Тёма Шумов - Тиховодье

Она дожевывала последний кусок творожника, когда, бросив взгляд на отдел игрушек сквозь стеклянную стену увидела, сидящего на корточках Максима. Он смотрел на железную дорогу,…

…, наверное, точно так же, как в тот раз, когда потерялся…

…но стоило ей моргнуть, как видение исчезло.

А вдруг все ложь? Вдруг он действительно там?

– Максим! – крикнула она и, бросив недопитую бутылку, сорвалась с места.

По магазину игрушек « Страна Радости » растекался железистый и густой запах. Пахло земляникой или клубничным вареньем.

Огромная железная дорога была выключена, неподвижные вагоны стояли среди леса из пластиковых деревьев. Где-то в этом лесу, вероятно, росла и пластиковая земляника, аромат которой так отчетливо ощущался, стоило перешагнуть порог магазина.

Куклы, сидящие на полках стеллажей, смотрели на Екатерину немигающим бессмысленным взглядом. Коробки с наборами для малышей чередовались с игрушечными автоматами. Конструкторы «Лего» с радиоуправляемыми моделями автомобилей.

Она вспомнила Барби, найденную на тумбочке в школе…

Катя брезгливо толкает ее пальцем и кукла, упав на бок, демонстрирует ей тщательно воссозданные интимные места. Какой-то больной извращенец красной шариковой ручкой нарисовал ей соски, а также малые половые губы, между которыми аккуратно проплавлено небольшое отверстие.

…и, содрогнувшись, отогнала воспоминание.

Под ногами хрустнуло. На полу оказалась треснувшая синяя буква «Я». Чуть в стороне лежали зеленая «М» и красная «Н». Сразу несколько коробок с детским алфавитом были опрокинуты с нижней полки и разноцветные пластиковые буквы рассыпались по всему проходу между стеллажом и макетом железной дороги.

Если здесь и побывал кто-то, то это не Макс, – подумала она, – скорее это слон из посудной лавки

У дальней стены, за отделом с колясками, собранными манежами и детскими кроватями, начинался настоящий бедлам. Игрушки, подгузники, детская одежда, все это было перемешано и раскидано по полу. Из раздавленной пластиковой бутылочки с шампунем вытекла ярко красная, похожая на кровь, жидкость, образовав небольшую лужицу вокруг головы огромного пупса. Земляничный запах по мере приближения к нему становился гуще и отчетливей.

Беспорядок царил и на прилавке. На экране опрокинутого монитора выстроился в шеренгу набор спецназовцев. Кажется, они готовились взять штурмом пластиковую коробку, сквозь стеклянную крышку которой, на них, улыбаясь, пялилась одна из фей «Винкс».

Стелла, милая, а не много ли будет на тебя одну целый взвод спецназа, – мысленно обратилась к ней Катя.

Блондинка фея, чем-то похожая на нее, только еле заметно вскинула глаза. Это должно было означать – О боже, надо же быть такой глупой, конечно, нет!

В этот момент раздался высокий дребезжащий звук, и из-за колясок-трансформеров выкатилась желтая игрушечная машина. Выехав в проход, она остановилась посередине, будто для того, чтобы Катя смогла подробней разглядеть пассажиров, сидящих на крыше автомобиля – Барби с задранным платьем и безголовый Кен в светлом костюме с галстуком-бабочкой.

Голова у Кена была оторвана и пристроена точно между ног Барби. Он восхищенно разглядывал гладкий пластик своей подруги.

Короткий и тихий всхлип раздался со стороны железной дороги.

– Макс… Это ты?

Она замерла, вслушиваясь в воцарившуюся гулкую тишину, в далекий шелест дождя, стоны металлических опор здания торгового центра.

Мерещится, – подумала она и сделала несколько робких шагов вглубь магазина.

Сегодня она уже не один раз попадалась на облик плачущего мальчика, как рыбешка на блесну. Будто кто-то нашел ее слабость и используя ее заманивает женщину в ловушку, из которой впоследствии ей будет не выбраться. Казалось, невидимый…

Как только отойдут красные воды, найдутся всем куклы Вуду и кукловоды

…кукловод, дергая за нити причинно-следственных связей, ведет ее к только ему известному финалу. Стоило ей подумать, что она больше не поддастся на эти его уловки, как всхлип повторился.

И в этот раз он был громче и отчетливей.

Скосив глаза, Катя увидела смутное марево, похожее на колышущиеся волны разогретого солнцем воздуха, которые можно заметить морозным днем над крышами. Марево образовывало силуэт низкорослого человека.

Карлик сидел напротив железной дороги, подперев голову руками.

– Привет, – произнесла она, прекрасно понимая, что, если карлик может читать ее мысли говорить что-то вслух смысла не имело. Но ей так было проще и естественней общаться даже с нереальной эфемерной сущностью.

– Помнишь, как Макс любил здесь находиться? – спросил он вместо ответа на ее приветствие.

– Конечно.

– Меня всегда удивляло, как по-разному устроена память у детей и взрослых. Отчего они запоминают совершенно разные вещи? То, что для взрослых кажется важным для детей – полная ерунда, на которую они даже не обращают внимания. Мамочка запоминает и потом еще долго переживает, как ее малыш падает с велосипеда и разбивает коленку, но для самого ребенка это лишь рядовой эпизод, который забывается уже на следующий день. И в то же время родители совершенно не обращают внимания на брошенную сгоряча пару крепких слов, а дети начинают обсасывать их как куриные кости, создавать на их основе темные замки и населять их чудовищами из собственных фантазий. Взрослый соврёт и не придаст этому значения, а ребенок, обжегшись об эту ложь, обязательно сделает неправильный вывод, зациклится на нем и в будущем превратится в неврастеника.

– Ты к чему это? – ответила Катя.

Она практически не вслушивалась в его слова, все это время, разглядывая игрушечный автомобиль и его пассажиров. Ей показалось, что это какой-то намек. Не похожа ли машина на «Мазерати», а Кен на Александра? И не она ли эта Барби с задранным чуть не до ушей платьем. Ей стало неуютно. Ощущение было такое, будто она стоит в душевой, а из миниатюрных отверстий в стенах за ней наблюдают десятки глаз.

– Да ни к чему особенно, – ответил карлик. – Собственно просто хотел заострить твое внимание на этом странном факте. Думал в тебе окажется хоть что-то из того, что нафантазировал себе Максим. Но, похоже, чудес не бывает.

Карлик вздохнул.

– Пока. Еще увидимся.

– Подожди, – окликнула его Катя. – Скажи, ты усадил этих кукол на машину?

– Нет.

– Значит здесь кроме нас еще кто-то?

– Ты действительно все еще ничего не понимаешь.

– Подожди. Не лги мне, это ты играешь тут в машинки? – ее голос зазвенел от неожиданной злости.

Карлик не ответил. Она попыталась вновь разглядеть его смутный образ, но колышущееся марево исчезло.