Кассандра Клэр - Лорд Теней [litres]

– Нет. – Голос Джулиана был спокоен и тверд. Эмма понимала, что он пытается защитить тех, кто догадался или кому рассказали – но это все равно ее напугало: то, что он способен лгать так абсолютно искренне.

– И вы уверены? Это не преходящая влюбленность, и не просто… чувства к парабатаю могут быть очень сильны. – Роберт говорил с явной неловкостью, сцепив руки за спиной. – Их легко истолковать превратно.

– Мы абсолютно уверены, – сказал Джулиан.

– Обычной мерой будет разделение, а не изгнание. – Роберт переводил взгляд с Джулиана на Эмму и обратно с таким видом, словно до сих пор не мог поверить своим глазам. – Но вы хотите не этого. Я уже вижу. Вы не пришли бы ко мне, если бы думали, что я могу предложить вам только стандартные меры – разделение, лишение меток.

– Мы не можем рисковать нарушением Закона и наказаниями, которое то влечет. – Голос Джулиана был по-прежнему спокоен, но Эмма видела его руки с побелевшими костяшками, впившиеся в подлокотники кресла. – Я нужен своей семье. Мои братья и сестры еще малы, и они сироты. Я их вырастил, и я не могу их оставить. Это не обсуждается. Но мы с Эммой понимаем, что не можем на себя положиться и просто держаться подальше друг от друга.

– Итак, вы хотите, чтобы вас разлучил Конклав, – сказал Роберт. – Вы хотите изгнания, но не желаете ждать, пока вас поймают. Вы пришли ко мне, чтобы иметь возможность выбрать, кто из вас отправится в изгнание, на какой срок и какое наказание Конклав, по моим указаниям, вам назначит.

– Да, – сказал Джулиан.

– И, хоть вы этого и не говорите, я думаю, что вы хотите и части того воздействия, которое изгнание на вас окажет, – добавил Роберт. – Оно уничтожит вашу связь. Может быть, вы рассчитываете, что так вам будет проще разлюбить друг друга.

Ни Эмма, ни Джулиан не произнесли ни слова. Инквизитор подобрался пугающе близко к истине. Лицо Джулиана было совершенно бесстрастно; Эмма постаралась заставить себя принять такое же выражение. Роберт постукивал друг о друга сведенными домиком пальцами.

– Мы просто хотим суметь стать нормальными парабатаями, – наконец сказал Джулиан, но Эмма слышала беззвучные слова за сказанными вслух: Мы никогда друг от друга не откажемся, никогда.

– Серьезное требование. – Эмма напряглась, стараясь расслышать в голосе Инквизитора упрек или недоверие, но тот говорил нейтрально. Это ее напугало.

– У вас же был парабатай, – в отчаянии сказала она. – Разве нет?

– Майкл Вэйланд, – ледяным тоном проговорил Роберт. – Он погиб.

– Мне очень жаль. – Эмма уже это знала, но ее сочувствие было искренним. Мало что она могла представить себе ужаснее гибели Джулиана.

– Держу пари, он хотел бы, чтобы вы нам помогли, – сказал Джулиан. Эмма понятия не имела, говорит ли он, зная натуру Майкла Вэйланда, или же основываясь лишь на интуиции, на искусстве читать глаза людей, видеть истину в том, как те хмурятся или улыбаются.

– Майкл бы… да, – пробормотал Роберт. – Он хотел бы. Именем Ангела. Изгнание станет для Эммы тяжелым бременем. Я могу попытаться ограничить наказание, но ты все равно потеряешь некоторые свои силы как нефилима. Чтобы посетить Аликанте, тебе понадобится разрешение. Некоторые метки ты использовать не сможешь. Клинки серафимов для тебя зажигаться не будут.

– У меня есть Кортана, – сказала Эмма. – Больше мне ничего не нужно.

Роберт грустно улыбнулся.

– Если начнется война, ты не сможешь в ней участвовать. Вот почему меня вернули из изгнания – потому что вернулся Валентин и развязал Темную войну.

Выражение лица Джулиана было таким напряженным, что скулы выделялись, словно ножи.

– Мы не согласимся на изгнание, если Эмме не будет дозволено сохранить столько сил нефилима, чтобы быть в безопасности, – сказал он. – Если из-за этого изгнания она пострадает…

– Изгнание – это ваша идея, – заметил Роберт. – Вы уверены, что сможете разлюбить друг друга?

– Да, – солгал Джулиан. – В любом случае, расставание будет первым шагом, ведь так? Мы просто просим о скромных дополнительных гарантиях.

– Я кое-что слышал, – произнес Роберт. – Закон против любви между парабатаями существует не просто так. Я не знаю точно, почему, но догадываюсь, что это что-то важное. Если бы я только думал, что вы знаете, в чем там дело… – он покачал головой. – Но вам наверняка неоткуда. Я мог бы поговорить с Безмолвными Братьями…

Нет , – подумала Эмма. Они и так слишком много поставили на кон, но если Роберт узнает о проклятии, они будут плавать в очень опасных водах.

– Магнус сказал, что вы нам поможете, – мягко заметила она. – Он сказал, что мы можем вам доверять, и что вы нас поймете и никому этого не выдадите.

Роберт поднял глаза на гобелен, висевший над камином. На Алека. Он коснулся перстня Лайтвудов у себя на пальце; скорее всего, бессознательно.

– Я доверяю Магнусу, – решил он. – И я очень многим ему обязан.

Он смотрел куда-то вдаль. Эмма не знала точно, думает ли он о прошлом или о будущем; они с Джулианом сидели как на иголках, пока Инквизитор размышлял. Наконец он сказал:

– Ну хорошо. Дайте мне несколько дней – вам двоим придется остаться в Аликанте, пока я не уточню, как устроить церемонию изгнания, и жить в разных домах. Мне нужно видеть, что вы достаточно усилий вкладываете, чтобы друг друга избегать. Это ясно?

Эмма с усилием сглотнула. Церемония изгнания. Она надеялась, что Джем сможет на ней присутствовать: Безмолвные Братья председательствовали на всех церемониях, и хотя он больше не был одним из них, на их с Джулианом церемонии парабатаев он все равно присутствовал. Если бы он мог быть там с ней, ей было бы чуть менее одиноко.

Она видела, какое лицо у Джулиана: он выглядел примерно так же, как она себя чувствовала – словно внутри него боролись облегчение и ужас.

– Спасибо, – произнес он.

– Спасибо, Инквизитор, – эхом повторила она, и вид у Роберта стал удивленный. Она заподозрила, что никто и никогда еще не благодарил его за приговор к изгнанию.

Кристина никогда еще не бывала в Зале Совета Гарда. Тот имел форму подковы, ряды скамеек сходились к помосту, стоявшему на небольшом возвышении; высоко наверху, на втором балконе, имелось еще больше скамеек и стульев. Над помостом висели огромные золотые часы, роскошно украшенные изящными спиралями и повторяющейся латинской фразой – ULTIMA THULE [64] Дословно – «последняя Туле» ( лат .). Отсылка к мифическому острову Туле, употреблялась в значении «бездна, бесконечно далекое, неизведанное». – что опоясывала циферблат. За помостом была невообразимая стена, сплошь состоявшая из окон, из которых открывался вид вниз, на Аликанте. Кристина чуть приподнялась на цыпочки, чтобы разглядеть извилистые улицы, синие прорези каналов, демонические башни, высившиеся на фоне неба, словно стеклянные иглы.