Николай FrittVilt - Смерть на завтрак

— Старина Кристофер Спайк, который всегда был для меня чем-то большим, чем просто преподавателем, — я вновь сообщил это стенам (в какой-то момент подумал было, что им и вправду интересно слушать все это), после чего лишь начал с плохо скрываемым в душе (и, надо думать, во взгляде тоже) отвращением страница за страницей листать журнал. — «Красавица Кортни Кокс завела себе бультерьера» — прочитал я вголос название одной статьи, и тут же от души посмеялся. Неужели столь известная (я уже молчу о том, что к чертям собачьим привлекательная и сексуальная!) личность, как эта самая миссис Кокс может стерпеть подобное унижение — сухое определение «красавица» в свой адрес? Подобных леди, как я всегда думал, иначе, как «божественной» или же «самой привлекательной из ныне здравствующих» и величать, пожалуй, что не стоит, а потому и абсолютно не прав сейчас мистер Норман Уортингтон (автор статьи), выражаясь подобным образом.

— Черт возьми, да она, думаю, может даже в суд подать на него за подобные вольности! — вскричал я, хватаясь за голову. — Божественная Кортни Кокс! И не смейте мне ее обижать!

Сна было ни в одном глазу.

Рассматривая «Космополитен» дальше, я однажды даже было поймал себя на мысли о том, а не поглядеть ли мне в этот самый момент на что-нибудь этакое в целях скорейшего засыпания (не думаю, будто вас удивит сейчас тот факт, что несколько плохих журнальчиков у меня под кроватью все же имелось), но и от этой своей идеи я в итоге также отказался.

— Черт возьми, да что же это такое?! — это был одновременно и вопрос, и утверждение и… накопившаяся внутри меня злость. — Почему я все никак не могу забыть о рассказе Уилфа и о тех людях, с которыми лично даже знаком не был?

Я поднялся с кресла, бросил на него ненавистный мне журнал (определение «ненавистный» не касается миссис Кокс!), после чего опять поковылял в спальню и улегся навзничь. Вновь где-то за окном послышалось вдруг завывание сирены, но тут же и стихло.

— Еще немного, — мне было несколько трудно говорить, лежа на животе, но я старался изо всех сил, — и точно также стихнет и моя жизнь. Я попросту сойду с ума.

Пролежав в таком положении еще некоторое время, я все же почувствовал, что проваливаюсь в сон.

«Ну же, давай, — уже про себя проговорил я, словно боясь спугнуть невидимую божественную руку, которая вела в тот момент мое сознание узенькой тропой по направлению к царству Морфея. — Не подведи. Мне надо поспать. Надо и точка. Неплохо было бы еще и…».

Закончить мысль сил уже не хватило.

На следующее утро (тем днем оказалась суббота, не нужно было никуда спешить, и я мог себе позволить проваляться в постели едва ли не до полдевятого утра), бреясь в ванной, я вдруг вновь скользнул взглядом по ладони и по тому месту, где вчера записал на ней номер телефона мистера Каррика. Воспоминания о трудной ночи накануне к утру неслабо выветрились из сознания, многое при свете дня стало казаться мне не столь существенным и, быть может, что даже смешным (как-то мысли о том, чтобы напиться или же, выражаясь на манер мистера Каррика, «подавить одноглазого», пришедшие в мой мозг вчера), но вот о том, чтобы все-таки перезвонить Уилфреду я подумывал всерьез.

Покончив со всеми утренними процедурами, я прошел на кухню, открыл холодильник и выставил на стол сначала стакан апельсинового сока, затем салат с капусты, а потом и парочку тостов, что сделал вчера вместе с яичницей специально для завтрака. Немного подумав, уселся на круглый табурет и, откусив большой кусок тоста, ухватился рукой за телефонную трубку. Настучал на клавиатуре нужные девять цифр.

«И что ты ему скажешь? — внутренне задался вопросом. — Неужели станешь плакаться о том, что после его визита плохо спишь и потребуешь объяснений?».

Я не знал ответа ни на один из этих вопросов, но решил, что во время разговора лишь только стану импровизировать, да и дело с концом.

Пока нас соединяли (должно быть, даже сам оператор в то время еще порядком себе дремал), я успел проглотить один тост и подумал о том, что завтрак, в общем-то, вполне себе удался. Я никогда не был особенно хорош в делах кулинарии, но иной раз мне все же удавалось сотворить нечто такое, что съедалось сразу же. Вот уж молодец, ничего не скажешь!

Наконец, протяжные гудки в трубке прекратились и оттуда послышалось:

— Добрый день, мое имя Марта, с кем я говорю?

Я прочистил горло.

— Простите, мне бы… — слова в то утро все никак не хотели вылезать из меня наружу. — Я ищу мистера Каррика. Уилфреда Каррика. Могу я с ним поговорить?

Голос в трубке на мгновение умолк. Некоторое время спустя женщина произнесла.

— Сожалею, но нет. Вы кто?

Тут я все же нашелся с ответом.

— Меня зовут мистер Юджин. Энтони Юджин, и я его психоаналитик. Все дело в том, что мистер Каррик приходил ко мне вчера, но мы с ним не договорили. Я бы очень хотел…

Она резко прервала меня.

— Это невозможно, мистер Юджин. При всем уважении, но вы определенно что-то сейчас путаете. Уилф, — то есть, извините, — мистер Каррик никак не мог приходить к вам вчера.

Я удивился.

— Почему? Он сейчас может подойти к телефону?

Она фыркнула.

— Он скончался неделю назад, мистер Юджин. И если это сейчас какая-то неудачная шутка в вашем исполнении, то гореть вам за это в аду.

В следующий момент я буквально-таки весь без остатка провалился в прострацию. Даже глаза закрыл. Что? О чем сейчас сказала мне эта женщина? Мистер Каррик что? Умер? А как же тогда…

— Я ответила на все ваши вопросы? — это был ответный ход в ее исполнении, и я подумал, что дела мои действительно плохи.

— Простите, я… — разумеется, я не знал, что и думать в тот момент, не говоря уже о хоть каком-нибудь более или менее достойном ответе для невидимой мне собеседницы. — Наверное, я и вправду что-то путаю… Быть может, просто лишь ошибся номером. Извините.

Я спешно завершил вызов, еще с минуту просидел, не шевелясь, а потом все же ко мне вернулась способность мыслить. Я вдруг подумал о том, будто мог действительно сейчас ошибиться номером, ведь в тот момент, когда его себе записывал, мозг мой был занят многими вещами сразу. Вот потому-то и получилось то, что, в общем-то, получилось.

— Прямо-таки какая-то смерть на завтрак получается, — невесело произнес я, чувствуя, что в это утро совершенно точно не смогу проглотить уже ни кусочка. — Проклятый Уилф! И проклятая его история!

Целую минуту я сидел с зажатой в руке телефонной трубкой (и не выводили меня из себя даже короткие, отрывистые гудки, вовсю доносившиеся из нее в тот момент), а потом не придумал ничего лучше, чем просто лишь подняться на ноги, пройти к себе в спальню и, раскрыв ноутбук (старика «Панасоник» почти наверняка помнил еще наш с ним прошлый «наскок на Сеть», как мне тогда захотелось вдруг все это обозвать), вновь поискать информацию (теперь уже о самом мистере Каррике) на сайте городка Роксвилль.