Дмитрий Витер - 23 рассказа. О логике, страхе и фантазии

Проигнорировав парня, 523-Y достал из коробки пистолет, который я сам же туда положил, затем подошел к двери и быстро набрал на клавиатуре код блокировки дверей. Повернувшись к нам, он прошелестел лишенным эмоций голосом:

— В соответствии с программой поддержания правопорядка на военном объекте, лицо, уличенное в убийстве, должно понести наказание в виде смертной казни, — он попеременно направил дуло сначала на Ольгу, потом на меня, а потом на Стаса. — Задача: найти и покарать убийцу.

Я запаниковал. Что за бред — мы же не на военном объекте, а в научной лаборатории. Да, мы работаем на военных, но такое обобщение вряд ли уместно. Или нет?

— Начинается фаза сбора первичных данных. Напоминаю вам о персональной ответственности за дачу ложных показаний. Прошу оказывать содействие. Начинаю опрос свидетелей. Ольга Бронникова, вы убили сотрудника Сергея Трухина?

Ольга с трудом держала себя в руках: ее трясло. Как назло, в комнате не имелось ни одного стула, так что усадить ее и успокоить я не мог. Подойти и поддержать ее на глазах у сбрендившей машины я не решался.

Наконец, она тихо прошептала:

— Нет…

— Пожалуйста, громче! — ледяным тоном произнес 523-Y, и мне на мгновение показалось, что в его равнодушные интонации вкрались нотки зловещего торжества. Звучит невероятно, но, кажется, роботу нравилось то, чем он сейчас занимался.

— Нет! — уже громче ответила Ольга. — Это… это же поведенческий эксперимент… Никто не должен был пострадать… Пожалуйста, позовите кого-нибудь… Врача…

— Присутствие посторонних лиц на месте преступления осложнит задачу, — отрезал 523-Y и повернулся ко мне.

— Игорь Пятаков, вы убили сотрудника Трухина?

Я остолбенел. Казалось, этот робот видит меня насквозь. Всего этого не могло произойти со мной. Я невиновен! Нет, формально говоря, я убийца, но это же несчастный случай! В соответствии со своей ролью в эксперименте я намеревался прикинуться невинной овечкой, но что мне делать сейчас, когда этот киборг сверлит меня взглядом, зажав в руке оружие?

Я затравленно посмотрел на своих товарищей по несчастью. Ольга глядела на меня так, будто ждала спасения. Еще утром я многое бы отдал за такой взгляд, но сейчас не собирался корчить из себя героя. Ассистент оказался куда более информативен: сжав губы, он едва заметно помотал головой. Стас видел, что Трухина убил я. И он просил меня скрывать это.

Пока я думал обо всем этом, робот шагнул вперед и приставил дуло пистолета прямо к моему лбу:

— У вас три секунды на ответ. Три… Два…

— Нет!!! — заорал я что есть мочи. — Нет!!! Я… Я ничего не сделал! Отпустите меня… Отпустите…

Получив мой ответ и занеся его в свою проклятую базу данных, робот временно потерял ко мне всякий интерес. Он повернулся к перепуганному ассистенту:

— Станислав Синицын, вы убили сотрудника Трухина?

— Нет. Я же говорил вам… Я не участник эксперимента. Я…

Но робот уже не слушал его. Уставившись в потолок, он произнес:

— Первичный опрос не заставил преступника сознаться. Солгавший отягощает свою вину лжесвидетельствованием. Перехожу к фазе сбора информации.

Робот вновь повернулся к Ольге:

— Расскажите, что вы видели.

Кажется, она уже сумела совладать с собой. А может, надеялась, что чем точнее и обстоятельнее все расскажет, тем быстрее ее отпустят.

— Я пришла сюда для участия в эксперименте вместе с Игорем и… — она кивнула в сторону трупа, — …и с Сергеем. Вот он… — она указала на ассистента… — раздал нам роли. В моей записке говорилось: отвернуться к стене и крепко зажмуриться на одну минуту. Я так и сделала. А потом вошли вы, я повернулась на звук и увидела… увидела…

— Вы можете показать вашу записку?

— Нет. Она самоуничтожилась…

Мне стало дурно. Ольга говорила правду, и мне не в чем было ее упрекнуть, но, если исключить Стаса, ее показания автоматически означали, что я виновен. И что тогда сделает этот механический палач?

Не дав времени на размышления, 523-Y повторил мне свой вопрос:

— Расскажите, что вы видели?

Я уже готовился сдаться, но тут в наш разговор вмешался Стас. Почему-то уставившись в потолок, как до него это делал робот, он скороговоркой произнес:

— 523-Y внештатно перешел в состояние «Преступление на военном объекте». В его программу входит директива исполнения наказания при обнаружении преступника. Вплоть до физического устранения.

Я мысленно поблагодарил Стаса за то, что он не смотрел на меня, пока говорил это. Подняв голову, я понял, к кому он обращался, — под потолком в центре комнаты крепилась черная полусфера камеры наблюдения. Робот докладывал на камеру обстановку, как положено по инструкции. Ассистент же просил о помощи. А еще он предостерег меня: признайся я сейчас в убийстве, особенно после «лжесвидетельствования», я могу лишиться жизни.

Лицо 523-Y исказила гримаса — я никогда не видел такого выражения лица у роботов:

— Не мешайте следствию. Я осведомлен о своих директивах.

Не дожидаясь, пока мне снова приставят оружие ко лбу, я затараторил, повторяя вслед за Ольгой, — ничего другого мне просто не пришло в голову:

— Я… я тоже участник эксперимента… И у меня… Да, я получил такую же записку… Отвернуться к стене и зажмурить глаза. Я зажмурился, услышал шум, я потом вы вошли, и… и все.

Я опустил голову. Если бы у этого дознавателя имелась хоть капля человеческой интуиции, он бы меня уже раскусил. Я вел себя как виновный. Но робот продолжал работать по программе и уже перешел к допросу ассистента:

— Расскажите, что вы видели.

Стас приободрился: у него появился шанс говорить, не рискуя разозлить робота:

— Я сотрудник отдела Контроля Качества. Сопровождал эксперимент по проверке модели 523-Y. Задачей являлась проверка поведенческого функционала в конфликтной ситуации. Я не знал, что в черном ящике и какие задания даны испытуемым… Я вообще недавно работаю, я не знаю всех сценариев. Я раздал реквизит, потом отвернулся, чтобы не влиять на ход эксперимента…

Так, теперь не я один в этой комнате вру… По крайней мере, Стас пытался помочь, выгораживая меня. Кажется, я догадался, каков его план. Он тянул время, надеясь, что подоспеет помощь, и этот вышедший из-под контроля эксперимент остановят, заодно выяснив, кто подменил бутафорское оружие на настоящее.

— Я закрыл глаза… — продолжал Стас… — и услышал легкий хлопок. Потом вы вошли… Я повторяю, применение настоящего оружия в ходе эксперимента запрещено, это какая-то ужасная ошибка…

— Значит, только у вас была возможность подменить пистолет? — процедил 523-Y.

От страха ассистент не смог выдавить из себя ни слова — лишь затравленно посмотрел на меня. Надолго его не хватит, и он скажет правду… Но что я мог сделать?