонтик-Хиллз, и мы нашли следы красной автомобильной краски. «Камаро» Реппертона был синий.

Он пытливо уставился на Арни.

– Ту же красную краску мы нашли на коже Попрошайки Уэлча. Представляешь? Это какой силы должен был быть удар, чтобы краска впечаталась в кожу?

– Мало ли на свете красных машин, – ледяным тоном ответил Арни. – Пройдитесь по улице и посчитайте: еще до Бейзин-драйв штук двадцать наберется.

– Ага, – сказал Джанкинс. – Но мы отправили эту краску в вашингтонскую лабораторию ФБР. Там есть образцы всех автомобильных красок, когда-либо использовавшихся в Детройте. Сегодня получили ответ. Догадаешься, какой?