Кевин Хирн - Побежденный. Hammered

Чувствуя, что сейчас я ускользну, Вакх, не поднимаясь, закричал:

– Придет время, и я расквитаюсь с тобой за оскорбления. – Он с трудом сдерживал ярость. – Клянусь Юпитером, я лично разорву тебя на части, друид. Ты слишком зажился на свете.

– Возможно, я заслужил смерти, – не стал спорить я. – Но ты не заслуживаешь жизни. Само твое существование – лишь слабое эхо Диониса. Ты жалкая копия лучшего бога.

Я не дал ему шанса ответить, следуя принципу, что всегда лучше оставить последнее слово за собой. Закрыв глаза, я отыскал связь с Тир на Ног и перенес нас на землю фейри.

Обычно оборотни обладают иммунитетом к любой магии, кроме магии Стаи, но Гуннар перешел вместе с нами. Я не стал ему говорить, что у меня имелись некоторые сомнения на его счет. В любом случае, связь концентрировалась не на нем; я находился в центре и мог принести с собой то, что хотел. Гуннар расстался со своим обедом – мы с Лейфом сделали вид, что ничего не заметили, – но в остальном был в порядке.

Когда он немного пришел в себя, я посоветовал ему вернуться в человеческую форму, бросил туфли и джинсы и отвернулся, чтобы не видеть трансформации и самому не расстаться с ленчем.

В этой части Тир на Ног была ночь, как и в Аризоне, мы не могли сразу перейти в Надым, потому что там уже наступил рассвет, и Лейф с шипением превратился бы в жирный пепел. Но и оставаться в Тир на Ног нам не следовало; фейри не стали бы терпеть присутствие Лейфа и даже сейчас могли довольно быстро здесь появиться, почувствовав возникновение аномалии. Нам требовалось по просьбе Лейфа переместиться в лес, находящийся примерно в двадцати пяти милях от Праги, где у него будет пару часов до рассвета.

Гуннар оделся и заявил, что готов продолжать путешествие. Даже с учетом кровавых царапин на груди он выглядел лучше, чем в своей футболке. Он быстро исцелялся, но я видел, что оборотень подустал в процессе быстрых трансформаций, схватки и перемещений. Теперь ему предстояло справиться с еще одним переходом.

Как и в прошлый раз, Лейф и Гуннар положили одну руку на меня, другую – на дерево, и мы переместились на заросший лесом холм, неподалеку от небольшой деревушки Осиналиц в Чешской Республике. Гуннара тут же снова стошнило.

– Встретимся у этого дерева завтра ночью, – сказал, поморщившись, Лейф. – Мне будет совсем не трудно найти это место.

– Куда ты собрался?

– Я на территории Зденека, – объяснил вампир. – И должен отдать ему дань уважения. Завтра ночью мы проделаем оставшуюся часть пути. Пожалуйста, отдыхайте.

И Лейф растворился в ночи. Еще некоторое время мы видели его светлые шелковистые волосы, а потом он исчез окончательно.

– В человеческой форме перемещение ничуть не лучше, – пробормотал Гуннар.

– Извини, – сказал я. – Насколько мне известно, ты первый оборотень, совершивший переход из одного мира в другой. У меня не было никаких данных, которые помогли бы мне предвидеть, как ты это перенесешь.

– О каких данных ты говоришь?

– Об истории друидов.

– И теперь моя реакция станет частью вашей истории? – Такая перспектива ему совсем не понравилась.

– Твое имя не будет упомянуто, – сразу заверил я Гуннара. – В дальнейшем нужно будет действовать с особой осторожностью, ведь если переходы так тяжело переносит альфа, что может случиться с более слабым волком?

Гуннар немного подумал и неохотно кивнул. Его ранения стали затягиваться, и я знал, что скоро от них вообще не останется следа. Но ему придется заплатить за исцеление определенную цену.

– Я безумно проголодался, – заявил Гуннар.

– Ты хочешь поесть как человек или как волк? – спросил я. – Мы можем поохотиться прямо здесь или отправиться в город и заказать огромную яичницу?

– Ты говоришь на местном языке?

– Нет, – признался я. – Я знаю лишь немногие из славянских языков. Но чехи почти наверняка говорят по-русски или по-английски. И мы всегда можем просто указать на строчку в меню.

– У тебя есть чешские деньги?

– Нет. Только несколько долларов в бумажнике. Нам придется поесть и сбежать или отработать.

Гуннар недовольно искривил губу.

– Тогда лучше отправимся на охоту.

Я снял со спины Фрагарах и прислонил его к дереву – это была голубая ель. Затем начал раздеваться, аккуратно складывая одежду. Гуннар вздохнул и снял джинсы и туфли, которые только что надел. Я опустился на четвереньки, превратился в ирландского волкодава, и теперь мне оставалось дожидаться, когда свою болезненную трансформацию завершит Гуннар. Я принюхался, чтобы запомнить запах данного места, а потом предоставил Гуннару возглавить охоту.

Охота получилась не слишком легкой для нас обоих, потому что Гуннар не мог входить со мной в контакт, как с членами своей Стаи, а я – сформировать с ним связь, как с Обероном, но мы сумели отыскать небольшого оленя и до рассвета его загнать. Я оставил Гуннара с ним, а сам вернулся к дереву, где лежали моя одежда и Фрагарах, решив, что не стану есть сырое мясо.

Затем я ненадолго превратился в филина и провел короткую воздушную разведку над деревьями, чтобы выяснить, где находится ближайшее кафе. Оно обнаружилось в пяти милях, в Осиналице.

Через полчаса спокойного бега с сандалиями в руках я оказался в уютно устроившемся в узкой долине городке с очаровательными деревянными коттеджами и единственной улицей, которая шла через все поселение. Петухи уже кукарекали во дворах, встречая рассвет. Настоящего кафе в таком маленьком местечке быть не могло, просто маленькая гостиница с ночлегом и завтраком для экологических туристов и писателей, стремящихся уйти от суеты современных больших городов. Хозяин гостиницы оказался одновременно поваром, невысокий, общительный, сферической формы мужчина, который говорил по-русски и любил свой бизнес. Его фартук украшали пятна от еды, а улыбка не покидала лицо с усами цвета соли с перцем.

Он приготовил мне сытный завтрак в обмен на работу в гостинице – чистку жаровни и печи на кухне и рубку дров для камина в общем зале. Роль хозяйки исполняла его дочь, которая флиртовала со мной, пока я ел. Для нее я олицетворял дорогу, ведущую из городка в большой мир, а любая дорога из красивого крошечного местечка казалась ей великолепной. Я задумался о парадоксе природы: одни люди хотели убраться отсюда, другие не могли дождаться возвращения сюда, так и не поняв, что это гораздо больше говорит о них , чем о самой природе.

Обитатели гостиницы завтракали в общем зале, пытаясь не глазеть на меня, но у них плохо получалось. Возможно, от моей одежды пахло оборотнем или вампиром – впрочем, это происходило на бессознательном уровне, – их носы были недостаточно хороши, чтобы уловить и оценить такие запахи. Они почувствовали нечто необычное, окружавшее меня, и им могло показаться, будто я путешествовал с монстрами, как если бы такое само собой разумелось. Никто не попытался со мной заговорить.