Мария Чинихина - Тайна Белого Камня

— Кто вы? — испуганно спросил скрипач, осматривая свои руки, от которых шел дым, и корчащуюся в легких судорогах маленькую Мартину. Он был удивлен. Быстро убрал свой инструмент в мешок, схватил сестру и, не оглядываясь, потащился прочь в тесный переулок. Эльза только и глядела на худые плечи малышки в сиреневой шапке. В спешке Мартина уронила подаренный бутон, хотела наклониться и поднять, но брат-скрипач не позволил. А Эльза стояла на прежнем месте, желая, чтобы Мартина и скрипач перестали ее бояться, вернулись и рассказали еще что-нибудь.

— Я только хотела помочь, — прошептала она.

— Парнишка просто испугался. Идем дальше, почти стемнело, а нам еще нужно кое с кем переговорить.

— Неужели папа настолько слеп?! Он же каждый день проезжает по этим улицам.

— Нет, Эльза. Отец… Это твой отец. Мы же, обитатели сада, позволяем людям верить в нас, тогда и нам проще. Им необязательно знать правду, они могут просто догадываться. Но я уверена — скрипач еще никому не рассказывал то, что поведал тебе. Он задумается и будет искать возможности изменить свою жизнь, а не просто мечтать, заглядывая в чужие окна.

— Ты говоришь загадками. — Эльза наклонилась заправить оторвавшийся от оборки платья клочок ткани, а на улицу высыпал люд. Многие галдели, смотрели в туманную даль, откуда звучал рожок, извещающий о визите правителя. Потом гвардейцы в серебряных плащах и с горящими факелами заполнили дорогу. Так быстро и так резко. Люди не успели опомниться, а их уже согнали к одному дому. Сильная рука одного из стражников вывернула плечо Эльзы. Она хотела начать возмущаться, но Тильда запретила выдавать себя. Лоток с цветами упал. Десяток согнанных в тесный переулок людей затоптал свежие бутоны и изодрал подошвами башмаков наполненные свежестью лепестки.

Где-то рядом вели под конвоем женщину в платье с голубой оборкой. Эльза вскрикнула. Тильда велела молчать.

— Дорогу! — кричали гвардейцы. — Дорогу Его светлости!

Эльза увидела носилки отца. Слуги в белых шапках с пером несли их по очищенной от люда улице. Шторка была опущена; кто был с ним в столь поздний час, было сложно рассмотреть, к тому же четыре гвардейца несли службу и к своему господину не подпускали никого. Потом шторку подняли. И тут же опустили. Подняли, когда носилки поравнялись с конвоем. Руки женщины были закованы в тяжелые цепи. Они ужасно звенели, царапали булыжники. Кто-то в переулке всхлипнул. Кто-то закричал. Зарыдал босой ребенок. Женщина еле шла, обессиленная, на подгибающихся ногах. Конвой подгонял ее, а из угла кричали:

— Ведьма! Ведьма!

Из толстой косы выпала и волоком тащилась по камням разодранная лента. Сама арестованная не смотрела ни на кого. Глаза ее были пустыми, холодными, под правым был свежий кровоподтек…

И вот носилки отца пронесли совсем рядом. Эльза, стоявшая в первой линейке, попыталась прорваться к дороге. Она желала говорить с папой и немедленно. Но гвардейцы грубо оттолкнули и не пустили к кортежу. Эльза упала, разбила коленку и показала кулак тому, кто посмел обидеть ее. Гвардеец рассмеялся и показал палку. Тильда не вмешивалась, словно ждала растущей ненависти у воспитанницы к любимому папочке. Что чувствовала эта девочка, она знала, Эльза не могла скрыть от нее ни одной мысли, ни одной думы. Душа ее словно растворилась в душе Тильды.

Более всего на свете Тильда желала, чтобы отец Эльзы понял, как это — терять родного ребенка, когда у тебя его забирают силой. Она прогнала прочь плохие мысли. Седой мог бы и раньше наказать, пригрозить правилами, если бы она так поступила. Но сейчас Тильда решилась. Эльза поможет не только отомстить. Она смотрела на шторку и знала, что глаза Тиля видят ее глаза. Тильда чувствовала, как лицо правителя бледнеет, она видела, как он достает шелковый платок и протирает им пот. Рыжая девица в шляпе с розовой лентой, что сидит рядом, любезничает, страха и волнения на морщинистом лице не замечает. А потом видение пропало. Носилки растворились в темноте. Гвардейцы выпустили людей из переулка. Тильда не использовала волшебство или магию. Правитель Тиль сам хотел найти эти глаза. И нашел их.

Платье жены рыбака

Тильда, прежде чем уйти через портал в свой сад, назначила новую встречу.

— Ходить по улицам и искать несчастливые души нужно будет каждый день.

Она взмахнула рукой… Эльза вдруг вспомнила, как была одета жена рыбака… В заплатанное платье с передником. Сероватое, под цвет чешуи. Именно в него и превратился наряд цветочницы. А лента в волосах в давно не стиранный чепец. И уже по желанию самой Эльзы.

— Что ты задумала? — забеспокоилась Тильда.

— Повеселиться, — поспешила успокоить наставницу Эльза и по дорожке отправилась к замку. На левую ногу она прихрамывала. Эльза нарочно не стала лечить коленку. Она страстно желала наказать толкнувшего ее гвардейца. Тильда советовала простить бедолагу, но Эльза нахмурилась и топнула здоровой ногой:

— Нет!

Как только первые двери ее комнат распахнулись и она вошла в приемную, девушки-служанки тут же вскочили со стульев и предстали перед ней. На Эльзе было платье жены рыбака, но она с величавой осанкой прошествовала мимо них в свою спальню.

В спальне кто-то ждал. В полной темноте. Эльза улавливала чье-то присутствие. И слышала дыхание. Частый вдох и редкий выдох.

«Ильза? — подумала было Эльза, но отмела эту мысль. — Ансельм? Нет, странноватый поступок для романтика-сочинителя пьес. Седой старик?» — Эльза свела брови…

Створка балконной двери приоткрыта… Вдалеке, на противоположной половине замка, сияли витражные окна. И ветер доносил из каменного двора громкий смех и музыку. Гости пировали, впрочем, так было каждый день. Повод для веселья отец придумывал утром, а к ночи, когда все было готово, свиту не приходилось долго собирать и уговаривать, новости об очередном празднике разлетались среди знатных людей мгновенно.

Скрипнула балконная дверь. Эльза остановилась. Замерла. Вспыхнувшая свеча осветила бледное лицо леди Эдмон. Старшая няня увидела свою подопечную и захлопала в ладоши.

— Ну вот, вернулась, и на кого похожа! — Леди Эдмон подошла к дочке правителя и осмотрела с ног до головы. На потерявшейся Эльзе, которую с вечера искали под каждым кустом в парке, было странное платье. В нем она вряд ли прошла бы через главные ворота. Леди Эдмон взяла на заметку, что у маленькой проказницы есть свои способы выходить и входить на территорию замка, когда вздумается.

Волосы у девушки были растрепаны, руки и ноги были грязными от прилипшего к ним песка, а ноготки! Когда леди Эдмон увидела их, то ее всю передернуло. Она рассчитывала собрать Эльзу на праздник к танцам, как и приказал Его светлость, а тут работы на полдня. Времени отчитывать провинившуюся не было, леди Эдмон громко хлопнула в ладоши еще раз, и дверь спальни отворилась. В комнату, как мухи, влетели служанки.