Виктор Лаваль - Подменыш [litres]

– Лейф Эрикссон? – переспросил Аполлон, вспоминая знания, полученные в начальной школе.

– Ну, наверное, – сказал Йорген и снова посмотрел на рисунок.

– Эти трое не стали переезжать, – сказал он. – Они остались в Куинсе. Тогда здесь в основном жили фермеры. Так появилась Маленькая Норвегия. Ее основали трое людей, изображенных на эскизе, который сделан примерно через восемь месяцев после того, как они добрались до Америки.

Йорген постучал пальцем по стеклу, по худому лицу безбородого мужчины. Чернильный рисунок едва ли тянул на эскиз, но глаза казались живыми и слишком большими, и возникало ощущение, будто он смотрит на Аполлона и Йоргена сквозь время и видит их даже сейчас.

– Это мой предок Нильс. Мой прапрапрапрадедушка.

Потом он указал на первую из женщин, также худощавую и более высокую, чем Нильс. Она стояла, скрестив руки на груди, волосы скрывал шарф.

– Моя прапрапрапрабабушка Петра.

Наконец он показал на вторую женщину, маленького роста, на плечах шаль. Такой крошечный рот, что казалось, будто его вовсе нет. Глаза тоже очень маленькие. И узкие, покатые плечи. Когда Аполлон на нее смотрел, у него возникло ощущение, что она на глазах превращается в призрак и исчезает.

– А это Анна Софи. Первая жена Нильса.

– Он женился сразу на обеих?

– Ну. – Йорген улыбнулся. – Не одновременно.

– И все трое находились в шлюпе? – спросил Аполлон.

– О да, – ответил Йорген. – Нильс и Анна Софи были женаты четыре года, когда они поднялись на борт «Реставрации». Они не являлись квакерами, но решили испытать судьбу на новом месте. Возможно, Нильс хотел покинуть страну, я не знаю. Капитан корабля предложил работу мужчинам, которые согласились стать командой. Нильс договорился о проезде для Анны Софи. Она уже была беременна. Именно Анна Софи родила ребенка на борту корабля во время путешествия.

– Девочку, так вы сказали. Как ее звали? – спросил Аполлон.

Йорген убрал руку от рамки.

– Агнес Кнудсдаттер, – ответил он.

– Агнес, – прошептал Аполлон, но уже в следующее мгновение к нему вернулось спокойствие. – Если она родилась на корабле, то почему ее нет на рисунке?

Йорген поджал губы.

– К этому моменту Агнес умерла. Анна Софи так и не пришла в себя после утраты, и через некоторое время мой отец женился на Петре.

Аполлон снова посмотрел на потускневшее лицо Анны Софи, и теперь оно показалось ему стертым горем.

– А что стало с Анной Софи? – спросил Аполлон. – Она осталась здесь после развода?

В комнате становилось невыносимо жарко, и стоявший перед нагревателями Аполлон сильно вспотел.

– Она ушла в лес, – сказал Йорген.

– В лес? Зачем? – удивился Аполлон.

– Она хотела отыскать свою дочь. Анна Софи знала, что Агнес где-то там.

– А как поступил Нильс? – спросил Аполлон, отводя взгляд от рисунка и поворачиваясь к Йоргену. – Помогал ее поискам? Он пытался?

Йорген поднял руки.

– Ну, нет, конечно, нет.

– Однако он был ее отцом, – сказал Аполлон.

– Именно он отнес Агнес в лес, – ответил Йорген. – И там ее оставил. В пещере.

Йорген сказал что-то еще и указал в сторону японской ширмы, но Аполлон его уже не слышал. Ему заложило уши, и слова Йоргена лишь вибрировали в черепе. И он вдруг понял, что смотрит на зажатый в левой руке нож. Из-за небрежного тона, с которым Йорген произнес эти слова. И там ее оставил. В пещере. Нож стал подниматься, медленно, как наполненный гелием шарик.

