Кортни Коул - Люмен

Так и есть.

– Не понимаю, как это происходит, – говорю я, когда мы рука об руку проносимся через Уитли, по его длинным коридорам, через огромные комнаты.

– Никто не знает, – произносит Дэр, и мы вдвоем врываемся в комнату Финна. – Традиции румынских цыган очень таинственны. Но твоя мать все знала. Несмотря на то что ты изменяла все раз за разом, она знала обо всем с самого начала, и она пыталась повернуть судьбу иначе, сбежав в Америку. Но это не сработало. У судьбы были свои планы.

– Я действительно меняю ход событий? – спрашиваю я, и Финн просыпается от прикосновения моей руки.

– По ночам твой разум свободен, – объясняет Дэр. – Это то, что мне удалось понять. Вы с Финном… Ваш разум блуждает, когда вы засыпаете. И по какой-то загадочной причине вы можете менять события, не прикладывая никаких усилий или сами того не осознавая. Кое-что произошло с вами той ночью в комнате Сабины. Она пыталась принести вас в жертву, но что-то пошло не по плану. Должно быть, дело в крови Каина и Авеля.

Я размышляю над этим: над тем, как Финн несколько раз подряд умирал, как во всех этих случаях я ложилась спать с мыслями о том, что хочу вернуть его. И каждый раз, просыпаясь утром, находила его живым.

– Мы застряли в этой петле, – констатирует Дэр, и его слова звучат безумно, но жизнь безумна, и это все объясняет. – В этой петле мы раз за разом проживаем разные жизненные сценарии, и так будет до тех пор, пока не будет сыгран правильный. Тот сценарий, который поставит точку в этом бесконечном круге, а Финн будет принесен в жертву, потому что жертва Каина была отвергнута когда-то в древние времена. Сабина никак не может повлиять на ход событий, – заканчивает он свою речь, – только ты или Финн. Я не знаю почему.

Финн внимательно наблюдает за нами, и выражение его лица говорит о том, что он обо всем знает.

– Ты знал? – шепчу я.

– Да, знал, – отвечает он, – но потом я решил, что схожу с ума из-за всех этих дежавю и событий, которые повторялись раз за разом. Мои собственные воспоминания казались мне бредом.

– Может быть, мы все просто сошли с ума? – предполагаю я, но Дэр отрицательно мотает головой:

– Нет. Хотя многие думают, что так и есть, потому что правда выглядит довольно неубедительно. Сабина знает правду, но она использовала их предположения против нас. Они заставляют всех вокруг думать, что мы больны и безумны. Но это ложь.

– Что же нам делать? – недоумеваю я, и будущее кажется мне безрадостным, а прошлое – тюрьмой.

Мне кажется, что мы никогда не выйдем из этой петли.

– Мы должны держаться друг друга, – говорит Дэр уверенно, – мы со всем разберемся. Со временем мы поймем, что делать. Мы нужны Сабине. Но нам нужно контролировать наши сны. Именно так мы будем вращать колесо событий.

– Но как мы можем контролировать сны? – с сомнением спрашивает Финн.

Это отличный вопрос.

– С этим нам предстоит еще разобраться, – отвечает Дэр, и в его голосе звучит усталость. – Моя мать умерла, но я не согласен с Сабиной, что это случилось по ошибке. Я думаю, что у всего должна быть своя причина, и только попытка изменить это будет ошибкой.

Я соглашаюсь с ним.

Сны не реальны. Они реальны, только когда мы сами делаем их такими.

– Мне нужно поговорить с тобой, – обращаюсь к Дэру, и он уже знает, что я хочу ему сказать.

Он колеблется, но все равно следует за мной в сад, подальше от дома, подальше от всех, кто может подслушать наш разговор.

– Ты предал меня, – произношу я, и мой шепот пронизан тоской.

– Я пытался все тебе рассказать, – грустно отвечает он, и я знаю, знаю, знаю, что сейчас он не лжет мне.

– В ту ночь, когда была убита моя мать, в один из многих раз, когда я переживала этот момент, – ты пытался сообщить мне, но все становилось слишком запутанно. Каждый раз все менялось.

Дэр кивает, в его глазах сияет искра, а мое сердце снова разбито.

– Я люблю тебя, Калла. Я бы не вынес твоей смерти. Я думал, что все безнадежно. Сабина заставила меня поверить в то, что это обязательно должны быть ты или Финн, она убедила меня, что у Финна уже не осталось шансов. Что он должен был умереть еще в детстве.

Он должен был, я знаю, что это так.

– Но я не могу без него жить, – выдавливаю я из себя, и каждое мое слово отдает жаром, мои глаза горят от подступивших слез.

Дэр кивает:

– Теперь я знаю это. Знаю.

Мое сердце замирает от боли, замирает от малейшей мысли об этом.

– Без Финна я умру, Дэр.

– Я знаю. Я принесу в жертву себя. Может быть, это сработает.

– Нет! – Я срываюсь на крик, потому что внутри нарастает паника, паника, паника. – Нет! Я не могу потерять тебя, к тому же все говорят, что это должен быть Финн. Поэтому твоя жертва будет напрасна, так же как и жертва твоей матери. Должен быть какой-то другой способ. Я все поменяю в своих снах. Мы что-нибудь придумаем.

– Не думаю, что и это сработает, – с сомнением произносит он, – в жертву должен быть принесен кто-то, в ком течет кровь Каина, чтобы остановить это. Ты же происходишь не от Каина, а от Авеля.

– Пожалуйста, пообещай мне! – умоляю я его, намертво вцепившись в его рубашку. – Пообещай, что это будешь не ты. Пообещай, что это будет не Финн. Мы просто так не сдадимся.

Он безмолвен, когда мы заходим в наш тайный садик.

Наше место.

Ангелы уставились на нас сверху своими пустыми глазницами, и я всем телом сливаюсь с Дэром.

От него исходит такое тепло!

Такая сила! Такая сила!

Он такой настоящий.

– Это происходит на самом деле? – спрашиваю я его. – Потому что иногда я не могу понять разницу.

Он дотрагивается большим пальцем до моего подбородка, приподнимая мое лицо вверх. Надо мной сияет звездами бесконечное темное небо. Он смотрит на меня требовательно, пронзает меня взглядом, будто проникая в мою душу.

Я нежно опускаюсь щекой на его ладонь.

Его руки мягко касаются моего лица.

– Я настоящий, – произносит он, зарывшись носом в мои волосы, – и ты настоящая.

Мы стоим вдвоем в лучах лунного света.

У нас нет ни единой причины для страха.

Не так ли?

Дэр целует меня, и его губы подобны согревающим лучам солнца. А когда он касается меня, его пальцы напоминают прохладное прикосновение луны. Близится полночь, а в ночи мы обретаем свободу.

Мы следуем друг за другом, словно звезды.

Прячемся под покровом беседки.

Подальше от чужих взглядов.

Подальше от всего.

Только мы.

Наши тела охватывает жар.

Наши губы пылают жаждой.

Мы одни.

Лишь ангелы пронзительно смотрят на нас.

– Эти ангелы пугают меня, – шепчу я Дэру, прижимая его плотнее к себе.

Он крепко обнимает меня.

– Понимаю, – отвечает он. – Интересно почему?

– Я не знаю. Может, проблема в их глазах? Мне кажется, они все видят.