Борис Левандовский - Донор для покойника

— Вот так, — закончил свои объяснения Главный, желая поскорее взяться за дело и сжечь это дьявольское гнездо. — Просто, как все гениальное. Вопросы?

Вопросов не было.

Только Седой, наконец, сказал вслух то, что уже давно крутилось у всех на уме:

— Давайте побыстрее. Мне очень не нравится эта квартира… здесь, как дома с вампирами.

— Даже хуже, — кивнул Боксер без тени улыбки. — Здесь…

Внезапный стук заставил всех четырех подпрыгнуть…

— Черт!.. — Главный из зеленели лицом выглянул из кухни в коридор. Кажется, звук донесся именно оттуда.

Входные двери были немного приоткрыта.

— Кто заходил последним? — Главный обернулся в тройку.

— Я… — настороженно ответил Косой. Его голос сорвался.

— А замок?

— О!.. — Косой схватился за голову, но сразу облегченно вздохнул: — в течение… я просто забыл… я…

— Заткнись! — бросил Главный. — Ты чуть не подставил нас, мудак! Такого придурка, как ты, надо было оставить в машине. От тебя и так никакой пользы. Учти, Алекс обязательно об этом узнает. А теперь — марш закрывать двери!

Косой безмолвно подчинился.

— Все. Начинаем, — главный раздал Седому и Боксеру по блюдечке и свече. Подумав секунду, дал и Косом, который вернулся из коридора.

— Зажигалки? — он посмотрел на людей, все молча кивнули. — Хорошо, я потом всех проверю сам.

Когда все вернулись, чтобы выйти в коридор за канистрами, главный задержал Боксера:

— Ты берешь спальню с тем чучелом, — и добавил вдогонку другим: — Вы возьмете другую комнату и гостиную. Я закончу здесь.

Боксер застыл на месте, словно его посылали в ад.

— Нет Я туда сам не пойду!

— Хорошо… Мы пойдем туда все вместе…

Он указал Боксеру на канистру, а сам подался вперед. В коридоре к нему присоединились двое других.

Главный толкнул ногой дверь спальни, чтобы зайти… и в следующий миг, когда четыре пары глаз метнулись к противоположной стене, во всех перехватило дыхание…

Мумия исчезла!

21 октября, 23:17.

Алекс набрал номер мобильного телефона Главного.

(Долго.)

Сейчас тот возьмет свою мобилку, и он отменит операцию.

(Но откуда это гнетущее предчувствие, что он опоздал?.. уже ничего не…)

Пошел сигнал.

В Алекса замерло сердце — Главный не отвечал.

Откуда-то издалека на него надвигалось что-то темное и бесформенное…

Алекс отключился и бессильно упал на стул.

Поздно…

Что-то стремительно приближалось…

Он продолжал сидеть и почти апатично прислушаться к этому предчувствия.

Его рука внезапно метнулась к верхнего ящика стола.

Через мгновение дверь квартиры затряслись от тяжелого удара…

21 октября, 23:16.

Пока все трое за его спиной глазели на пустую стену, где должна быть мумия, Главный раз за этот вечер попытался удержать себя в руках. И ему это снова удалось — то его поддержало, может, ответственность за трех человек, которые были рядом.

Его взгляд последний раз скользнул пустой стеной.

Все! Чихать на Алекса! Из него хватит!

Главный вернулся к своим подчиненным и толкнул ближайшего в грудь

— В машину! Быстро!.. — его окрик вырвал их из оцепенения.

Началось движение, сначала сумбурный и неосмысленный, — Косой первым бросился бежать через гостиную в коридор, но споткнулся за стул и с грохотом упал. Боксер, который шел за ним (до сжимая ручку полной канистры), запутался в ногах Косого и тоже чуть не упал; канистра вывалилась из рук, с открытого горлышка захлюпал бензин.

Главный из Седым были сразу за ними. Чтобы не создавать передряги, Главный пропустил Седого вперед, пока Косой, что уже был в коридоре, бросился к входной двери.

Главный скорее услышал, чем увидел, что дверь наконец открылась.

С того момента, когда Главный скомандовал «в машину!», и все четверо вылетели из квартиры — в объективном времени прошло каких-то семь секунд.

Никто, конечно, не заметил, что из трех канистр, которые остались в коридоре, теперь было только две…

Наконец, они заскочили в машину.

— Боже… Что это было?.. — дрожащим голосом проблеяла Седой. — Меня аж трясет, как подумаю…

— Заткнись! — через плечо бросил Главный, сидевший впереди рядом с боксером, который был за рулем.

— Скорее! — рявкнул Главный на водителя, у которого так дрожали руки, что он не мог завести машину.

— Неужели он… оно… А если это логово Отрыватели… — снова подал голос Седой.

— Заткни свою глупую рот!!! — закричал Главный.

Всех настолько охватила слепая паника, никто не обратил внимания на сильный запах бензина в салоне автомобиля. И что задние двери были открыты, а замок — сломанный снаружи. Косом, который через них и прыгнул в машину, было не до таких мелочей.

Боксер, которого трясло, как в лихорадке, не мог справиться с зажиганием.

— Дай!.. — Главный вырвал у него ключи.

При этом его левая рука оперлась на спинку водительского кресла.

— Что это? — он поднес к глазам мокрую ладонь, пытаясь рассмотреть ее, и сразу почувствовал, что и сидит на чем-то мокром.

Пользуясь задержкой, Боксер вырвал у него ключи назад и наконец-то попал в замок зажигания.

… Вдруг костлявая узловатая рука пробила заднее стекло машины и чиркнула зажигалкой «Зиппо»…

Только один Косой успел обернуться, чтобы на мгновение увидеть победно улыбающийся оскал.

Через секунду после того, как салон вспыхнул, машина заревела мотором и сорвалась с места, с визгом стирая об асфальт протекторы шин. Во внутреннем кармане пиджака объятого огнем Главного запищал никем не услышан сигнал мобильного телефона…

Набрав ход, горящая машина через несколько метров врезалась в толстое дерево.

За три с половиной секунды ночную тишину нарушил мощный взрыв. Он выбросил из покореженной «машины» четыре горящие, как соломенные чучела, человеческие тела.

Отрыватели голов был уже далеко…

Иностранцы, которые вторглись в его Приют не были особенно опасны.

Они — только слепые исполнители, жалкие марионетки, которые платят свои долги перед хозяином. За ниточки дергает Алекс — вот кто серьезная угроза. Он знал Германа, как никто другой. Он мог посылать людей снова и снова, чтобы разыскать своего бывшего друга и партнера. Допускать это было опасно, особенно, теперь — перед самым началом последней трансформации. Вмешательство людей уже и так возбудило ее естественный ход.

… Машина посланцев ярко горела на ночной улице; взрыв разбросал вокруг ее горящие останки.

С проблемой на имя «Алекс» пора было покончить.

Это должно произойти вот-вот…

Независимых экспертов, уже болтался над пропастью «на волоске», было предоставлено первый и последний шанс использовать против «машины» свое тайное оружие — воспоминание о том короткий промежуток времени, когда двенадцатилетний Гера побывал в фотосалоне в 1980 году.