Йорген положил ладонь на руку Аполлона, в которой тот сжимал нож, и заставил опустить ее так, что она повисла вдоль тела.

– Ты заметил, что во всех историях о первых американских колонистах говорилось, что дьявол живет в лесу?

Йорген бросил взгляд на нож, убедился, что Аполлон не собирается поднимать его снова, и выпустил его запястье.

– Наверное, я имел в виду пуритан, – продолжал Йорген. – Они прибыли в Северную Америку и клялись, что чудовища ждут момента, чтобы добраться до них в этой дикой стране. Однако все могло быть наоборот. Может быть, пуритане привезли чудовищ с собой. И перенесли их на берег вместе с остальными вещами. Так поступил и мой народ. Мой прапрапрапрадед. Он взял чудовище с собой, оно переселилось в Америку вместе с ним.

– А другие на корабле об этом знали? – спросил Аполлон. – Шлюперы?

Йорген похлопал себя по животу.

– Нет. Я так не думаю. Они верили в команду и своего Бога, но Нильс доверился более древнему существу. Им всем следовало благодарить его за благополучное прибытие в Америку, хотя никто из благочестивых типов этого не сделал. Люди имеют полное право выбрать невежество, разве не так? Жизнь в шорах куда безопаснее. Однако теперь, в моем преклонном возрасте, у меня есть время, чтобы задуматься о подобных вещах. Даже если ты решил игнорировать правду, она все равно тебя меняет.

Йорген снова указал на японскую ширму и обошел ее, исчезнув с другой стороны. Аполлон посмотрел на нож, потом на рисунок с тремя людьми – Нильсом, Петрой и Анной Софи. Обогреватели продолжали гудеть и потрескивать, жар стал таким сильным, что Аполлону показалось, будто он пытается отогнать его подальше от стены.

А потом, по другую сторону ширмы, Йорген поднял руку и помахал Аполлону, получился широкий глупый жест, каким обычно встречают в аэропорту родственников и хотят, чтобы они вас поскорее заметили. Аполлон обошел японскую ширму и встал рядом с Йоргеном.

Старый викинг стоял перед длинной стеной, на которой висело много больше сотни фотографий в рамках. Аполлон заметил, что здесь нет обогревателей, а потому воздух был заметно прохладнее. Йорген постучал по рамке фотографии, когда Аполлон к нему подошел, и он увидел не более чем контуры изображения. Ребенок. Глаза и рот плотно закрыты, казалось, он насвистывает, пучки волос прикрывают оба уха.

– Агнес, – сказал Йорген. – Мой отец нарисовал ее по памяти много позже.

Йорген убрал руку от рисунка и смахнул пыль с рамки.

Ребенка бросили в лесу – в пещере, – и кто, собственный отец? Аполлон не мог больше на это смотреть. Он отвернулся и окинул взглядом таинственную берлогу без окон. Теперь он понял, что они когда-то здесь были, но потом стены переделали. Окна не спрятали, их просто убрали. Стену построили заново, но следы остались. Аполлон уже видел неровности, нечто похожее на черные и белые клавиши пианино. Из-за этого создавалось впечатление, будто фотографии на стене волнообразно колеблются, некоторые выдвигаются вперед, другие – назад, создавая эффект набегающих волн. Отсюда ему стало легче разглядеть картины в рамках. Дети. Портреты детей. Море маленьких лиц.

– Почему Нильс привез с собой чудовище? – спросил Аполлон.

– Ему пришлось покинуть Норвегию, и он взял с собой жену. Полагаю, он ее любил и не хотел начинать новую жизнь в одиночку. Но, как только он увидел крошечный шлюп, на котором наивные квакеры собрались в далекое путешествие, его охватили сомнения. Он ведь должен был думать о жене. Поэтому он захватил с собой страховку. Но за нее пришлось платить. Шлюперы добрались до Нью-Йорка, а потом переехали в северную часть штата. Однако Нильс, Анна Софи и Петра Миккльсдаттер остались в Куинсе.