Себастьян Рук - Вампиры. Нашествие на Лондон

Из журнала Бенедикта Коула.

14 февраля 1850 года.

Уже две недели мы в джунглях! А кажется, что гораздо больше. Как их тебе описать, Эмили? С чего начать?

Вообрази себе огромный зал. И представь, что воздух в нем очень жаркий и влажный. Пол устлан гниющими листьями, окна засыпаны ими же; везде стоит запах гниющей растительности, а света почти нет (иногда даже днем приходится зажигать лампу). Представь себе деревья вместо колонн, но не в ряд, а где попало. И что все они густо оплетены лианами, плющом и всевозможными вьющимися растениями, потому что здесь все рвется кверху, к вершинам крон, к солнцу. Вот когда начинаешь понимать, что такое джунгли Юкатана!..

Отец, дядя Эдвин и сэр Дональд пребывают в превосходном настроении. Во время привалов отец и дядя Эдвин взбираются на разрушенные храмы и залезают в подземные ходы. Все ликуют, когда сэру Дональду удается обнаружить новый вид птицы или зверя.

Фауна здесь яркая. Я видел паука — наверняка очень ядовитого — с желтыми лапками и желтым же телом, но с черными суставами. Видел бабочек, хвост которых напоминает хвост ласточки. Крылья у них не особенно яркие, черные с желтым, но зато их кончики сверкают фантастической игрой цвета. А видела бы ты птиц! Туканы с блестящими красными клювами. И колибри — мельчайшие ярко-синие клубочки.

Несколько часов назад мы встали лагерем.

Палатки разбили по периметру небольшой поляны. Бен с отцом поселились в одной, дядя Эдвин и сэр Дональд — в другой. Носильщики предпочли улечься под открытым небом и уже подготовили себе ложа вдоль края поляны.

— А почему здесь? — поинтересовался Бен, оглядываясь по сторонам.

Эдвин Шервуд оторвал взгляд от карты и усмехнулся:

— Ты спрашиваешь, Бен, почему здесь? — переспросил он. — Пойдем, я покажу тебе кое-что.

Дядя Эдвин положил руку ему на плечи и медленно развернул в сторону джунглей.

— Что ты видишь, кроме палаток и носильщиков? — спросил он.

Бен пожал плечами.

— Деревья. Попугая на ветке. А в том стволе поваленного дерева может прятаться змея. Перед тем, как сесть, надо постучать по нему.

Он был доволен, что помнит это правило джунглей.

— А еще? Кроме флоры и фауны? — спросил дядя Эдвин.

Бен напряженно всматривался в лес, но безрезультатно.

— Ничего, — разочарованно ответил он. — А что видите вы ?

Дядя Эдвин присел рядом с Беном и показал рукой:

— А я вижу вон то.

Бен посмотрел в ту сторону, в которую указывал крестный. Там сквозь подлесок виднелась какая-то темная масса, возвышавшаяся над землей.

— Похоже, какой-то холм…

— Холм? Это на равнинном-то Юкатане? А ну-ка пошли.

Продравшись сквозь подлесок, они приблизились к подножию «холма», густо заросшего растительностью и высившегося громадной черной массой. Бен все еще считал, что видит перед собой холм.

Дядя Эдвин достал из-за пояса мачете и несколькими мощными ударами очистил поверхность «холма» от поросли. Последние удары мачете пришлись по камню. Дядя Эдвин соскреб мох и обнажил камень. Бен ахнул — с поверхности каменной кладки на него взирало уродливое квадратное лицо.

— Поможешь мне расчистить? — спросил дядя Эдвин, орудуя мачете.

Бен его не слышал: он уже несся во весь опор в лагерь за своим мачете.

…Они трудились почти час и за это время очистили тридцать-сорок квадратных футов каменной поверхности. Очищенное место напоминало нижнюю ступеньку широкой лестницы, которая уходила круто вверх. Каменная кладка была украшена орнаментом из раковин.

