Дин Кунц - Ангелы-хранители [litres]

Почувствовав присутствие Аутсайдера, Нора собралась повернуться, но он набросился на нее и, не дав ей выстрелить, вырвал из рук «узи».

Монструозному существу не удалось вонзить в Нору свои шестидюймовые когти, поскольку Эйнштейн с грозным рычанием пошел в атаку. С проворством кошки Аутсайдер, оставив Нору, переключился на собаку. Стремительно повернувшись, он рассек воздух длинными руками, словно состоящими из нескольких локтевых суставов, и схватил Эйнштейна жуткими когтистыми лапами.

Трэвис, находившийся у дверей студии, не имел возможности чисто снять метким выстрелом мерзкую тварь, так как Нора по-прежнему оставалась между Трэвисом и Аутсайдером. Уже на пороге Трэвис велел Норе ложиться, чтобы освободить линию огня, что она сразу и сделала, но, увы, слишком поздно. Аутсайдер поволок Эйнштейна в детскую и захлопнул дверь, точно кошмарный черт из табакерки, который внезапно появился и так же внезапно исчез со своей добычей – все произошло буквально в мгновение ока.

Эйнштейн взвизгнул, и Нора ринулась к двери в детскую.

– Нет! – закричал Трэвис, оттаскивая ее в сторону.

Направив автоматический карабин на закрытую дверь, Трэвис разрядил в нее весь магазин, проделав в деревянном полотне не меньше тридцати дыр. Каждый выстрел больно отдавался в раненом плече, и у Трэвиса сквозь стиснутые зубы вырывался сдавленный крик. Конечно, имелся некоторый риск задеть Эйнштейна, но пес оказался бы в еще большей опасности, если бы Трэвис не открыл огонь. Когда карабин прекратил плеваться огнем, Трэвис выдернул пустой магазин, достал из кармана полный и загнал в рукоятку. После чего толкнул ногой изуродованную дверь и вошел в детскую.

Ветер залетал в открытые окна и раздувал занавески.

Аутсайдер исчез.

Эйнштейн, весь в крови, неподвижно лежал на полу у стены.

Увидев ретривера, Нора душераздирающе закричала.

На подоконнике алели пятна крови, ведущие на крышу крыльца. Дождь смывал кровавые следы.

Заметив краем глаза какое-то движение, Трэвис бросил взгляд в сторону амбара, где обнаружил Аутсайдера, который исчезал за большой дверью.

Нора, склонившаяся над собакой, воскликнула:

– Боже мой, Трэвис! Боже мой, после всего, через что ему пришлось пройти, неужели ему суждено вот так умереть?!

– Все, я иду за проклятым ублюдком, – клокоча от ярости, заявил Трэвис. – Он в амбаре.

Нора двинулась было вслед за мужем, но он решительно сказал:

– Нет, оставайся с Эйнштейном. Позвони доктору Кину и оставайся с Эйнштейном. Оставайся с ним.

– Но ведь я нужна тебе. Ты не можешь идти один.

– Ты нужна Эйнштейну.

– Эйнштейн умер, – всхлипнула Нора.

– Не смей так говорить! – Трэвис понимал, что ведет себя иррационально, но ничего не мог с собой поделать. Ему казалось, что Эйнштейн не умрет, пока они не озвучат эту мысль. – Не говори, что он умер. Оставайся с ним, твою мать! Похоже, мне удалось задеть этого беглеца из ночного кошмара, здорово задеть, он истекает кровью, и я смогу прикончить его без твоей помощи. Позвони Джиму Кину, оставайся с Эйнштейном.

Трэвис опасался, что из-за стресса у Норы случится выкидыш, если этого уже не произошло. Тогда они потеряют не только Эйнштейна, но и ребенка.

Трэвис опрометью бросился из комнаты.

