Егор Осипов - Явления природы. Эпизод 2

— Это вы! Помогите! На меня напала какая-то тварь! — попытался он подползти к нам, но его нога вовсе не двигалась.

Матиас не растерялся, схватил один из мешков, рассек его пару раз вдоль длины и замотал раненую ногу хорошенько пережав артерию.

— Рассказывай, кто напал и где?! — приказал Матиас, осматривая края надкуса.

Специалист оглянулся, подозвал меня жестом руки, я подошел. Матиас оголил чужое разорванное колено: от места укуса кожа неестественно быстро краснеет и темнеет. Плоть обагряется на глазах: потемнение распространяется миллиметр за миллиметром в разные стороны от краев травмированных участков. Матиас туже затянул еще одну повязку потуже — багрянец замедлил свое движение вверх по ноге.

— Заражен? Как Аетер? — с опаской и ужасом в глазах оглянулся товарищ.

— Зараза?! Что за зараза??? — запаниковал мужчина. — Нужно срочно к лекарю!

Матиас кивнул в ответ. Мы приподняли мужчину поставили его на ногу, поддерживая под плечи.

— Куда? — приказным тоном спросил Матиас.

— В Янтарной больше не осталось лекарей!.. Что за зараза??? О чем ты?.. — забился он, выскользнул из наших рук и рухнул на пол. — Помогите!!!

— Что за существо на Вас напало?! Где это произошло? — еще раз спросил я.

— За садами! У-у реки… на дороге! — обрывисто промычал мужчина.

Его всего колотило от множественных повсеместных судорог. Он замахал руками и вот уже сильно мотает головой будто что-то ищет в панике. Сложилось впечатление, будто он не видит ничего, глаза его бешено и несвязно забегали.

— Что с ним? — ужаснулся Матиас.

— Когда?! — попытался я достучаться до мужика. — Когда он напал?! — крикнул еще громче.

К слепоте подключилась и глухота. Он ничего не ответил, лишь выплюнул комок свернувшейся крови. «Помогите!» — вновь послышалось хриплым шепотом. Раненая нога задергалась, пытаясь зацепиться за что-то ботинком. Тело его невольно и не спеша свернулось в позу эмбриона лежа на боку.

От дрожи в руках пламя Матиаса замерцало. Я покрылся ледяными мурашками, а глаза за одно мгновение привыкли к подвальным сумеркам. Мы отошли от тела на пару шагов ближе к лестнице. Оно вскоре перестало дышать и ерзать, лишь правая нога дергалась и размахивала стопой, скидывая с себя ботинок.

Стук ноги в тишине, и наше еле слышное дыхание. Вдруг раздалось хриплое глухое рычание. Мы переглянулись, явно думая об одном, и кинулись наверх по лестнице заперли дверь и уронили на нее шкаф. Отошли подальше, в ужасе и ожидании прислушивались к еле слышному рычанию из подвала.

Вдруг оно резко переместилось, и относительную тишину развеял громкий удар о дверь снизу. Удар повторился. Один за другим обрывистый грохот звучал все чаще и чаще. Послушался треск древесины, старый шкаф зашевелился. Матиас воткнул клинок в пол, его пламя погасло, товарищ схватился за сердце обеими руками. Я же поднес левую руку к своему лицу, начиная разжигать пирограмму.

Хлипкая дверь отлетела от шкафа, наружу вывалилась слепая вытянутая морда. На мокушке еще осталась копна волос, но уже бесполезные человеческие зубы высыпались из ее пасти сквозь кашель. За край доски шкафа ухватилась человеческая рука, но ее пальцы стремительно отрастали, крайние фаланги твердели и заострялись, покрываясь костяными багряными чешуйками. Матиас медленно оттянул от груди воспламенившуюся правую руку, левой принялся наполнять пламя жаром.

Существо выскочило наружу. Матиас резко махнул в его сторону рукой с вскриком «Горячее сердце!». Темный кипящий комок настиг тварь, с оглушительным грохотом разорвался и выбил ударной волной все окна, наполнив половину комнаты жадным пламенем.

Я потерял контроль над пирограммой от взрыва — рухнул на пол, выронив свой ком огня на стену неподалеку и прикрыв руками голову.

Непоколебимый Матиас стоит около меня, смотрит на скорчившуюся поджаренную тварь. Огонь избавил существо от последних человечьих признаков. Лапы навострили свои когти, короткий хвост отрос и обзавелся парой «по-детски» несерьезных шипов. По всей спине среди оголенных мышц вылезают костяные острые шипы. Грудная клетка расширилась. Запеченные до корочки участки на теле слезли, смываемые бледно-розовой прозрачной слизью из еле видимых пор. Существо вскочило на четыре лапы перед нами и парой рвотных позывов избавилось от оставшихся не нужных человечьих внутренностей, свалив те в кучу перед собой, и гневно зарычало.

Матиас от сей картины схватился руками за рот, откашлялся и сглотнул подступившийся завтрак. Другой рукой он схватил клинок, тот вновь наполнился жаром, еще более ярким, чем прежде. Матиас схватился за клинок двумя руками и, замахнувшись, ринулся к твари. Ударился раз — мимо. Ударил еще — существо уклонилось. Но третья атака поразила цель: тварь получила запеченное рассечение на спине вдоль хребта. Опаленная плоть вспыхнула робкими огоньками пламени. Существо завертелось, запрыгало, истошно завопило во всю глотку от пронзившей его боли. Монстр взял себя в лапы, успокоился, перестал паниковать и со свирепым оскалом развернулся мордой к Матиасу.

Я же с дрожью в коленях в очередной раз пытаюсь смастерить пирограмму — швырнул в существо удачный, наконец, сгусток пламени, от чего воспламенился и бок твари. Монстр оказался наполовину охвачен жадным огнем. Пламя Матиаса можно было отличить от моего едва заметной разницей в оттенке.

Что же делать? Существо вновь заелозило, Матиас снова промелькнул мимо него, рассекая бочину твари раскаленным клинком. В моей голове, почти перед глазами, вновь возникла последняя схема. Откуда-то я вдруг понял, или даже вспомнил, как воспроизвести ее. Обеими руками я без задней мысли собрал потоки, наклонился и принялся их переплетать друг с другом в косы.

— Ж-жар, — шепотом восторженно выронил я и выпустил потоки в сторону горящей твари.

Матиас отпрыгнул от монстра. Существо забилось в судорогах. Резко завоняло гарью. Горячие языки наполнились еще большим жаром. Мое пламя и огонь Матиаса на твари слились воедино и начали с диким страшным аппетитом пожирать плоть существа, покрывая его поверхность обугленными кратерами. Рев и крики, существо рухнуло на деревянный вол и билось боками о доски, пыталось смахнуть с себя прожорливое пламя.

— Горячее сердце! — крикнул Матиас и снова швырнул кипящий комок в тварь.

Высушенное обугленное тело разорвало на части. Я же, вытянув руки вперед, продолжал выпускать бесконечные потоки «Жара» в цель. Кусок за куском пламя обглодало плоть монстра, оставив лишь кучку пепла и обугленный черный скелет.

— Да!!! — подпрыгнул Матиас. — Так тебе, скотина!!! — крикнул он на раскаленные останки.

Потоки в моих руках иссякли и растаяли — не осталось больше пламени.