Саманта Швеблин - Дистанция спасения [litres]

– Карлу.

– А! – Женщина снова оглядывает нас с головы до ног, как будто первого раза было недостаточно. – Подождите минутку, она сейчас придет.

– Мате не хотите? – Мужчины, сидящие за столом, приподнимают свои кувшинчики, а я пытаюсь угадать, не является ли один из них сеньором Сотомайором.

От мате я отказываюсь, и мы собираемся сесть в кресло, но тут откуда-то выходит Карла. Никто не предупреждает ее о нашем визите, а она так сосредоточенно думает о чем-то своем, что не сразу обращает на нас внимание. На ней белая накрахмаленная блузка, и меня почему-то удивляет, что сегодня из-под блузки не видны золотистые бретельки ее купальника.

Надо бы продвигаться вперед побыстрее.

Зачем? Что будет, если выйдет отпущенное мне время?

Я тебе скажу, когда будет важно остановиться на подробностях.

Карла при виде нас удивляется. Вернее, пугается, решив, что случилась какая-то беда. Она исподтишка поглядывает на Нину. Я спешу заверить ее, что все в порядке. Просто мне хотелось извиниться за вчерашнее и сказать, что мы уезжаем.

– Куда?

– Домой, – говорю я. – Мы возвращаемся в столицу.

Карла хмурится, и это меня огорчает, а может, заставляет почувствовать себя в чем-то виноватой, не знаю.

– Это из-за моего мужа, у него изменились планы, и нам приходится ехать домой.

– Так спешно?

Если бы мы уехали, не простившись, это было бы ужасным ударом для твоей мамы, и, несмотря ни на что, я рада, что завернула в контору и повидалась с ней.

Ты напрасно это сделала.

Ну, что сделано, то сделано.

Очень даже напрасно.

Совершенно неожиданно выражение лица Карлы меняется, теперь на нем не остается и следа от недавнего огорчения. Она вдруг захотела показать нам конюшню Омара, которая уже давно стоит пустая. Это совсем близко отсюда, объясняет Карла, по соседству с землями Сотомайора, мы запросто дойдем туда пешком.

Теперь важное совсем рядом. Что еще там происходит? Там, рядом с домом, что происходит рядом с домом ?

Да, ты прав, снаружи действительно кое-что происходит, пока Карла старается уговорить нас прогуляться вместе с ней до конюшни. Я слышу, как у дома останавливается грузовик. Оба мужчины – те, что пили мате, – надевают длинные резиновые перчатки, потом выходят во двор. Оттуда до нас доносится новый мужской голос, надо полагать, это голос водителя грузовика. Карла говорит, что должна отнести бумаги, а после сразу же отведет нас к конюшне. И еще она просит, чтобы мы подождали ее возле дома. Но тут раздается непонятный шум. Что-то падает, что-то тяжелое и вроде бы пластмассовое, поэтому при падении оно не разбилось. Мы с Ниной выходим. Те мужчины сгружают бидоны, бидоны большие, поэтому зараз они могут взять лишь по одному в каждую руку и то с трудом. Бидонов много, целый грузовик.

Вот оно.

Один бидон стоит у входа в сарай.

Это и есть самое важное.

Самое важное?

Да.

Почему именно это и есть самое важное?

Что еще?

Нина садится на траву рядом с грузовиком. Она смотрит, как мужчины ловко разгружают его, и мне кажется, что она просто заворожена их работой.

Что в точности делают мужчины ?

Один стоит в кузове грузовика – он передает бидоны двум другим. Те по очереди их принимают и относят в сарай. Они пользуются вторым входом, тем, что побольше, хотя до него идти чуть дальше. Бидонов много, мужчины как заведенные ходят туда-сюда. Солнце уже припекает, но дует очень приятный свежий ветерок. У меня вдруг мелькает мысль, что это и есть наше прощание со здешними местами и что Нине хочется проститься именно таким образом. Поэтому я сажусь на траву рядом с ней, и мы вместе наблюдаем за разгрузкой.

А что еще? Что еще происходит в то же самое время ?

Больше ничего, во всяком случае, больше я ничего не помню.

Да нет же, происходит что-то еще. Рядом с вами, совсем близко от вас. Непременно должно быть что-то еще.

Не помню.

Дистанция спасения.

Я сижу буквально в десяти сантиметрах от моей дочки, Давид, между нами нет никакой дистанции спасения.

Она должна быть, вспомни, Карла находилась всего в метре от меня в тот день, когда убежал жеребец, и я едва не умер.

Я хотела бы задать тебе много вопросов про тот день.

Сейчас не время. Ты ничего не чувствуешь? Ты совсем-совсем ничего больше не чувствуешь? Ничего, что было бы связано с чем-то еще ?

С чем-то еще?

Что еще там происходит ?

Карла все никак не появляется. Мы сидим недалеко от грузовика, что называется, в самом центре событий, и, возможно, даже мешаем, но мужчины делают свое дело неспешно и как-то очень споро, ведут себя приветливо и часто улыбаются Нине. Полностью разгрузив машину, прощаются с водителем, и грузовик уезжает. Мужчины снова входят в дом, а мы поднимаемся с травы. Я смотрю на часы. Без четверти девять. Вот так незаметно прошло утро и начался новый день. Нина осматривает свою одежду, она выгибает спину, чтобы увидеть низ юбки сзади, потом глядит на ноги.

Почему? Что случилось ?

– Что случилось? – спрашиваю я.

– Я промокла, – говорит она с легкой досадой.

– Ну-ка, ну-ка! – Я беру ее за руку и заставляю повернуться. Платье у нее такого цвета, что трудно определить, мокрое оно или нет, поэтому я трогаю его рукой. Да, платье влажное.

– Это роса, – говорю я Нине. – Пока будем гулять, все высохнет.

Вот он. Тот самый момент.

Вряд ли, там ведь и вправду ничего больше не случилось.

Именно так это начинается.

Боже!

Что делает Нина ?

Она такая красивая.

Что она делает ?

Отходит от меня на несколько шагов.

Не позволяй ей отходить.

Смотрит на траву. Трогает ее руками, хочет сама проверить, есть ли на ней роса и почему промокло платье.

А дистанция спасения? Что с ней ?

Все нормально.

Нет.

Нина хмурится.

– Что ты, Нина? – спрашиваю я.

Она нюхает свои руки.

– Очень противно пахнет, – отвечает дочка. Карла выходит из дома. Наконец-то.

То, что делает Карла, сейчас не важно.

Но я иду к ней и, насколько помнится, еще раз пытаюсь отговорить ее от прогулки.

Не оставляй Нину одну. Это уже началось. Карла подходит к нам, в руках у нее сумка, она улыбается.

Не отвлекайся.

Но я никак не могу выбрать, о чем рассказывать дальше, Давид, не могу вернуться к Нине.

Это началось.

Что началось, Давид? Господи, что именно началось?

Черви.

Нет, пожалуйста, нет.

Все очень плохо.

Да, нить натягивается, но я не обращаю на это внимания.

А как Нина?

Не знаю, Давид, не знаю! Я как последняя дура болтаю с Карлой. Интересуюсь, сколько времени займет у нас прогулка на конюшню.

Нет, нет.