В лагерь они вернулись усталыми и возбужденными.

— Что это такое? — спросил Бен.

— Если это возведено обычным способом, то — пирамида, — ответил дядя Эдвин. — Очень большая пирамида и, возможно, на ее вершине — храм.

— Тот, который вы ищете?

— Подозреваю, что да. Пять лет назад, во время моего пребывания в Мексике, в пятидесяти милях к западу отсюда я нашел большой город и в нем — свою летучую мышь.

Бен понимающе кивнул. Хотя пять лет назад он был еще совсем ребенком, он помнил всеобщий восторг, когда дядя Эдвин привез из экспедиции свое сокровище: золотую статуэтку летучей мыши. Она прославила его как археолога и сейчас находилась в экспозиции Британского музея.

— Известно, что в джунглях была проложена сеть сакбеоб, — продолжал Эдвин, — то есть дорог, отмеченных по обочинам массивными валунами высотой шесть футов. Мы находили там и сям их сохранившиеся участки, и похоже, что они сходятся где-то здесь. Думаю, что местом их слияния может оказаться этот город.

— Но это значит, что, кроме этой пирамиды, здесь должно быть еще что-то!.. — восхищенно воскликнул Бен.

— Конечно, — согласился дядя Эдвин. — Храмы. Дома. Залы. А это, если я не ошибаюсь, поле для игры в мяч.

Говоря «это», он обвел рукой поляну, на которой стоял лагерь. Теперь глаза Бена научились видеть скрытое. Он внимательно рассмотрел поляну и окружающий ее подлесок. Поляна была прямоугольной формы, а ее поверхность с хорошо утоптанной землей — ровной. Теперь Бен заметил, что по ее краям находятся невысокие трибуны со ступенями.

— Для игры в мяч? — удивленно переспросил он.

— О да, мой мальчик, подобные поля имели свое значение, — ответил дядя Эдвин, и в глазах его вспыхнула искра. — Но подробнее об этом тебе расскажет Гарри. Это по его части.

Гаррисона Коула открытие привело в неописуемый восторг. В то время как Эдвин занимался исследованием пирамиды, Бен со своим отцом взялись за отработку одной из трибун. Она поднималась от земли до уровня плеча взрослого человека. Когда-то поверхность трибуны была гладкой, но теперь ее поглотили джунгли. На ее вершине, под срубленным кустом, обнаружился вделанный в стену каменный обруч.

— Игры с мячом имели у майя ритуальное значение, — объяснял он, работая мачете. — Состязание команд символизировало борьбу жизни и смерти. Под полем подразумевалась земля, и мяч не должен был касаться ее. Его, скорее всего, изготавливали из резины, и потому он отскакивал от стен и от игроков. Капитана проигравшей команды приносили в жертву — скорее всего, ему отрубали голову.

— Как? — воскликнул пораженный Бен.

Отец улыбнулся.

— Судьба, Бен. Они считали, что боги уготавливали проигравшему смерть. Не приходится сомневаться, что это здорово подстегивало игроков.

— Отрубали голову… — с ужасом повторил Бен.

Отец продолжал улыбаться, но взгляд его был серьезен.

— Не забывай, Бен, что это был не очень-то милый народ. В лучшем случае от каждого его представителя требовалось жертвовать богам свою кровь. Люди протыкали себе языки и губы и ходили так, с колючками в ранах, чтобы они не заживали и постоянно кровоточили. В худшем случае людей приносили в жертву. И поверишь ли, что это считалось привилегией? Поначалу на роль жертвы годились только цари и люди царской крови. Потом стало позволительно покупать сирот для того, чтобы жрец возложил их на алтарь и вырезал бьющееся сердце. — Гаррисон Коул вздохнул. — Мы многое потеряли, не увидев империю майя в ее расцвете, но и оплакивать ее гибель тоже не стоит.