Ты не в том состоянии, чтобы идти в амбар, говорил он себе. Сперва нужно слегка остыть. Велеть Норе позвать ветеринара для мертвого пса, велеть ей оставаться там, хотя на самом деле тебе явно не помешала бы подмога… Никуда не годится! Нельзя позволять гневу и жажде мести заглушить голос разума. Никуда не годится!

Однако Трэвис уже ходов не писал. Всю свою жизнь он терял любимых людей, и, если не считать службы в группе «Дельта», ему некому было мстить, потому что нельзя отомстить беспощадной судьбе. Даже в «Дельте» враги не имели лица – лишь бесформенная масса маньяков и фанатиков под общим названием «международный терроризм», – и такая месть не приносила особого удовлетворения. Но здесь он столкнулся с врагом, воплощавшим вселенское зло, с врагом, заслужившим такое название, и он, Трэвис, заставит его заплатить за убийство Эйнштейна.

Рысцой пробежав по коридору, Трэвис начал спускаться по лестнице, перемахивая сразу через две-три ступеньки, но тут у него закружилась голова, к горлу подступила тошнота, и, чтобы не упасть, пришлось схватиться за перила. Он облокотился не на ту руку, и его захлестнуло горячей волной боли. Отпустив перила, Трэвис потерял равновесие, скатился по последнему пролету лестницы и жестко приземлился.

Похоже, он был в худшей форме, чем ему казалось.

Крепко сжимая «узи», Трэвис встал на ноги и поковылял к задней двери, а оттуда на крыльцо, вниз по лестнице и во двор. Холодный дождь немного рассеял туман в голове, и Трэвис на секунду замер в надежде, что непогода поможет справиться с головокружением.

Перед мысленным взором Трэвиса снова возник образ окровавленного, искалеченного Эйнштейна. Трэвис подумал о забавных посланиях, которым больше не суждено появиться на полу кладовки, подумал о Рождестве, которое пройдет без Эйнштейна в колпаке Санты, подумал о любви, которую более не придется дарить и получать, подумал о гениальных щенках, которым не суждено родиться, и тяжкое бремя утраты буквально придавило его к земле.

Трэвис использовал горе, чтобы подогреть свою ярость, оттачивая свой гнев, точно бритву об оселок.

А затем Трэвис отправился в амбар.

В амбаре роились тени. Трэвис остановился на пороге, не обращая внимания на дождь, стучавший по голове и спине, и заглянул внутрь, всматриваясь в полумрак, в надежде обнаружить желтые глаза.

Ничего.

Трэвис вошел внутрь, ярость придавала ему сил, и потянулся к выключателю на стене. Даже когда в амбаре загорелся свет, Трэвис не обнаружил Аутсайдера.

Преодолевая головокружение, стискивая зубы от боли, Трэвис медленно прошел вдоль борта «тойоты» туда, где обычно стоял пикап.

Сеновал.

Еще пара шагов – и он окажется под сеновалом.

Если тварь там, она может прыгнуть прямо на него…

Однако на сей раз Трэвис ошибся в расчетах. Аутсайдер был в дальнем конце амбара, за капотом «тойоты». Он лежал, скрючившись, на бетонном полу, жалобно скуля и обнимая себя длинными мощными руками. Пол вокруг был заляпан кровью.

Трэвис стоял возле «тойоты», наверное, не меньше минуты, всего в пятнадцати футах от твари, глядя на нее с отвращением, страхом, ужасом и, как ни странно, зачарованно. Ему казалось, перед ним нечто с телом обезьяны, возможно, павиана – короче, обезьяноподобное. Однако Аутсайдера явно нельзя было отнести к представителям какого-то одного вида или считать смешением разных животных. Нет, он был чем-то особенным, неповторимым. Это существо, с чересчур крупным бесформенным лицом, желтыми глазами, похожей на ковш экскаватора челюстью, длинными изогнутыми зубами, покрытой спутанной шерстью сгорбленной спиной и слишком длинными руками, обладало пугающей индивидуальностью.