Надежда Сакаева - Бессмертие графини

Оказавшись за пределами замка он огляделся. Я, только этого и дожидалась, поэтому двинулась в сторону леса, быстрее чем человек, но достаточно медленно, чтобы он успел меня заметить, тем более, что круглая луна низко нависала с неба, давая прекрасный обзор.

Иероним побежал за мной. Кажется он все еще думал, что я не вижу его, а я не оглядывалась. Оказавшись на опушке леса, я спряталась за ближайшим деревом.

Иероним влетел под полог листьев и снова растеряно огляделся. Свет луны сюда едва пробивался и потому он, кажется, уже стал сомневаться в своей идее следить за мной.

— Ольга, — тихо позвал он.

Я сама заманила его сюда, чтобы раскрыться, но теперь отчего-то медлила, опасаясь выходить. Мне темнота нисколько не мешала видеть его растрепавшиеся вьющиеся волосы и растерянный взгляд.

— Ольга, я узнал тебя, но думал мне померещилось. Ведь ты была такой же, как и девять лет назад. Но теперь я уверен, что это была ты, — все так же шепотом проговорил Иероним и после этого я вышла.

Я прекрасно знала, что моя кожа бледна и буквально светится в темноте, а глаза отливают алым, отражая свет луны.

— Ты мой ангел? — спросил Иероним. — Ты охраняла меня все эти годы, я знаю.

— Я тебя оберегала. Но я не ангел, — грустно ответила я.

А ведь действительно, я оберегала его, наблюдая за ним издалека, хотя и сама до этих слов толком не понимала, почему остаюсь рядом.

— Кто ты? — Иероним взглянул мне прямо в глаза.

— Я демон. Демон ночи.

Мои клыки вытянулись и заострились и я улыбнулась, позволяя Иерониму разглядеть их в полной мере.

— Я не верю. Ты слишком прекрасна.

В его взгляде не было ни капли страха и тогда я поняла, что больше не одинока.

Охоту пришлось отложить, и той ночью мы долго разговаривали.

Я рассказала Иерониму практически все о своей жизни и нежизни.

Я рассказала ему о том, как меня выдали за графа еще девушкой, и о том, что мы прожили вместе пятнадцать лет, пока он не обратил меня. О том, как я не хотела быть монстром, и о том, как граф мучал меня, то давая, а то отнимая. Я рассказала ему о Раймунде и Алалрике, которых унесла река, и о Виктории, чьи попытки облегчить мою участь не принесли ничего, кроме боли. О том, как я была бессильна что-то изменить, о том, как ужасно было умирать и еще ужасней возродиться. Я рассказала о том, как училась бороться с жаждой, и о том, как наткнулась на семью с маленьким мальчиком, который не оставил меня равнодушным.

Только о глубине своих чувств к графу и наших родственных связях с Иеронимом я умолчала. Первое было тем, что вряд ли бы понял кто-то, помимо меня, ну а второе… Арсенда умерла уже давно, а Ольга совершила слишком много плохого, чтобы таким родством можно было гордиться.

— Граф превратил меня в монстра, и я творила ужасные вещи. Поэтому я демон ночи. Я не человек и мне нужна чужая кровь для жизни, которой у меня нет, — закончила я.

— Ты не виновата в этом, — глаза Иеронима пылали гневом. — Твой муж, граф — вот кто отвратительный монстр, но никак не ты. Ты всего лишь жертва. Невинная жертва его извращенных вкусов.

— Жертва, которая может убить любого одним движением своих рук, — горько добавила я.

— Не верю! Я успел узнать тебя. В тебе нет ни капли жестокости! Ты не такая! Если ты и творила зло, то только из-за графа и вопреки своей натуре, — и Иероним порывисто обнял меня. — Ты сожалеешь, о том, что была вынуждена делать, а вот граф вряд ли способен на такие чувства. И я знаю, что ты никогда не причинишь мне боли, потому что это ты.

В чем-то он все-таки был прав, ведь даже вдыхая его запах, чувствуя тепло его тела, я легко подавляла жажду. Ему я бы не смогла навредить — он стал для меня очень близок за эти годы.

— Обрати меня.

Фраза прозвучала так неожиданно, что я отпрянула, спиной наткнувшись на дерево, которое тут же зашаталось.

— Обрати меня, — повторил Иероним, делая шаг ко мне. — Я хочу быть в силах защитить тебя от него. Я хочу, чтобы он ответил за все то, что совершил, за всю боль, что причинил тебе.

— Ты не понимаешь, о чем говоришь. Это проклятие от которого невозможно избавиться. И оно будет мучать тебя не год, или два, а целую вечность! Вечность это слишком долго!

Хотела бы я узнать сейчас его чувства и мысли. Но граф так часто влезал в мою голову, выясняя и контролируя каждый мой шаг, что я зареклась использовать принуждение без острой на то нужды — слишком хорошо помнила, каково это. А уж чтение мыслей и подавно. Я не могла так поступить с Иеронимом. Равно как и не могла обречь его на муки.

Выговорившись ему сегодня я испытала облегчение, и мне даже показалось, что маленькая часть моей зависимости к графу растаяла в воздухе вместе со словами о нем. Но обращать кого бы то ни было… а тем более Иеронима… нет, я так точно не могла!

— Ради тебя я готов принять это проклятие, Ольга, — он сделал еще один шаг ближе. — Ради твоей чести и твоего отмщения. И ради того, чтобы он больше ни с кем не смог сотворить подобное.

Он снова взял меня за руки. Такой чистый и доблестный рыцарь, он горел праведным гневом и жаждал наказать недостойного.

Вдвоем мы бы могли…

Нет!

Мы ничего не могли!

Два новообращенных против такого сильного вампира, как граф — настоящее самоубийство. И это не считая того, что я так люблю его, что скорее убью себя, чем смогу его ранить.

— Скоро рассвет, — я опустила взгляд и отступила в сторону замка. — Мне надо в тень, иначе солнце сожжет меня. Ведь что бы ты ни говорил, мне всегда придется скрываться в ночи.

И не дожидаясь ответа, я убежала.

Иероним нашел меня после обеда, который я пропустила, сославшись на дурноту. Отчасти в этом была доля правды, ведь я так и не поела вчера, и теперь жажда чувствовалась куда острее, настойчиво напоминая мне о том, кем я стала, но я не могла себе позволить охотиться в замке.

Я уже давно обустроила выделенную мне комнату так, чтобы туда не попадал свет, и теперь могла спокойно отдохнуть, дожидаясь ночи. Однако скрипнувшая дверь и частое сердцебиение пополам с приятным запахом Иеронима не дали мне этого сделать.

— Ольга. С тобой все в порядке? — тихо спросил он, делая шаг внутрь и закрывая за собой дверь.

— Я благородная дама, а это все-таки мои личные покои, — мягко напомнила я.

Конечно, внутри меня не было никакого недовольства. Личного пространства я лишилась, выйдя замуж, ведь граф навещал меня каждую ночь, да и сам замок был его целиком. Стыдливость тоже пропала после этих ночей, оставив взамен себя мучительно-сладкое чувство наслаждения, больную привязанность и твердую уверенность в том, что мне уже готовят место в Аду.

— Прости, — Иероним тут же вспыхнул и отвернулся, хотя я лежала зарывшись в гору одеял. — Я просто хотел убедиться. Мне сказали, что ты приболела. Но ты ведь не можешь… в смысле… ты же…