Тёма Шумов - Тиховодье

– Нет. Макс…

И все-таки он ее ударил. Костяшки пальцев по касательной зацепили правую скулу. Желая уклониться, она запоздало дернулась и, потеряв равновесие, вывалилась из салона в раскисшую придорожную хлябь.

– Вали к своему любителю соленых клиторов, пусть теперь он везёт тебя домой, – крикнул он, захлопывая дверь.

Взревел двигатель и Мазерати рванула вперед, окутав ее тяжёлым облаком выхлопных газов. Мигнув красными стоп-сигналами, машина исчезла проглоченная ночью.

Короткая дорога на проспект Батова пролегала мимо торгового центра Виконда, через городской парк до речной излучины с беседкой и велосипедной дорожкой, и дальше, мимо развязки над железнодорожным мостом.

Торговый центр лучше было пройти насквозь, чем обходить. Это было гигантское трёхэтажное здание, в котором находилось все, что в обязательном порядке должно наличествовать в современном гипермаркете даже в таком небольшом российском городе как Тиховодск. Первый этаж занимал продуктовый супермаркет и несколько небольших камерных бутиков. На втором кафе быстрого обслуживания, необъятных размеров магазин электроники М-Видео, детский уголок и множество мелких магазинов. На третьем этаже находился кинотеатр формата IMAX и еще одно кафе.

С правой стороны торговый центр соединялся с гостиницей «Тихий бриз», которая практически весь год оставалась заполненной лишь на четверть. Большого притока туристов в город не наблюдалось даже с наступлением речного сезона, когда теплоходы, загруженные праздными бездельниками из Европы, начинали причаливать к городской пристани.

Створки автоматических дверей разошлись в стороны, когда до них осталась лишь пара шагов. Она с облегчением вздохнула. Куртка промокла от ледяного дождя, и она озябла. Если бы они оказались закрыты, ей бы пришлось потратить никак не меньше десяти минут чтобы обойти оба здания. Но теперь она могла пройти через торговый центр и существенно сократить свой маршрут. А кроме того немного просохнуть и отогреться.

Помещение было ярко освещено. Диодные лампы заливали зеленоватым свечением стеллажи, заполненные продуктами, и не оставляли шанса ни одной даже самой маленькой тени. Глянцево блестела напольная плитка. Сквозь стеклянные стены и перегородки, сверкали зеркала в бутиках с модной одеждой.

Торговый центр выглядел как небольшой городской квартал. Через каждые двадцать метров посреди миниатюрных аллей стояли скамейки и росли карликовые деревья. В самом сердце торгового центра находился небольшой фонтан. Она не видела его, но знала, что без труда обнаружит фонтан, если углубится чуть дальше по аллее в сторону от эскалатора на второй этаж. Но вместо этого она обошла эскалатор, прошла мимо пустых касс с висящими над терминалами сигаретными диспенесерами, ювелирного магазина и салона МТС. Сразу за салоном, цивилизация закончилась, пол больше не блестел, пустые секции были завалены хламом. Не было похоже, чтобы здесь часто ходили люди. Поперек прохода лежали две опрокинутые скамейки, стояла машина для протирки полов. Обойдя их, она увидела закрытые металлическими жалюзи двери южного выхода.

Что могло вынудить руководство торгового центра пойти на это? Она огляделась. Видимо дела в последнее время шли не важно. В этой половине здания не была сдана в аренду ни одна секция. Серые в подтеках стены, отколовшаяся декоративная плитка на бордюрах дорожки. Витрины были пустые и пыльные. За грязными в разводах стеклами виднелась стоянка. Лишь пара скрытых от света фонарей машин стояла в ее дальнем конце.

Было так тихо, что она расслышала гипнотический перестук капель. Алмазный бисер блестел на окнах. Ей не хотелось выходить обратно. Куртка только начала просыхать, а она немного согрелась. Мысль о том, чтобы вновь оказаться под этим холодным душем, заставила ее содрогнуться. Передернув плечами, она обреченно вернулась к неработающему эскалатору и вспомнила, что на втором этаже торговый центр и гостиница соединялись между собой круглосуточным рестораном.

Лучше пройти через него в тепле и сухости и выйти наружу уже возле городского парка, – решила она, неторопливо поднимаясь по ступенькам.

Сойдя с эскалатора, она оказалась напротив кафе «Муза». Раньше она не раз бывала в нем с сыном. Здесь готовили восхитительный кофе с карамелью и шоколадным ликером, а Максиму, как ей казалось, нравилось буквально все – от пирожных до жареной картошки. Стеклянные двери были распахнуты, и она остановилась возле них, разглядывая висящие над кассовыми терминалами рекламные предложения и меню выходного дня. Ей настойчиво рекомендовали отведать фирменный « музбургер », черничный ролл и творожный пирог. На полках в витрине стояли салаты и, хотя выглядели они не совсем свежими, у нее заурчало в животе. Сглотнув вязкую слюну, Катя вспомнила, что с утра ничего не ела.

Хотя, это как посмотреть, тут же усомнилась она. Может статься, что ей пришлось голодать четырнадцать лет. А может и того больше.

Интересно, а призраки, могут испытывать голод? Наверняка нет.

Это утешало, значит, она – не призрак.

За кафе сиял разноцветными гирляндами отдел игрушек. Страна Радости – извещала надпись над входом. Если бы сейчас рядом с ней был Макс, он бы уже был там. Сидел бы, не сводя глаз с огромной железной дороги, по которой мимо миниатюрных пластиковых деревьев, сновали составы разноцветных вагонов. Это была в определённом смысле достопримечательность города. Огромный макет воссоздавал не только городской вокзал и несколько составов, но и целую местность южнее Тиховодска. Мосты через реки Тихая и Черемуха, пригородные станции и деревни. Ей самой не раз хотелось, сесть рядом с сыном и наблюдать за этим маленьким миром. Ощущала ли она себя богом для его обитателей – маленьких фигурок людей, стоявших на платформе и ждущих очередную электричку, но только с тем, чтобы в очередной раз пропустить ее, – ведь в ее силах было разрушить их мир или сделать его еще лучше?

Что ж, может быть.

– Здесь кто-нибудь есть, – обратилась она к пустому прилавку, понимая, что ей никто не ответит. – Я поем у вас. Вот деньги!

Отыскав в сумочке кошелек, она достала сотенную купюр и, кладя ее возле кассы, добавила:

– Я – не вор! Мне чужого не надо!

Пройдя за стойку, она достала из холодильника бутылку колы, а из витрины творожник с вишней. Посчитав, что этого для нее будет достаточно и, вернувшись в зал, Катя присела на уголок мягкого кресла. Из-за голода, обычная повседневная еда показалась божественной. Вместо холодной колы она конечно бы предпочла горячий кофе. Но особого выбора у нее не было, не так ли?