Джеральд Бром - Похититель детей

— А я вот не верю, чтобы хоть кому-то хватило смелости на такое.

Питер только пожал плечами.

— Если ты такой смелый, давай посмотрим, сможешь ли поймать огненную саламандру.

— Кого?

— Огненную саламандру, — повторил мальчишка. — Чтобы поймать ее, действительно нужна смелость. Они кусаются, как пятьдесят шершней!

— Зачем мне ее ловить?

В глазах эльфийского мальчишки сверкнули искорки.

— А спорим, побоишься?

Все остальные выжидающе уставились на Питера.

— Ну что ж, если б я знал, где их искать, то мигом поймал бы одну, — сказал Питер.

Ребята разом заухмылялись.

— Чего это вы?

Улыбка бритоголового растянулась от уха до уха.

— Могу показать, где их целая куча.

— А-а… Ну… — промямлил Питер, чувствуя на себе взгляд девочки. — Ну ладно. Показывай.

Мальчишка-эльф отвел Питера к небольшому пруду посреди сада, окаймленному белыми каменными плитами. Пруд окружали цветы, по поверхности плавали огромные кувшинки. Среди кувшинок над водой поднимались хрустальные, искрящиеся золотистым светом шары — каждый размером с тыкву.

У невысокой — всего по колено — оградки ребята остановились.

— Это пруд с шарами — пруд Владычицы, — сказала девочка. — Нам туда не разрешают.

— Ага, — согласился мальчишка. — Если Ульфгер нас там поймает, прикажет всех выпороть.

Питер пренебрежительно хмыкнул.

— Нет, правда, — подтвердила девочка.

Питер призадумался и оглянулся назад. Ниже по склону виднелась спина Ульфгера. Рослый мальчишка, опустив голову, сидел на скамье среди деревьев. Казалось, он погружен в глубокие раздумья, и Питер не сомневался, что сумеет проскользнуть к пруду и обратно незамеченным.

— Боится, — заявил мальчишка-эльф. — Видите, я же говорил: не такой уж он и смелый.

Питер решительно перешагнул оградку. Заметив восхищенные взгляды ребят, он выпятил грудь и смело прошел по короткой дорожке к краю пруда.

Отыскать саламандру оказалось легче легкого — саламандры светились. Одна — красная, жирная — плавала у самой поверхности прямо перед ним, лениво шевеля в воде странно короткими, по сравнению с длинным туловищем, лапками. Длиной, от носа до хвоста, саламандра не уступала предплечью Питера. Глядя на нее, Питер не мог понять, что здесь трудного. Сколько лягушек он переловил — а ведь лягушки вон какие шустрые! А эта тварь казалась разве что чуточку шустрее слизня.

Стоя одной ногой на берегу, Питер поставил другую на камень, торчавший над водой, и оказался прямо над саламандрой. По его рассуждениям, чтобы избежать укуса, ее лучше всего было ухватить сзади за шею, как змею. Питер медленно погрузил руку в воду, позади саламандры. Саламандра даже не шевельнулась — похоже, она и не подозревала о присутствии Питера. Рука Питера зависла над ее шеей. Он гулко сглотнул, представив себе, каково это — укус пятидесяти шершней, и надеясь, что никогда этого не узнает… и схватил саламандру. Схватил прямо за шею.

Выхватив добычу из воды, он поднял руку — так, чтобы все ребята видели. Изумленные до глубины души, ребятишки прижали ладони к губам. Даже бритоголовый мальчишка-эльф был впечатлен. Саламандра тут же оживилась — завертелась, заизвивалась и выскользнула из пальцев Питера. Питер ухватил ее за хвост и в ту же секунду осознал свою ошибку: саламандра укусила его. Боль пронзила руку до локтя. Нет, это не пятьдесят — это целых сто пятьдесят шершней!

Питер заверещал. Заверещал, отчаянно затряс рукой, стараясь стряхнуть с себя злобную тварь, потерял равновесие и рухнул спиной в пруд. Задетый им шар врезался в соседний, и оба громко, гулко лопнули. В воздухе сверкнули две ослепительные вспышки, клубы дыма повисли над водой. Но Питеру не было никакого дела ни до шаров, ни до Ульфгера — только бы высвободить руку из пасти кусачего чудовища. Он тряс рукой что было сил, но саламандра только крепче стискивала челюсти. Наконец он ухватил ее за шею и оторвал от себя. Острые зубы оставили на предплечье шесть глубоких ранок. Только после этого Питер услышал крик рослого мальчишки.

— Что ты наделал?! — кричал Ульфгер, яростно сверкая темными глазами. — Прочь оттуда! Прочь! Прочь!!!

Кое-кто из ребятишек кинулся наутек, но остальные замерли, как вкопанные, изумленно вытаращив глаза.

Выхватив у одного из мальчишек деревянный меч, Ульфгер указал им на Питера.

— Поди сюда, — потребовал он.

Питер вовсе не собирался идти к Ульфгеру и кинулся бежать. Ульфгер прыгнул за ним и ухватил его за волчью шкуру. Вывернувшись, Питер оставил шкуру в его руках, но сумел сделать всего три шага. Дальше путь преграждала стена. Ульфгер надвигался, и Питер понял, что оказался в западне.

Глаза Ульфгера пылали от гнева.

— Ты хоть представляешь себе, что натворил? Этим шарам больше тысячи лет!

Питер вздрогнул.

— Я не хотел…

Ульфгер оскалил зубы.

— Дисциплина! Никакой дисциплины! Пора вправить Авалону мозги. Начнем прямо сейчас, с тебя, — он ткнул деревянным мечом в сторону Питера. — Вот высекут тебя, тогда и узнаешь, что такое послушание. Тогда… — внезапно Ульфгер осекся. Сощурив глаза, он указал мечом на цепочку на шее Питера. — Где ты это взял?

— А?

Питер опустил взгляд на звезду.

— Где ты это взял?

— Владычица дала.

— Она отдала тебе звезду Мабона?! Почему? — голос Ульфгера снизился до тихого, яростного шепота. — Она — что, в самом деле сошла с ума? — во взгляде Ульфгера сверкнула искра безумия. Он медленно покачал головой. — Нет, она ни за что не сделала бы такого. Ты лжец. Лжец!!! — заорал он. — Лжец и вор. Дай ее сюда, немедля!!!

Зажав звезду в кулаке, Питер помотал головой.

— Ты будешь делать, что приказано!

Ульфгер потянулся к цепочке.

— Нет!!! — крикнул Питер, схватив его за запястье, и тут же заметил потрясение на лицах ребят, наблюдавших за этой сценой.

Темные глаза Ульфгера вспыхнули, губы задрожали, нос издевательски сморщился.

— Как ты посмел? — прошипел он. — Как ты посмел коснуться меня своей грязной рукой?

Вырвав руку, он ударил Питера наотмашь — так сильно, что Питер покачнулся и упал.

Не успел он подняться, как колено Ульфгера больно вонзилось в его спину. Прижатый к земле, Питер чуть не задохнулся под немалым весом рослого мальчишки. Вцепившись в волосы Питера, Ульфгер ткнул его лицом в грязь.

— Будешь знать свое место! — крикнул он.

Жестокий хлесткий удар ожег ноги Питера сзади. Снова и снова ягодицы и бедра пронзала жгучая боль, снова и снова Ульфгер изо всех сил хлестал его деревянным мечом, звук ударов отдавался эхом от ограждавшей двор стены.

Дети смотрели на них, застыв от ужаса.

Питер закричал от боли, и Ульфгер еще сильнее вдавил его лицо в землю. На зубах заскрипела земля пополам с травой.