Рэт Уайт - Героиня

- Я сказала тебе заткнуться!

- Прочь с дороги! - закричал Майк. Казалось, он немного собрался с силами. Адель почувствовала, что его хватка стала крепче.

Не обращая на них внимания, Нацинет продолжала говорить. Из глаз у нее покатились слезы - первая искренняя эмоция, не считая гнева, которую когда-либо видела Адель на лице у этой женщины. Казалось, она готова была сломаться. Адель не знала, что будет, если это произойдет, но вряд ли ситуация станет хуже, чем она есть сейчас.

- Когда твой папа умер, ты решила идентифицироваться с белой половиной твоей семьи, поскольку винила в смерти своего отца всех нас, всех чернокожих. Но белая половина твоей семьи тоже не приняла тебя, потому что они точно знали, что ты пытаешься отрицать... что ты тоже черная. Ты - одна из нас. Мы - твой народ.

- Я - не черная! Вы совсем не такие, как я! Я - не одна из вас!

Нацинет двинулась вперед, поднимая нож, когда входная дверь открылась, и в квартиру вошла Тоня.

Нацинет остановилась и оглянулась, продолжая держать нож над головой. Вид у Тони был потрясенный. Она перевела взгляд с окровавленного ножа в руке Нацинет на пропитанную кровью рубашку Майка, на его пистолет, и на Адель, которую он держал, и которая медленно выскальзывала из его слабеющих рук.

- Какого черта здесь происходит?

Когда Нацинет повернулась к Тоне, Майк закачался и повалился на пол, выронив Адель из рук. Она упала на ковер, а его пистолет, полуавтоматический "Дезерт Игл" - рядом с ней. Адель приземлилась на правый бок, лицом к спальне, и сразу же попробовала перекатиться на живот, чтобы подняться на ноги. Она лежала на животе, когда Тоня вцепилась в Нацинет, и обе женщины упали на пол по другую сторону от дивана.

Адель услышала крик Тони и звук удара. Нацинет пронзительно закричала. Раздался глухой стук, когда одна из них упала на пол.

Адель не слышала звона ножа об пол, но поняла по звукам, что драка продолжается. Она не видела, что происходит, поскольку обзор ей загораживал диван, но она все слышала. Раздался грохот, и одна из рамок с фотографиями упала рядом с ней, ее край был испачкан кровью. Это была та самая, которой она планировала разбить голову Нацинет последние две недели. Ей оставалось лишь надеяться, что кровь на ней принадлежала Нацинет, а не Тоне.

Она попыталась подняться на ноги, и пожалела, что находится в таком беспомощном состоянии. Среди звуков борьбы, прерываемых криками и шлепками кулаков по телу, отчетливо слышался голос Тони.

- Я порву тебя, ты, гребаная сука!

- Нет! - закричала Нацинет.

Ожесточенная драка продолжалась.

Адель собрала все остатки сил. Если б она только могла пошевелить рукой, что-нибудь поднять, то вмешалась бы в эту борьбу за ее жизнь и жизнь дочери, положив ей конец раз и навсегда.

Она сомкнула дрожащие пальцы вокруг "Дезерт Игла". Ее рука была слишком слабой, чтобы поднять пистолет, поэтому она передвинула его по ковру, чтобы он смотрел дулом под диван, в ту сторону, где продолжали драться Нацинет и Тоня. Она прищурилась и всмотрелась между комьями пыли, чашками и другими безделушками, закатившимися под диван, пытаясь разглядеть двух женщин с другой от него стороны. Но увидела лишь сплетение из рук и ног. Слышала шлепки плоти о плоть. Слышала кряхтение, проклятия и тяжелое дыхание. Она знала, что Нацинет - в белой футболке, а Тоня - в чем-то желтом, поэтому пыталась различить эти два цвета и прицелиться в первое белое пятно, которое увидит.

- Чертова сука!

Сложно было понять, Нацинет это была или Тоня.

Затем раздалось:

- Неееет!

И Адель выстрелила.

Глава двадцать вторая

Первым делом она почувствовала боль.

Все тело ныло. Мысли снова путались, на этот раз от боли и усталости, окутавших ее с головы до ног. Хуже всего было ее голове, она звенела, словно колокол в церковной башне. Она даже не пыталась открыть глаза. Иначе через них проник бы свет, вызвав в голове новые вспышки боли.

Она оставалась лежать, постепенно знакомясь с окружающей обстановкой, когда ее тело и разум медленно просыпались.

Голоса, очень близко. Мужские.

-... к счастью, она жива...

Она почувствовала, будто снова погружается в черное море забытья. Уставившись на капельницу, вставленную ей в руку, смотрела, как в нее медленно капает раствор. Затем зрение у нее затуманилось, и она снова уснула.

Когда она опять пришла в себя, даже не осознавая, что отключалась, голоса продолжали звучать.

- ... был осужден за тяжкие телесные повреждения и грабеж ... отсидел пять лет из двадцати и...

- ... просто не верю, что он...

- … знаю, знаю…

- ... я уже пытался найти на него что-нибудь... знаю из достоверного источника, что он убил...

- ... сейчас на аппарате жизнеобеспечения...

- ... что ж, она - настоящая героиня, раз сделала это...

- ... с родственниками уже связались... не стали говорить им, как она погибла...

Она снова погрузилась в забытье.

***

Она не осознавала, что разговаривает, пока не услышала собственный голос. Понятия не имела, сколько вела разговор с собеседниками. Моргнула, и комната стала более резкой. Это была больничная палата. На стуле рядом с койкой сидел чернокожий мужчина средних лет в костюме. Двое других мужчин, белых, и тоже в костюмах, стояли у двери и смотрели на нее.

- ... я просто... отреагировала... и я... я, - Она моргнула, внезапно осознав, где находится.

Мужчины молчали и ждали, когда она продолжит. Тот, который сидел рядом с койкой, кивнул ей.

- Продолжайте, мэм.

Она сделала глубокий вдох. Собралась с мыслями. Что она им рассказала?

По щеке скользнула слеза.

- Миссис Смит... она в порядке? Она жива?

- Адель Смит? - спросил сидящий рядом с кроватью мужчина. - Вы хотите сказать...

- Она жива, - произнес белый мужчина, стоящий у двери. – И находится в палате интенсивной терапии.

Она облизнула губы. Во рту внезапно пересохло. Сердце бешено стучало.

- А... другие?

Мужчины промолчали. Тот, который сидел рядом с койкой, переглянулся с двумя, стоящими у двери. Теперь она поняла, что это - копы. Детективы.

- Вам нужен покой, - сказал детектив, сидящий рядом с койкой. Он поднялся на ноги. - Мы еще вернемся.

- Нет... пожалуйста!

Трое детективов покинули больничную палату и закрыли за собой дверь.

Оставив ее наедине со своими мыслями...

***

- Что-то здесь не так, - сказал детектив Карл Хендрикс. Трое полицейских стояли возле медсестринского поста в крыле интенсивной терапии Главной Филадельфийской больницы.

- Согласен, - сказал детектив Роберт Леннон. Он переглянулся со своим напарником, Брайаном Суинсоном. Роберт и Брайан наблюдали за допросом, стоя у двери. И по обеспокоенному выражению лица напарника, Роберт понимал, что общая картина не складывается.