Майкл Смит - Ханна Грин и ее невыносимо обыденное существование [litres]

Волк клацнул огромной зубастой пастью, но бес вцепился в косматую шерсть, будто в быка на родео, и вскарабкался на массивный загривок – излюбленное место бесов-невезучников.

Волк попытался избавиться от незваного назойливого пассажира, но бес уже запустил в него коготки и принялся нашептывать в громадные уши всякую отвлекающую чушь. Волк огромными прыжками несся по дороге, но вдруг споткнулся и врезался мордой в склон, да так, что затрясся весь холм.

Но с волком совладать непросто. Он быстро встал на все четыре лапы и помчался дальше.

Только Ветроцап не желал признавать поражения.

Он старался, как мог.

Тем временем Ханна и Зои, пыхтя, добрались до того места, где дорога идет по мосту через каньон, окаймленная с обеих сторон высокими благоуханными эвкалиптами, и наконец-то становится ровной.

Они бежали по середине дороги. Света в домах не было. С темного неба, затянутого тучами, начали сыпаться всякие предметы.

Заклепки. Шурупы.

Обломки брусьев, выкрашенных белым.

И хуже всего – какой-то кусок, покрытый красной краской, который явно был частью рельсового полотна «Гигантского ковша».

Но Ханна и тетя Зои настойчиво продвигались вперед, уворачиваясь от падающих предметов. За углом наконец-то показался дом Ханны – единственный дом в округе, где в окнах сиял яркий свет.

Они подошли к двери. Ханна повернула ручку, и дверь открылась. Коридор выглядел как обычно. Они вбежали в дом и захлопнули дверь за собой.

Это был дом Ханны. Настоящий.

Но в нем было очень холодно.

Тем временем на верхней ступеньке лестницы Ветроцап продолжал неравный бой: одной крохотной ручонкой бес вцепился волку в загривок, а другой бесстрашно (но безрезультатно) колотил его по массивной голове.

– Все, прекрати, – сказал волк, останавливаясь. – Они уже в доме.

– Ой, – сказал Ветроцап. – Это вы.

– Кондиционер включен на всю катушку, – поеживаясь, сказала тетя Зои. – А до этого не работал.

– У нас нет кондиционера, – с досадой сказала Ханна. Ей казалось, что ее предали. Они были дома. В ее доме. Здесь не может быть неправильно. Но сейчас здесь все было неправильно.

Дом больше не был домом.

Они ойкнули, когда что-то с грохотом ударилось о крышу и заскользило по черепице. Спустя миг мимо окна пролетел обломок подпорки ролокостера.

– Пойдем наверх, – крикнула Ханна, и изо рта у нее вырвалось облачко пара.

Пол в коридоре затянуло коркой льда. Оскальзываясь, они побежали к лестнице. Ковер похрустывал под ногами. С каждым шагом становилось все холоднее. Коридор верхнего этажа превратился в ледяную пещеру. Лед толстым слоем намерз на ковре, а со светильников свисали длинные сосульки. Стужа пробирала до костей, словно забивая в них острые гвозди. Морозный воздух при каждом вдохе обдирал легкие, будто наждаком.

Дверь в спальню Ханны была приоткрыта. Ее по-прежнему перегораживали ворота, но сквозь них было ничего не видно – проемы между прутьями затянулись льдом, замочная скважина смерзлась в ледышку.

– Почему здесь так холодно?

– Это ворота виноваты, – сказала Ханна, стуча зубами; она подошла к воротам и завертела головой, пытаясь разглядеть хоть что-нибудь за слоем льда. – Как туда попасть?

– Дьявол открыл их ладонью, – напомнила тетя Зои; она так дрожала от холода, что слова было трудно разобрать.

– Замочная скважина заморожена.

Тетя Зои пнула ворота. Ничего не произошло, только она ойкнула от боли. Она двинула локтем, стараясь выбить лед из замочной скважины. Лед не поддавался.

В дальнем конце коридора что-то глухо громыхнуло. Наверное, на крышу свалился еще один обломок ролокостера.

– У нас нет времени.

– Минуточку.

Тетя Зои встала на колени у ворот и поднесла к замочной скважине зажигалку. Близко-близко. Дрожащий язычок пламени на миг согрел коридор, но потом замер, отраженный в куске льда, будто в нем замерз.

Чуть погодя лед стал прозрачным, как стекло, и на его поверхности образовалась крошечная капля воды.

– Ага! – торжествующе выкрикнула тетя Зои. – Изгои общества тоже приносят пользу.

Потом она ойкнула и выронила зажигалку, которая слишком нагрелась. На замерзшем ковре зажигалка за несколько секунд остыла, и тетя снова ее подобрала.

Ханна пригнулась к воротам, стараясь не отморозить ухо, и прислушалась. Внутри было тихо.

– Быстрее, – сказала она.

– Законы физики – это еще одна область, которая, как ни досадно, мне совершенно не подвластна, – сказала тетя Зои и поморщилась, потому что зажигалка обожгла ей пальцы.

Из дальнего конца коридора снова донесся какой-то звук. На этот раз не грохот. Тетя Зои и Ханна запоздало сообразили, что громыхает не по крыше.

Звук раздавался в папиной спальне.

Сдавленное рычание.

Тетя Зои медленно встала. Ханна отошла от ворот. Обе посмотрели на дверь папиной спальни.

В дальнем конце коридора было темно, но там, во мраке, тени сгустились в какой-то силуэт.

Он шевельнулся, и в темноте засияли золотистые точки глаз.

– Хреново… – сказала Зои.

Это был один из Падших.

Он был похож на кучу вонючего черного тряпья, вытащенную на берег из заболоченного озера, где она мокла много недель. В его присутствии сердце сжималось от горя, как у людей, которые, взглянув на лицо трупа в морге, подтверждают, что да, это их родной и любимый человек.

Тетя Зои подтолкнула Ханну к двери спальни.

– Может, убежим? – с бешено колотящимся сердцем прошептала Ханна.

– Поздно, – сказала тетя Зои и протянула ей зажигалку. – Займись.

Ханна присела на корточки у двери и неумело чиркнула колесиком. С третьей попытки появился язычок пламени.

Тетя Зои заняла оборону. Страж медленно, тяжело шагнул вперед.

Ханна зашипела от боли, когда зажигалка снова нагрелась, подула на пальцы и снова чиркнула колесиком. Замочная скважина постепенно оттаивала, а Ханна терла и царапала лед, откалывая от него крошки.

Падший ангел приблизился еще на несколько шагов. Он становился все больше.

Ханна выковыряла очередной кусочек льда из замочной скважины. Но что делать, если, расчистив лед, она сунет руку в отверстие, а ворота не откроются? Это замо́к Дьявола, только он может его открыть. А где, спрашивается, Дьявол? Почему он не приходит на помощь? Почему все должны делать Ханна с тетей Зои?

– Так нечестно! – сказала Ханна и впервые поняла, что эти слова, которые она уже тысячи раз произносила за свою недолгую жизнь, на самом деле ничего не значат. Ни Дьяволу, ни всему миру нет дела до честности и справедливости.

– Ну что там? – с нарочитой бодростью спросила тетя Зои, глядя, как Страж медленно скользит по коридору. – Время поджимает.

– Да знаю я!