Саманта Швеблин - Дистанция спасения [litres]

Да.

Ты стоишь посреди комнаты, повернув голову к двери, словно ждешь нас. Вполне возможно, ты в свою очередь тоже пытаешься понять, с чего это мы подняли такой переполох.

– Где Нина? – спрашиваю я.

Ты ничего не отвечаешь.

Я не знаю, где она, не знаю, где находится Нина в этот момент, к тому же я с тобой не знаком.

– Где Нина? – Теперь я уже кричу.

Мой дикий вид тебя не пугает и даже не удивляет. Ты как будто устал, тебе скучно. Если не считать белых пятен на коже, ты кажешься вполне нормальным и самым обычным мальчиком. Во всяком случае, так я тогда подумала.

– Мамочка, – слышу я голос Нины. Оборачиваюсь и смотрю в коридор. Нина крепко держится за руку Карлы и не сводит с меня глаз, она чем-то сильно напугана.

– Чего ты кричишь? А? – спрашивает Нина, морща лоб и явно собираясь зареветь.

– С тобой все в порядке? С тобой все в порядке, Нина? – спрашиваю я.

Нина не знает, что ответить, но, наверное, это из-за того, что ее удивляет мой гнев, мое возмущение Карлой, безумным поведением Карлы.

– Это чистый бред, – говорю я твоей маме, – ты просто спятила.

Нина тотчас вырывает у нее свою руку. Хорошо бы побыстрее выставить эту женщину вон, думаю я, ведь тут, в доме, кроме нас никого нет.

– С Давидом всегда дело заканчивается чем-то таким. – У Карлы глаза наполняются слезами.

– При чем тут Давид! Давид ничего плохого не сделал! – Теперь я уже по-настоящему ору на нее, теперь я уже и сама похожа на сумасшедшую. – Это ты напугала нас всех до смерти своими бредовыми выдумками…

Потом я смотрю на тебя, Давид. Глаза у тебя покраснели, кроме того, кожа вокруг глаз и вокруг рта чуть глаже, чем должно быть, и еще она чуть краснее, чем должно быть.

– Уходи, – говорю я Карле, но при этом продолжаю смотреть только на тебя.

– Пойдем, Давид.

Однако твоя мама не стала тебя дожидаться. Она спускается по лестнице. Спускается и при этом держится очень изящно, очень прямо в своем красном платье, из-под которого на плечах торчат бретельки золотистого купальника. Я чувствую, как рука Нины, маленькая и мягкая, хватается за мою руку, но делает она это словно с опаской. А ты, Давид, с места не двигаешься.

– Ну, иди, догоняй маму, – велю я тебе.

Ты не споришь, ты вообще ничего мне не отвечаешь. Вид у тебя потухший и какой-то отрешенный. Меня беспокоит твоя неподвижность, но еще больше меня беспокоит сейчас Карла, поэтому я решаюсь сойти вниз и убедиться, что она действительно уходит. Однако спускаюсь я медленно, подлаживаясь под шаги Нины, которая ни за что не желает отпустить меня одну. Карла уже на кухне и, прежде чем выйти из дома, оборачивается и хочет что-то сказать, но натыкается на мой весьма красноречивый взгляд и исчезает, не проронив ни слова. Неужели это и есть нужная нам точка?

Нет, это не совсем то место.

Мне трудно, ведь я не знаю, что именно надо искать.

Речь идет о чем-то, что находится в теле. Но это вещь почти неприметная и неуловимая, тут требуется большое внимание.

И поэтому так важны детали.

Да, именно поэтому.

Но как же я все-таки могла позволить им так быстро проникнуть к нам? Ведь я оставила Нину одну всего на несколько минут, к тому же она спала. Неужели это уже само по себе навлекло на нас такую опасность и граничит с безумием?

Это вовсе не то место. Давай не будем терять времени даром.

А куда нам спешить, Давид? Что, мой срок и вправду истекает?

Да, истекает.

