Дин Кунц - Ангелы-хранители [litres]

Справа от себя он увидел открытую дверь. Гардеробная. Пустая.

От Кена несло по́том, и эта вонь перебивала стоявший в доме запах извести и морилки.

Слева по коридору был туалет. Беглый осмотр с помощью фонаря не выявил ничего необычного, кроме испуганного лица Кена, отразившегося в зеркале и ужаснувшего его самого.

Кен увидел прямо перед собой заднюю часть дома: общую комнату, обеденную зону, кухню, – а слева от него находилась другая дверь, которая была открыта. Луч фонаря, внезапно заплясавшего в руке Кена, высветил лежавшего на полу прачечной Тила, кругом было море крови, и Кен сразу понял, что напарник мертв.

Под захлестнувшими Кена волнами страха бушевали гнев, печаль, ненависть и неукротимое желание отмщения.

За спиной Кена послышался звук глухого удара.

Кен вскрикнул и повернулся лицом к угрозе.

Однако в коридоре справа от него и в обеденной зоне слева никого не было. Звук, должно быть, донесся из передней части дома. И хотя эхо от удара уже смолкло, Кен догадался, что это захлопнулась входная дверь.

Очередной громкий звук нарушил тишину, не такой громкий, но не менее пугающий: лязг защелки замка.

Неужели убийца покинул дом и запер дверь снаружи ключом? Но где он взял ключ? У убитого им сторожа? И зачем ему понадобилось делать остановку, чтобы закрыть дверь?

Очевидно, он запер дверь изнутри, но не для того, чтобы затруднить Кену отход, а скорее для того, чтобы показать, что охота продолжается.

Кен решил было выключить фонарь, поскольку тот выдавал его местоположение. Однако серо-фиолетовый сумеречный свет за окном уже не просачивался в дом, и без фонаря придется действовать вслепую.

Как, черт бы его побрал, убийца ориентируется в этой сгущающейся тьме?! Неужели у обдолбанного фенициклидином торчка улучшается ночное зрение, а побочный эффект «ангельской пыли» делает его в десять раз сильнее?

Дом странно притих.

Кен вжался в стену коридора.

Он чувствовал запах крови Тила. Едва уловимый металлический запах.

Цок, цок, цок .

Кен замер и напряженно прислушался, однако, кроме трех коротких цок, цок, цок, больше ничего не услышал. Словно кто-то быстро шел по бетонному полу в ботинках или туфлях с металлическими набойками.

Шум возник и стих настолько внезапно, что Кен не успел определить, где находится его источник. Но затем он снова услышал цок, цок, цок, цок, доносившееся из прихожей: шаги приближались к коридору, где притаился Кен.

Он отпрянул от стены, повернувшись лицом к противнику, после чего присел на корточки, направив фонарь и ствол револьвера туда, где слышал шаги. Однако в коридоре никого не оказалось.

Хватая открытым ртом воздух, чтобы учащенное дыхание не заглушало шаги противника, Кен проскользнул из коридора в прихожую. Ничего. Входная дверь действительно оказалась заперта, однако в кабинете, в гостиной, на лестнице и на верхней площадке никого не было.

Цок, цок, цок .

Шум доносился уже совсем с другой стороны: из задней части дома, точнее, из обеденной зоны. Убийца незаметно выскочил из прихожей, пересек гостиную, столовую, обеденную зону и, покружив по дому, зашел с тыла. Теперь ублюдок входил в коридор, из которого только что выбежал Кен. И хотя негодяй прошел через комнаты совершенно незаметно, Кен снова услышал звук его шагов, но не потому, что у того не получалось идти бесшумно, и не потому, что его набойки цокали по полу, подобно тому как скрипели подошвы башмаков Кена. Нет, эта сволочь явно дразнила Кена, словно говоря: Эй, я у тебя за спиной. И я иду за тобой, готов ты или нет, я уже иду .

Цок, цок, цок .

Кен Даймс не был трусом. Он был хорошим копом, не бегавшим от опасности. За семь лет службы он уже два раза был отмечен приказом за храбрость. Но этот безликий, дьявольски свирепый сукин сын, крадущийся по дому в полной темноте, при желании безмолвной тенью или, наоборот, издавая громкие звуки, чтобы подразнить жертву, озадачивал и пугал Кена. Как и все копы, Кен был смелым человеком, но отнюдь не дураком, поскольку только дурак ввяжется в драку, не разобравшись в ситуации.

Решив не возвращаться в коридор, где поджидал убийца, Кен подошел к входной двери и потянулся к латунной дверной ручке рычажного типа, чтобы выбраться отсюда, к чертям собачьим. И тут он заметил, что дверь не просто заперта на ключ. Ручки зафиксированной и рабочей створок оказались соединены куском намотанной на них проволоки. Чтобы выбраться из дома, придется размотать проволоку, а это займет полминуты, не меньше.

Цок, цок, цок .

Кен бросился бежать без оглядки в обратном направлении. Вернулся в коридор, пересек пустую гостиную, чувствуя убийцу у себя за спиной. Громко топавшего. Стремительно приближавшегося в темноте. Но когда Кен достиг столовой и уже стоял у входа на кухню, собираясь прорваться в общую комнату и выйти во двор через заднюю дверь, снова раздалось цоканье, но уже не за спиной, а где-то впереди. Кен не сомневался, что убийца проследовал за ним в гостиную, но потом вернулся в темный коридор и теперь вел наступление с другого направления, играя в свои безумные игры. Судя по шуму, который производил сумасшедший ублюдок, он, похоже, достиг обеденной зоны, а значит, их с Кеном сейчас разделяло лишь кухонное пространство, и Кен решил оставаться на месте и пристрелить этого психа, как только тот появится в луче света…

А потом убийца пронзительно завопил.

Цокая по коридору в сторону Кена, невидимый противник испустил нечеловеческий вопль, и в этом вопле первобытная ярость смешалась с ненавистью. Кен впервые в жизни слышал столь странный крик. Нет, человек, пусть даже сумасшедший, не способен издавать подобные звуки. Отказавшись от мысли дать отпор противнику, Кен, чтобы отвлечь внимание, швырнул фонарь по направлению кухни и побежал, но теперь уже не в сторону гостиной, не вглубь дома, где убийца сможет продолжить свою дьявольскую игру в кошки-мышки, а прямиком к окну столовой, смутно мерцавшему в тусклом сумеречном свете. Кен наклонил голову, прижал руки к груди и, повернувшись боком, врезался в стекло. Стекло взорвалось – и Кен, оказавшись на заднем дворе, покатился по горам строительного мусора. В ребра и ноги впились щепки от деревянных брусьев и острые обломки бетона. Кен с трудом поднялся на ноги, развернулся в сторону дома и разрядил всю обойму в разбитое окно на случай, если убийца продолжит преследование.

Но не увидел в ночи никаких следов неприятеля.

Поняв, что промахнулся, Кен решил не искушать судьбу. Он обогнул дом кругом и выскочил на улицу. Ему еще предстояло добраться до патрульной машины, где были рация и помповое ружье.

В среду и четверг, второго и третьего июня, Трэвис, Нора и Эйнштейн старательно искали способы усовершенствования общения между человеком и собакой. В ходе этих поисков Трэвис и ретривер уже готовы были грызть от отчаяния мебель. Однако Нора проявляла терпение и уверенность, которых хватало на троих. И когда в пятницу вечером, четвертого июня, уже на заходе солнца произошел прорыв, Нора удивилась этому куда меньше, чем Трэвис с Эйнштейном.