Себастьян Рук - Вампиры. Нашествие на Лондон

Бен посмотрел на него странным взглядом.

— Заразу? — повторил он задумчиво. — Да. Можно сказать и так…

«Адмирал Нельсон» был процветающим прибрежным трактиром. Из его распахнутых окон доносились громкие взрывы смеха и обрывки песен. С вывески над входом взирал сам Нельсон, одноглазый и однорукий, облаченный в безупречный адмиральский мундир.

Когда они подошли ближе, Бен смущенно сказал:

— Похоже, там слишком… гм… людно.

— А мы не будем заходить, — объяснил Джек. — Для этого нужны деньги, а их у тебя, как я понимаю, нет.

— Боюсь, что ты прав, — сказал Бен, а потом удивленно приподнял брови: — Ты собираешься украсть еду?

Джек усмехнулся.

— Нашел дурака. Идем.

Он повел Бена на задний двор трактира, радуясь жалкому виду своего товарища: одетого с иголочки сюда бы и на милю не подпустили.

Из задней двери с подносом объедков вышла крупная женщина и опростала содержимое подноса в кучу отходов.

Джек толкнул Бена в бок:

— Сделай жалкий вид. Глаза погрустнее. Смотри, как.

Он прикусил губу, втянул живот и опустил плечи. Потом громко поприветствовал женщину:

— Добрый вечер, Молли!

Женщина повернулась.

— Глядите-ка, кто к нам пожаловал! Как поживаешь, Джек?

Джек улыбнулся самой очаровательной своей улыбкой. Молли знала Джека еще с младенчества, даже нянчила его. Он считал ее своей родней, потому что настоящей родни не имел.

— Да вот, я шел тут мимо…

— Ну так сделай милость и иди себе дальше, — отрезала Молли. — У меня полным-полно работы, а ты тут… А это еще кто?

Бен вышел из тени. Джек с удовлетворением отметил, что его спутник последовал совету и сделал жалкий вид, но тут же сообразил, что парнишка и не притворяется вовсе: он в самом деле таков, каким выглядит, — до крайней степени оголодавший.

— А это… — начал Джек.

— …А этот мальчишка на пороге голодной смерти! — воскликнула Молли, всплеснув руками. — Так, стойте здесь, я сейчас вернусь. — Женщина скрылась за дверью и вскоре появилась с парой пакетов. — Кусок хлеба, пирог и немного картошки. Все, что удалось добыть. Хорошо, что Билл не заметил, а не то вычел бы из моего жалованья.

Джек хмыкнул, а Бен уставился на пакеты так, словно они упали с неба.

— Спасибо, Молли! — воскликнул Джек. — До встречи!

И, дружески обнявшись, мальчишки скрылись в ночи.

Отыскав укромный дворик, они устроились на бордюре. Бен судорожными движениями раскрыл свой пакет и, ухватив кусок хлеба, жадно впился в него зубами.

— Эй, эй, не так быстро, — озабоченно воскликнул Джек. — Я видывал, как набрасываются на еду оголодавшие люди. Запихивают ее в себя, а она потом лезет обратно. Помедленнее. Надо приучить пустой желудок к еде.

Джек стал скармливать еду небольшими кусочками, уговаривая Бена глотать медленно. Вдруг в какой-то момент Бен шмыгнул носом, и Джек понял, что его спутник тихонько плачет.

— Что с тобой? — сочувственно спросил он.

— Н-н-ничего. — Бен откусил кусок картофелины. — Просто я радуюсь возвращению домой. — Он слабо улыбнулся. — Спасибо тебе за помощь. Знаешь, я не всегда был голодающим безбилетником.

— Догадываюсь, — ответил Джек. Бен впервые признался, что плыл «зайцем», но Джек и сам уже догадался об этом. — И как все было?

Бен вздохнул:

— Ты слышал о Гаррисоне Коуле?

Джек покачал головой.

— Гаррисон Коул — антрополог. Специалист по народам и их культурам, особенно древним цивилизациям. Он мой отец… то есть… был моим отцом.

Джек понимающе кивнул, но Бен замолчал. Он опустил взор на замощенный булыжником двор и сидел так столь долго, что Джек начал беспокоиться. Потом Бен прервал молчание.

— А его друг Эдвин Шервуд был археологом. Откапывал древние города. Коул и Шервуд были старыми друзьями и путешествовали они всегда вместе. В компании с сэром Дональдом Финлеем. Его ты видел.

— Тот человек в черном пальто?

— Да.

— Он тоже этот… нетрополог?

— Антрополог? Нет, он биолог. Изучает животных. Они втроем много лет работали вместе. Побывали почти во всех уголках мира, путешествовали и проводили исследования. Когда мы с Эмили подросли, они стали брать нас с собой.

— А кто это, Эмили? — спросил Джек.

— Эмили — моя сестра. Она на год старше меня и должна быть здесь, в Лондоне. Когда мы готовились в последнюю экспедицию, она слегла с лихорадкой и вынуждена была остаться дома. Бедняжка, она страшно переживала по этому поводу. За ней должна была присмотреть наша домоправительница. А я обещал Эмили вести дневник, чтобы она потом прочитала о нашем путешествии.

Он похлопал себя по карману и вытащил потрепанный блокнот в картонной обложке.

— Я написал гораздо больше, чем предполагал, — произнес он задумчиво.

Джек вспомнил свою заветную мечту объездить мир. У Бена и его сестры эта мечта уже сбылась. Не без зависти он сказал:

— Здорово, что отец брал вас с собой.

— Мама умерла, когда мы были совсем маленькими, — объяснил Бен. — Отец не мог выносить долгих расставаний, поэтому стал брать нас с собой. Последняя экспедиция была в Мексику. Мы отправились туда в январе.

Он снова замолчал.

— Что-нибудь нашли? — спросил Джек.

— О да, нашли!

И снова молчание.

— И что же вы нашли там? — сгорая от любопытства, спросил Джек.

Бен медленно повернулся к Джеку. Во взоре его сквозили страдание и ужас.

— Мы нашли там преисподню! — прошептал он.

Из журнала Бенедикта Коула.

30 января 1850 года.

На горизонте — Мексика!

После четырех недель в пространстве, ограниченном двумястами метрами длины и пятьюдесятью метрами ширины, я жажду новых событий. Эмили! За это время я изучил наш достопочтенный корабль от бушприта до кормы и от киля до верхушек мачт (раскачивающихся из стороны в сторону в двухстах футах над головой!). И могу уверенно сказать: ничего нового для меня он уже не таит.

Но Мексика…

Мы переплыли Атлантику, миновали цепь Багамских островов и флоридские проливы, прошли Юкатанский пролив между Кубой и Мексикой. И теперь на горизонте виден берег полуострова Юкатан. Он как большой палец отходит от южной части Мексики и вдается в Карибское море. Согласно описаниям, весь полуостров — 200 миль в ширину и 300 миль в длину — представляет собой один сплошной плоский известняковый шельф, всего на несколько десятков футов поднятый над уровнем моря. На нем практически нет возвышенностей, не говоря уже о горах и холмах. Восточное побережье, на котором находится порт, куда мы войдем, ограничено невысокими обрывами из белого камня и изрезано бухтами. Здесь более густая растительность, чем на северном и западном побережьях. Сухой сезон тянется с октября по май, так что дожди нам не грозят.