Татьяна Корсакова - Лабиринт Медузы

– Есть еще подводный монстр. Он больше и страшнее, у него щупальца, а сам он где-то глубоко на дне.

– Да, Кракена нам как раз и не хватало для полного счастья! – Серебряный притянул ее к себе, прижал спиной к своей груди, дунул в макушку. – А Годзила там есть? – спросил заговорщицким шепотом.

– Про Годзилу я ничего не знаю. – Зато она знает про Никс. Помнит все ее страшные деяния с такой отчетливостью, словно они ее собственные. Только стоит ли рассказывать Серебряному еще и про Никс? Он и так оказался удивительно терпимым к ее… странностям. – Тебе нужно уходить, пока не поздно. Если тебя увидит Тереза Арнольдовна…

– Да, если меня увидит Тереза Арнольдовна, Кракен покажется мне милой зверушкой. Никуда не выходи без меня! – сказал и разжал объятия. Нике показалось, что с явной неохотой разжал. А потом сиганул через перила, свистнул снизу, чтобы она отцепила и сбросила ему веревку, и исчез в рассветном тумане. Словно его и не было.

И как только он исчез, Нике стало страшно. С одной стороны, кажется, она прозревает. А с другой, наоборот слепнет, потому что не понимает, что с ней происходит. И с ней ли вообще происходит. Словно бы она живет двумя жизнями сразу. Только в этой ее пытаются убить, а в той она сама убийца. Единственное, что она знает наверняка, ей не нужно бояться моря. Да, оно коварное, да, непредсказуемое, но ей оно не посмеет причинить вреда. А пока нужно поспать, хотя бы попытаться. Никто не знает, какая ночь им предстоит. Никто не знает, что ждет их в подводном лабиринте. И лучше бы, чтобы к часу «Х» у нее были хоть какие-то силы.

Подремать получилось лишь пару часов, разбудил Нику стук в дверь. На пороге стояла Тереза Арнольдовна. Худая, высокая, одетая во все черное, несмотря на жару.

– Добрый день, – сказала она после многозначительной паузы, из которой следовало, что приличные девушки не спят до обеда.

– Здравствуйте, Тереза Арнольдовна, – вежливо поздоровалась Ника.

– Агата хочет вас видеть. Сколько вам нужно времени, чтобы привести себя в порядок? – И снова это осуждение в голосе. Что во взгляде, Ника пока не могла разглядеть. Да и не хотела она пялиться на Терезу. Почему-то ей казалось очень важным оставаться для других слепой.

– Пятнадцать минут мне хватит.

– Хорошо. Я вернусь за вами через четверть часа.

Вот и доказательство тому, что вчерашнее сообщение ей отправила не Агата. Агата по-прежнему считала, что Ника нуждается в провожатых.

В означенное время Тереза Арнольдовна ждала ее в коридоре, стояла у стены, не спешила помогать.

– Я готова, – сказала Ника и сделала шаг ей навстречу.

– У нас мало времени, поэтому я вас поведу. – Тереза Арнольдовна крепко сжала ее руку.

Это был одновременно знакомый и незнакомый Нике путь. Она изо всех сил старалась не вертеть по сторонам головой. Слепой нет нужды осматривать окрестности.

Артема Игнатьевича они встретили в галерее. Он оказался именно таким, каким Ника его и представляла, высоким и импозантным, почти полностью седым.

– Здравствуйте, Ника! – Он легонько коснулся ее руки, наверное, чтобы привлечь ее внимание.

– Добрый день, Артем Игнатьевич! – С ним нужно быть осторожной, он один из тех, кого Серебряный внес в список подозреваемых. И он тот, кто сознательно ввел в заблуждение Агату, соврал насчет их с Никой родства? Почему соврал? Какое ему дело, появится ли у Агаты Адамиди еще одна внучка?

– Куда направляемся? – спрашивал он вроде бы у Ники, но смотрел на Терезу. – Как твои дела, Тери? – Вот и он называет ее так ласково, Тери. Как маленькую девочку. Наверное, это позволительно для старых друзей.

– Как обычно, Артем. Очень много дел. – А в голосе Тери-Терезы Нике почудилось что-то такое… то ли сожаление, то ли раздражение. И чувство это никак не было связано с предстоящими хлопотами. Оно было связано с Артемом Игнатьевичем. – Агата хотела поговорить с девочкой. – А на Нику она даже не глянула, смотрела прямо перед собой, словно это она слепая.

– В таком случае, не смею вас задерживать! Хорошего дня, Ника. – Какой славный мужчина. Как жаль, что он не тот, кем кажется…

Агата уже ждала ее в своем роскошном кабинете. Она сидела за письменным столом перед открытым ноутбуком, и свежий бриз трепал тюль на распахнутом настежь окне.

– Привела, – сказала Тереза и замерла у двери.

– Спасибо. – Агата благодарно улыбнулась. Она была красива! Красива и чем-то неуловимо похожа на Никс. Вот только Ника больше не видела змей в ее золотых волосах. – Я бы хотела поговорить со своей внучкой наедине. – Значит, уже внучкой.

– Я буду на связи. – Тереза вышла из кабинета и аккуратно, словно боялась разбудить спящего, прикрыла за собой дверь.

– Присаживайся, Ника. – Агата указала на удобное кресло. Агата указала, но она ведь не должна видеть жесты. – И прекращай этот цирк, девочка! Я точно знаю, что ты не совсем слепа.

– У вас есть результаты моих обследований. – Ника шагнула к креслу.

– У меня есть глаза. – Агата усмехнулась. – И я знаю, какое это место, как оно действует на таких, как мы с тобой. Насколько улучшилось твое зрение за последние дни, Ника?

– Значительно. – Этой женщине бесполезно врать. Бесполезно и, наверное, даже опасно. – И продолжает улучшаться. – А еще ее кто-то пытается убить. Рассказать об этом любимой бабушке? Интересно, поверит ли она?

– Это хорошо. – Ей показалось, что Агата вздохнула с облегчением. – Мне бы не хотелось, чтобы у кого-то из моих внучек были преимущества предстоящей ночью. Условия должны быть равными для всех.

Значит, Ника не первая и не единственная. Агата призывала или еще призовет к себе и Ксю, и Юну. Так сказать, для финального инструктажа. Ведь не может так случиться, что она отправит своих девочек в лабиринт, не предупредив о том, что их там может ожидать.

– Ты не должна ничего бояться.

Вот и начался инструктаж.

– Я не боюсь.

– Боишься. И я боялась, когда была на твоем месте. Ничего не боятся только глупцы. А ты отнюдь не глупа. И поэтому я просто еще раз тебе повторю – не бойся ничего, что увидишь или услышишь в Лабиринте. Он не способен причинить зло тем, в ком течет хоть толика крови Медузы. Вы все, и ты, и Ксения, и Юнона, вернетесь из лабиринта живыми и невредимыми, но только одной из вас откроется истина. – Агата подалась вперед, уперлась ладонями в стол. На мгновение Нике почудилось, что из ее высокой прически выглянули змеи. – Тебе снятся сны, дитя? – спросила она шепотом.

Можно было спросить, какие сны. Можно было притвориться ничего не понимающей дурочкой, но Ника не стала.

– Видения. Это не сны, а видения.

Агата снова вздохнула с облегчением.

– В таком случае, тебе будет легче остальных понять то, что ты увидишь. Понять и принять. А теперь иди! – Она взмахнула рукой и, когда Ника была уже у двери, вдруг сказала: – И прости меня.