Дмитрий Витер - 23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

— А царапина, доктор? А конфетти у меня на одежде, когда я просыпаюсь?

— Андрей… Я не хочу вас расстраивать, но мне кажется, что вы подсознательно пытаетесь убедить и меня, и, прежде всего, себя в реальности того мира. Вы, сами того не замечая, «подбрасываете» себе эти улики. Порезанный палец и клочки бумаги можно сделать и здесь… — Сергей Петрович окинул жестом квадратный больничный дворик. — Порой я боюсь, что эти опыты могут принести вам больше вреда, чем пользы для Сони.

— Но риск оправдан! Вы же слышали! Она хочет уйти в небытие — вслед за Ксенией. И тащит меня за собой. А я должен вытащить ее сюда! Она в опасности, понимаете?

Андрей вскочил — сигарета выпала из его дрожащей руки. Сергей Петрович примирительно кивнул:

— Успокойтесь, пожалуйста. Я не предлагаю прекратить опыты. Пока. Но мы с вами должны быть предельно осторожны… Чтобы не навредить ни Соне… Ни вам…

Андрей сел обратно на скамейку, достал новую сигарету… Затянувшись, он помолчал с минуту, словно собирался с силами или обдумывал то, что сказал ему доктор. Потом повернулся к нему и твердо спросил:

— Когда мы продолжим?

Бип.

Бип.

Бип.

Андрей слушал писк монитора, закрыв глаза. Постепенно пищание становилось тише. Тише… Растворялось в тихом шуршании вентиляции, которое превращалось в шелест бумажных листьев. Еще чуть-чуть… Еще…

— Папа, чур, не подглядывать!

Он открыл глаза.

Это оказался не пляж. Андрей и Соня находились на поляне в лесу. Приклеенный в небе кружок солнца светил на высокие картонные стволы деревьев, густую бумажную листву из зеленой и желтой бумаги. Поляну покрывали тонкие зеленые полоски, неотличимые от обычной травы, но на ощупь — все та же бумага.

— Папа! Ты играешь в прятки или нет?

— Играю! — охотно согласился он и прикрыл глаза руками. — Ра-а-аз! Два-а-а-а! Три-и-и-и!

Соня запищала от восторга и понеслась прятаться за деревьями.

Андрей растопырил пальцы и еще раз осмотрелся вокруг. Шум леса не зря показался ему знакомым — сквозь деревья он увидел белую полоску пляжа и синие волны.

От радости он вскочил. Ему удалось! Он увел ее с пляжа дальше от моря, где она собиралась броситься в пучину пустоты вслед за матерью. Здесь безопаснее. А там…

Андрей обернулся и просиял. С противоположной стороны от пляжа сквозь просвет между деревьями виднелось знакомое до боли здание. Туда и нужно отвести ее. Обязательно.

Где-то рядом послышалось Сонино хихиканье.

— Кто не спрятался, я иду искать! — нарочито бодро нараспев произнес он и начал кружить по лесу. Сонин смех раздавался то справа, то слева.

— Эй, где ты?

Нет ответа. Только хихиканье.

— Соня-я-я! Выходи! Я сдаюсь!

Андрей раздраженно посмотрел на часы — скоро его время снова будет на исходе. Полоска белого пляжа между деревьями стала ближе — до него уже доносился шум волн. Она специально заводит его обратно на пляж?

— Соня! Я больше не играю! Ну-ка выходи! — рявкнул он.

Дочка тут же появилась из-за ближайшего дерева. Вид у нее был одновременно и победный, и виноватый.

— Папа, я хорошо спряталась? Я…

— Соня! — он бросился к ней так стремительно, что, кажется, напугал ее. — У нас больше нет времени для игр. Нам нужно идти туда!

Он показал ей на здание за деревьями.

— Да нет же, папочка! Нам туда, к воде! Пойдем! Пойдем к ма…

Вместо ответа Андрей схватил дочь за руку и потащил ее через лес.

