Дин Кунц - Ангелы-хранители [litres]

Да.

– Если тебе будет нездоровиться, мохнатая морда, ты ведь сразу нам об этом сообщишь?

Да .

Нора, настоявшая на том, чтобы осмотреть глаза, пасть и уши Эйнштейна на предмет видимых признаков инфекции, в конце концов сказала:

– Ничего. На вид он вполне здоровый. Полагаю, даже Суперпес время от времени может уставать.

Неожиданно поднялся пронизывающий ветер. Ветер безжалостно хлестал по воде, взбивая пенные волны.

Гаррисон Дилворт, весь в мурашках от холода, достиг наземной части северного скоса волнолома. Было приятно наконец почувствовать под ногами не острые камни, а песчаный берег. Гаррисон не сомневался, что разбил в кровь и поранил обе ноги: они горели огнем, а на левую к тому же было больно наступать.

Он старался держаться поближе к воде, подальше от раскинувшегося за пляжем парка. В парке, с освещенными фонарями дорожками и эффектной подсветкой пальм, его, Гаррисона, будет легче заметить с улицы. Впрочем, он не думал, что его будут искать, так как трюк явно сработал. И все же, пожалуй, не стоит привлекать к себе внимание.

Ветер срывал клочья пены с накатывающих на берег волн, швыряя ее в лицо Гаррисону, и ему казалось, будто он продирается сквозь липкую паутину. Пена разъедала глаза, которые только-только перестали слезиться после рискованного заплыва. Гаррисону пришлось отойти подальше от линии прибоя, поднявшись туда, где песок сменялся травой, но не было освещения.

На темном пляже отдыхали молодые люди, утеплившиеся для защиты от ночной прохлады: обжимающиеся парочки на одеялах; компании ребят, покуривающих травку под музыку. Восемь-десять мальчишек сгрудились вокруг двух мощных внедорожников, которым днем был запрещен въезд на пляж, да и ночью, скорее всего, тоже. Парни пили пиво возле вырытой в песке ямы, чтобы оперативно закопать бутылки при появлении копа; они трепались о девчонках, отпуская сальные шуточки. Когда Гаррисон проходил мимо, парни едва удостоили его взглядом. Для Калифорнии фанаты здоровой еды и здорового образа жизни такое же типичное явление, как для Нью-Йорка – уличные грабители-наркоманы, и если старик хочет искупаться в холодной воде, а потом пробежаться в темноте по пляжу, то привлечет к себе не больше внимания, чем священник в церкви.

Двинувшись на север, Гаррисон обшарил глазами парк в поисках таксофона. По идее, они должны стоять парами, хорошо освещенные, на бетонных площадках возле пешеходных дорожек или хотя бы возле одного из общественных туалетов.

Гаррисон уже начал впадать в отчаяние, пребывая в уверенности, что наверняка прошел мимо телефонной будки, но его подвели старые глаза, потерявшие остроту зрения. Но тут наконец Гаррисон увидел то, что искал: два ярко освещенных таксофона с похожими на крылья звукопоглощающими экранами. Таксофоны находились в ста футах от пляжа, между полоской песка и тянущейся вдоль одной стороны парка улицей.

Повернувшись спиной к разбушевавшемуся морю, Гаррисон замедлил шаг, чтобы отдышаться, и пошел по траве под сенью качающихся на ветру ветвей трех королевских пальм. Когда до таксофонов оставалось не больше сорока футов, Гаррисон вдруг увидел шедший на большой скорости седан. Скрипнув шинами, автомобиль резко затормозил и припарковался на обочине неподалеку от таксофонов. Гаррисон не знал, кто находится в том автомобиле, но в любом случае не хотел рисковать. Он поспешно шмыгнул под укрытие гигантской пальмы с раздвоенным стволом, к счастью не имевшей декоративной подсветки. Через щель между стволами Гаррисон мог видеть таксофоны и дорожку, ведущую к обочине, где припарковался седан.

Из седана выскочили двое мужчин. Один рванул на север вдоль периметра парка, крутя головой и явно что-то высматривая.

Другой побежал по дорожке прямо вглубь парка. Когда мужчина поравнялся с освещенной площадкой, где были установлены таксофоны, Гаррисон узнал этого человека и пришел в ужас.

Лемюэль Джонсон!

Спрятавшись за раздвоенными стволами пальмы, Гаррисон опустил руки по швам и плотно сдвинул ноги. Пальма, несомненно, была отличным укрытием, однако Гаррисону хотелось съежиться, сделавшись как можно меньше.

Джонсон подошел к первому таксофону, поднял трубку и попытался вырвать монетоприемник, снабженный гибким металлическим тросом. Джонсон пару раз с силой дернул за трос, но безрезультатно. Тогда, костеря на чем свет стоит неподатливость автомата, Джонсон оторвал трубку и зашвырнул ее в гущу деревьев. После чего испортил и второй таксофон.

И когда Джонсон, отвернувшись от таксофонов, направился прямиком к раздвоенной пальме, Гаррисон решил, что все пропало и его обнаружили. Однако Джонсон остановился, сделав буквально несколько шагов, и принялся обозревать выходящий на пляж участок парка и побережье, к счастью не задержавшись взглядом на пальме, за которой прятался Гаррисон.

– Чтоб тебе пусто было, чокнутый старый ублюдок! – воскликнул Джонсон и поспешил к автомобилю.

Скрючившийся за пальмой Гаррисон довольно ухмыльнулся, прекрасно понимая, кого имел в виду агент Джонсон. И старый адвокат вдруг понял, что ему плевать на бушующие за спиной волны.

Чокнутый старый ублюдок или престарелый Джеймс Бонд, теперь твой ход! Так или иначе, но он по-прежнему был человеком, с которым приходится считаться.

В подвале телефонной компании, где располагался коммутатор, агенты Рик Олбьер и Денни Джонс приглядывали за электронными подслушивающими устройствами АНБ, отслеживающими разговоры по домашней и офисной телефонной линии Дилворта. Работа была на редкость скучной, и они коротали время за картами: играли в пинокль и джин-рамми, что было не слишком увлекательно, однако идея играть вдвоем в покер тоже не слишком вдохновляла.

Когда в четырнадцать минут девятого на домашний номер телефона Дилворта поступил телефонный звонок, Олбьер и Джонс оживились гораздо сильнее, чем того требовала ситуация, поскольку жаждали хоть какого-то действия. Олбьер уронил карты на пол, а Джонс швырнул свои на стол, и оба потянулись за наушниками так поспешно, словно шла Вторая мировая война и им предстояло подслушать сверхсекретный разговор Гитлера с Герингом.

Их оборудование было настроено так, чтобы установить соединение и включить тоновое устройство определения номера, если Дилворт не ответит на шестой звонок. Но, зная, что адвоката нет дома и никто не подойдет к телефону, Олбьер скорректировал программу и подключился сам уже после второго звонка.

На экране компьютера появились зеленые буквы: ИДЕТ ОПРЕДЕЛЕНИЕ НОМЕРА.

Человек на другом конце телефонной линии сказал:

– Алло?

– Алло, – ответил Джонс в микрофон головной гарнитуры.