Майкл Смит - Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование [litres]

– Мы должны найти папу!

– Я его поищу.

– Ты даже не знаешь, как он выглядит.

– Зато я знаю, каков он на вкус.

Ханна с ужасом уставилась на него:

– Что-что?

– Я знаю тебя и дедушку. Папа – ваш кровный родственник. Так что я его не пропущу. А сейчас мне нужно в ад.

– Но туда очень далеко.

– А я пойду другой дорогой. Не тем путем, которым пришлось везти вас с дедушкой.

– Потому что мы не мертвые?

– Чтобы попасть в ад, умирать не обязательно. Ад – не место. И даже не существительное. Это глагол. Мне надо найти того, кто его устраивает.

– Не уходи! Дедушка построил тебе машину. Он отправился с тобой в самое холодное место на свете, чтобы тебе помочь. А теперь ты должен ему помочь.

– Нет, – отрезал Дьявол и двинулся по подъездной дорожке прочь.

Ханна побежала за ним. Еще недавно во дворе топтался Ветроцап, но теперь его и след простыл.

– Должен! – выкрикнула Ханна.

– Дьявол никому и ничего не должен, – сказал он. – Особенно ради какой-то человеческой душонки.

– Я тебя ненавижу! – завопила Ханна ему вслед.

Но это прозвучало жалко. Сначала она сказала эти слова маме. Но не взаправду. И сейчас не взаправду. Слова были глупыми и бесполезными. Как стрелы, которые не вонзились в цель. Надо было найти слова побольше, острее и весомее.

Дьявол усмехнулся. Усмешка была тонкая и ужасная.

– Ты подаешь надежды, – сказал он.

На кухне дедушка все еще беседовал с Зои.

– Что мы будем делать? – спросила Ханна.

– Мы с Зои съездим в пару мест, проверим. Потому что Зои не выходила из дома, на случай если… если папа вернется. Поэтому мы оставим ему записку и поедем на поиски.

Тетя Зои с бодрой улыбкой повернулась к Ханне:

– Солнышко, а кто твоя лучшая подруга?

– А что?

– Ну, чтоб тебе было с кем поиграть пару часов. Или остаться на ночь. Это же здорово, правда?

– Нет, – твердо сказала Ханна. – Я поеду с вами.

Зои перестала улыбаться и умоляюще посмотрела на дедушку. Он пожал плечами и сказал:

– Что ж, поехали.

В четыре часа пополудни Дьявол отправился в бар. Не потому, что ему хотелось выпить. Да, ему нравилось спиртное (особенно приправленное кровью недавно живых или прахом давно умерших), но к выпивке он обращался лишь тогда, когда занимался любимой игрой: сидел с кем-нибудь в темном углу, с притворным сочувствием выслушивал жалобы и ненавязчиво внушал бедолаге – как правило, с неизменным успехом, – что лучше всего покинуть бар и совершить что-нибудь катастрофически плохое.

Но сейчас у него не было времени на эти развлечения.

Дьявол пошел в бар, потому что в барах иногда кое-что есть. Друиды – они ужасно раздражали Дьявола, так же как вегетарианцы, которые едят рыбу, и те, кто мнят себя властителями дум или прогрессивными мыслителями, – верили в так называемые «закраины»: те уголки планеты, где размыта грань между реальным и потусторонним миром. В отличие от своих остальных верований, в этом друиды были правы. Действительно, на Земле существуют места, где истончается граница между реальным миром и запредельными сферами; именно с такими местами связаны легенды о призраках или инопланетянах, и именно там временами на людей накатывает тошнота и необъяснимый ужас (хотя это иногда объясняется присутствием беса-стопорщика или несвежим буррито). О некоторых закраинах помнят, их неосознанно избегают местные жители. А о других закраинах забывают и случайно строят в них дома или другие здания, которые все время меняют владельцев, потому что там якобы заводятся привидения.

Иногда в таких зданиях устраивают бар.

Не обычный бар или другое заведение типа ресторана или обувного магазина, где все официантки приветливы, где детям предлагают карандаши и книжки-раскраски, а взрослым – кофе-эспрессо. Нет, бары на закраинах – хардкор. Туда не ходят смотреть спортивные матчи, там не празднуют дни рождения и не собираются для того, чтобы обсудить, как привлечь внимание «Фейсбука» к бесполезному приложению для социальных сетей и продать его за миллиард долларов. В бары на закраинах ходят, чтобы уныло пожаловаться на жизнь (все равно никто не слушает), или чтобы украдкой пообжиматься с замужней женщиной или с женатым мужчиной, или просто одиноко наклюкаться в темном уголке, где ты никому не нужен и никем не любим, потому что быть нужным или любимым очень и очень утомительно.

Закраины притягивают тех, кого раздражают условности жизни и реальности, тех, чьи истории утратили смысл; и часто именно на закраинах расположены бары, где бармены в татуировках и пирсинге разливают дешевое пиво, а от ковролина несет безысходностью.

Дьявол искал именно такой бар.

Первые два бара не подходили: придорожные заведения для заядлых пьянчуг, безликие коробки, куда посетителей зазывают разбитые неоновые вывески. Обоим барам не хватало мрачности.

А вот третий оказался тем, чем надо.

«Облава» располагалась как раз на закраине, и любому, кто ступал с улицы вовнутрь, казалось, что он проделал целое путешествие, – точнее, казалось бы, если бы он был достаточно трезв и потрудился это заметить. Вдоль стены тянулась барная стойка, за ней там и сям сидели на табуретах одинокие фигуры. Другие посетители, по большей части мужчины, занимали оборонительные позиции в кабинках у противоположной стены и в глубине зала, освещенного тусклыми лампочками под красными абажурами. В баре играла музыка (слишком громкая), которую обычно заводят, чтобы показать свое недовольство всем на свете.

Дожидаясь, когда бармен соизволит его заметить, Дьявол повернулся к типу на соседнем табурете и сказал:

– Добрый день.

Парень уставился на него осоловелыми глазами. Ему было двадцать девять лет, он работал ночным грузчиком в магазине электроники «Бест бай» на другом краю города и сейчас тихо, сосредоточенно напивался. Банкноты, разбросанные по барной стойке, вообще-то предназначались для бывшей жены в Ватсонвилле, чтобы она могла купить одежду для своего/их ребенка, имени которого он не помнил, потому что бывшая жена после развода меняла его дважды. Кайл? Кайлон? Крайтон?

– В каком это смысле?

Дьявол склонил голову, словно бы признавая правоту собеседника. Он заказал большую порцию водки и отошел от стойки, задев рукой плечо грузчика, который спьяну ничего не заметил. Однако вечером он внезапно понял, что соседский кот действует ему на нервы, задушил его и заснул на диване, мертвой хваткой сжимая кошачью шею. В полночь вернулся укуренный сосед, сообразил, что случилось (благо, долго думать не пришлось), и заколол грузчика десятидюймовым кухонным ножом прямо в сердце. Грузчик умер быстро и без мук, не оправдав ожидания Дьявола, но тут уж ничего не поделаешь. Злой умысел – наука приблизительная: замышляешь одно, а получаешь то, что получится. Так уж сложилось.