Нина все еще стоит на кухне, смотрит на меня растерянно и старается своими силами одолеть страх. Я пододвигаю к ней табуретку, чтобы она села, и начинаю готовить полдник. Я сильно нервничаю, но так как руки у меня заняты делом, вроде бы можно обойтись без объяснений, а вместо этого немного подумать.

– А Давид тоже будет полдничать? – спрашивает Нина.

Я ставлю воду на огонь и бросаю взгляд наверх. Мне вспоминаются твои глаза, и сразу возникает естественный вопрос: неужели ты до сих пор все так же стоишь посреди комнаты?

Почему ты об этом подумала? Вот это действительно важно.

Не знаю, сейчас, когда ты спросил, я понимаю, что напугал меня вовсе не ты.

Что же тогда ?

А ты сам-то знаешь что, Давид?

Да, это связано с червями, мы с каждым разом все ближе подходим к точному месту.

Глянув в окно, я застываю на своей табуретке.

Что с тобой? Что там происходит ?

Я вижу тебя снаружи, в саду, и не могу понять, когда ты успел спуститься. Все это время я держала лестницу в поле зрения. Теперь ты подходишь к шлепанцам, которые оставила у бассейна Карла, берешь их и швыряешь в воду. Потом оглядываешься по сторонам и замечаешь полотенце и косынку Карлы, их ты отправляешь туда же. Рядом стоят мои босоножки и лежат мои очки, ты, разумеется, их видишь, но они тебя, судя по всему, не интересуют. Сейчас, когда ты оказался на солнце, я различаю пятна на твоей коже, которых раньше не заметила. Они довольно светлые, одно покрывает правую сторону лба и тянется вниз, захватывая почти весь рот, другие – на руках и ногах. А вообще ты похож на Карлу, и я думаю, что, если бы не пятна, ты был бы по-настоящему красивым мальчиком.

Что еще?

Я успокаиваюсь. Потому что ты уходишь, и как только ты окончательно пропадаешь из виду, я успокаиваюсь. Потом открываю окна и на минутку присаживаюсь в кресло в гостиной. Это удобное со стратегической точки зрения место, потому что оттуда хорошо видны ворота, сад и бассейн, и в то же время можно по-прежнему следить за тем, что делается на кухне. Нина сидит на той же табуретке и доедает маленькие печенья, кажется, она понимает, что сейчас не самый подходящий момент, чтобы носиться вокруг дома, давая выход своей энергии.

А что еще?

Я принимаю решение. Вдруг понимаю, что не хочу больше здесь оставаться. Дистанция спасения, нить, которая связывает нас с Ниной, так натянулась, что вряд ли мне удастся в ближайшее время отойти от дочки хотя бы на несколько метров. Дом, окрестности, весь поселок отныне кажутся мне небезопасным местом, так чего ради мы должны рисковать? Больше всего я хотела бы прямо сейчас и побыстрее собрать вещи, чтобы мы были готовы к отъезду.

Что тебя беспокоит?

Не хочу оставаться в этом доме еще на одну ночь, но выехать сейчас – значит много часов вести машину в темноте. Я пытаюсь успокоить себя: да, меня сильно напугали, надо как следует отдохнуть, а завтра уже в более нормальном состоянии взвесить все за и против. Но ночь проходит для меня ужасно.

Почему?

Потому что я плохо сплю. Часто просыпаюсь. Иногда мне кажется, что комната слишком большая. Когда я просыпаюсь окончательно, на улице еще темно. Идет дождь, но не это вызывает у меня тревогу. Едва открыв глаза, я вижу сиреневые отблески от ночника, который стоит рядом с постелью в спальне Нины. Зову ее, но она не отзывается. Вскакиваю с кровати, накидываю халат. Нины в ее комнате нет, нет ее и в уборной. Спускаюсь по лестнице, крепко держась за перила, так как еще не до конца проснулась. На кухне горит свет. Нина сидит за столом, ее босые ножки свисают со стула. Интересно, не так ли ведут себя маленькие лунатики и не так ли ведешь себя ты, Давид, когда, по словам Карлы, она находит твою постель пустой и нигде в доме тебя нет. Но это, разумеется, сейчас совершенно не важно, да?