Борис Левандовский - Донор для покойника

— Давайте, шевелитесь, — бросил Главный. — Но сначала проверьте все комнаты. И еще: ничего не брать, — добавил он строго. Впрочем, все трое и сами знали, что непослушание мог быть опасным для них.

В этот момент Косой с видом счастливого кладоискателя выдержка из нижней полке коридорной шкафы стопку порнографических журналов.

— Смотрите-ка! Это любимые девочки нашего цацы-мальчика Геры. Ого! Ты только посмотри — Косой сунул обложку верхнего журнала под нос боксера.

— Пошел ты… — огрызнулся тот.

— Времени мало, — главный посмотрел на Косого. — Оставь это и займись делом.

Боксер и Седой взялись за канистры:

— Куда?

— Начинайте с кухни, — сказал главный поспешно, хотя особо спешить не было причин — просто хотелось как можно быстрее убраться отсюда к чертовой матери; с этой пропитанной каким-то неживым духом квартиры — быстро сделать и убраться. Но его вдруг напугали взгляды подчиненных, словно те тоже что-то чувствовали.

«Неужели они почувствовали? Заметили это? Следовательно, оно мне не кажется… Или ребята просто разволновались из-за того, что им приходится участвовать в поджоге?»

По Косого, то, похоже, только он находился в своей придурковатый тарелке. Хотя кто его знает — с такой рожей и идиотской манере держаться трудно было понять, когда он шутит, а когда начинает нервничать.

— После кухни перейдете… — продолжил Главный.

Но здесь с глубины квартиры его прервал жуткий крик Косого.

21 октября, 23:06.

Алекс положил трубку, не дослушав до конца заверений своего человека.

Этот звонок из квартиры Германа заставил его усомниться в необходимости мести бывшему другу и партнеру за вчерашние переговоры. Герман не появился, и все полетело к черту. Компания потеряла на этом от полутора до двух с половиной миллионов долларов — это было слишком много. Не смертельно, но много.

Он буквально взбесился, и поэтому потерял над собой контроль. И, кажется, серьезно ошибся.

Во-первых, за последние недели он сам начал подозревать, что с Германом творится что-то настолько нехорошо, что интересы компании для него действительно несущественны, и его отношение хотя бы к важным переговорам объяснялось именно этим, а не упрямыми принципами. В конце концов, разве это было похоже на того Германа, которого он знал столько лет? Конечно, совместный бизнес дал заметную трещину в их отношениях, но… Если вспомнить их последний разговор в офисе компании, произошла примерно месяц назад — сразу было понятно, что в жизни Германа то действительно произошло.

Во-вторых, звонок отца Германа в офис несколько дней назад подтверждал такой же вывод. Старый сообщил, что не может связаться с сыном и надеется, что Алекс поможет ему прояснить ситуацию.

Также он вспомнил, что когда в конце сентября отец Геры пытался поговорить с сыном, трубку в его квартире поднял какой-то ненормальный тип, который пытался выдать себя за Германа и вообще «вел себя крайне подозрительно». Он интересовался Алекс отправил Германа в длительную командировку по делам компании? — именно этим объяснил «ненормальный тип» отсутствие хозяина дома. Что-то заставило Алекса соврать и подтвердить слова «ненормального типа».

Были и другие причины для размышлений.

Однако вчерашний день перечеркнул все зародыши понимания. Упущенные возможности требуют поиска виновных. Виновным был Герман. Злость так ослепила Алекса, что он сделал еще несколько серьезных промахов, — прежде всего, лично поручив поджог квартиры Германа людям, с которыми вместе работал; притом не одному или двум, а целой группе. И более того — не профессионалам. Глупость — присуща черта почти всех эмоциональных решений. Наверное, если бы у него было время подумать…

Черт! Неужели он действительно может так мстить человеку, с которым связана вся его сознательная жизнь?! — вот что было хуже всего. И это его испугало, когда он бросил трубку.

Алекс закурил и по привычке стал расхаживать из угла в угол. «Хорошо, что жена отправилась погостить к родственникам в Венгрию», — подумалось. Может, так ему будет спокойнее… — только спокойнее что? Возникала какая-то непонятная тревога.

Ощущение чего-то недоброго особенно усилилось во время разговора с человеком, руководившим этими тремя придурками, которые имели устроить поджог в квартире Германа.

Какая интонация, скользнула в голосе Главного: Алексу показалось, что он чувствует нечто похожее, но тщательно пытается это скрыть. Там, в квартире Германа, то неладное, то не так… что-то такое, о чем даже не хотелось думать.

«А может, все прекратить?»

Он медленно потянулся к трубке, и заметил, что его рука дрожит.

Конечно, именно так и надо поступить. Он сейчас же даст отбой, и его люди вернутся. Все закончится.

Когда рука Алекса опустилась на трубку, его сердце вдруг пронзило чувство обреченности.

Он понял, что опоздал…

21 октября, 23:08.

Когда Косой закричал, все трое замерли.

Первым пришел в себя Главный. Он молча дал знак Седому и Боксеру двигаться за ним. Эти даже не пытались скрыть, насколько им плохо: у обоих были перекошены бледные лица.

Они уже пересекли половину гостиной, когда им навстречу, немного пошатываясь, вышел Косой. На его лице блуждала улыбка, которой им никогда еще не приходилось видеть: правый глаз было зизе, и казалось, что оно может полностью увернуться обратной стороной — радужная оболочка почти исчезла где-то рядом с переносицей. Главный из отвращением подумал, что так можно увидеть и собственный мозг.

— Какого черта?.. — он тряхнул Косого за плечи. Поскольку с тем ничего не случилось, он ожидал какого-то облегчения, но его не было. Даже наоборот: у него возникла уверенность, что теперь они еще больше приблизились к чему мерзкого и ужасного, терпеливо наблюдает за ними в этой проклятой квартире.

Вместо какого-то объяснения Косой захихикал, и Главный, отпустив его плечи, наотмашь ударил того в лицо. Косой заткнулся и схватился за разбитый нос, между пальцами просочилась тонкая струйка крови. Но это помогло — он заговорил:

— Там… в спальне… У стены стоит… какое-то говно. Я включал свет…

— Что именно? — спросил Главный уже спокойнее.

— Не знаю, — Косой снова хихикнув. — Сами посмотрите, я такого еще не видел, — он с виноватым видом осмотрел всех троих. — Я просто не ожидал, вот и все. Это выглядит… как мумия.

Сердце Главного екнуло. Здесь еще только не хватало давно засохшего покойника…

(Да, покойника, который устроил собственный склеп в жилом доме… и очень любит убирать по ночам… а сейчас самое…)

Кто-то из двух за спиной Главного, то Седой, то Боксер, судорожно стрепетнувся.