— Папа, отпусти меня! Ты слышишь! От-пу-сти!!!

Она вырвала ладонь и побежала к пляжу. Ее худые ноги были так проворны, что у Андрея не осталось ни единого шанса ее поймать.

— Соня!!! Вернись! Соня, это все ненастоящее! Посмотри сама! Этого мира нет! И мамы нет!

Он упал на колени и вцепился пальцами в траву. Жгучие слезы брызнули из глаз, размывая картинку. Сейчас… Вот сейчас снова.

Мир Сониной книжки-раскладушки захлопнулся, сдавливая его между страниц.

Он судорожно вздохнул и выпрямился на кушетке. Что-то не так.

Сергей Петрович суетился возле Сони, отдирая датчики ее от головы. Монитор пищал неистово, как сигнал тревоги: бип-бип-бип-бип… Тело Сони дрожало и выгибалось, как будто ее било током.

— Что случилось? — Андрей вскочил на ноги. — Я…

— Отойдите! — крикнул Сергей Петрович. Он отсоединил последний провод, и тело Сони обмякло. Писк монитора медленно вернулся к обычному ритму.

Андрей рассеянно посмотрел на свои руки, все еще сжатые в кулаки, и увидел застрявшие между пальцев зеленые полоски из папиросной бумаги.

— Доктор, смотрите! Я же…

— Что вы сделали? — закричал Сергей Петрович ему в лицо. — Вы ее напугали?

— Я… — Андрей растерялся. — Я хотел…

— Мы же это обсуждали! — доктор взъерошил своими длинными пальцами взмокшие волосы. — Никакой агрессии. Я был слишком безрассуден, допуская эти эксперименты. Мы должны прекратить…

— Нет! — Андрей разжал кулак, и зеленые бумажные травинки бесшумно упали на пол. — Вы не посмеете! Только не сейчас!

— Вы должны смириться! Признать очевидное. Это не ее фантазии. Они — ваши!

— Но как же доказательства! — Андрей опустился на корточки и оглянулся. Нигде ни одной зеленой травинки. — Я же видел!

— Я прекращаю эксперимент. Мой вам совет — оставьте ее там, где ей хорошо.

Он вышел за дверь, а Андрей все продолжал искать травинки на ровном, словно пластиковая плита, полу.

Андрей стоял в темноте палаты у окна и слушал, как за оградой больничного двора шумит лес. Сумерки превратили подстриженные кусты во дворе в черные кубы, а зеленую листву — в серую колыхающуюся массу, шелест которой все больше напоминал Андрею звук рвущейся бумаги.

— Я знаю, ты где-то там… — прошептал он. — Я видел эту больницу из твоего леса. Мы приближаемся. Остался всего один раз… И мне плевать, что доктор не хочет продолжать эксперимент.

Он обернулся к дочери. Монитор мерцал в темноте, отбрасывая на лицо Сони и на одеяло зеленоватые тени. Андрей подошел к ней и нежно погладил по волосам.

— Я не брошу тебя, спящая красавица. Я…

Он осекся, когда его пальцы что-то нащупали в волосах дочери. Он вытащил полоску бумаги — в свете монитора она казалась зеленой. Все было правдой, и Соня находилась там прямо сейчас.

— Я иду к тебе, — прошептал Андрей.

Вскрыть кабинет доктора оказалось не так уж и трудно. Мешанина проводов и разъемов в его аппаратуре могла бы запутать кого угодно, но после стольких попыток Андрей точно запомнил порядок подключения. Он перенес прибор в палату к Соне, прикрепил датчики к ее голове, потом проделал то же самое с собой. Осталось только включить переключатель и…

Теперь они стояли в больничном дворе — в его подобии. Багровое вырезанное солнце низко висело над горизонтом. Подстриженные кусты стали небрежно сложенными из бумаги кубиками, в неработающем фонтане в центре двора было насыпано серое конфетти. Да и сама больница превратилась в небрежно склеенный бумажный домик.